Почему не надо повышать пенсионный возраст

Одной из наиболее активно обсуждаемых сейчас тем выступает реформа пенсионной системы. Проведя радикальные преобразования в этой сфе­ре в 2002–2004 годах, Российское государство, похоже, снова в чем-то просчиталось. Дефицит Пенсионного фонда начал быстро расти с 2010 года, а транши из федерального бюджета, компенсирующие существенный недостаток страховых плате­жей, составили в 2015 году 3,37 трлн руб. Правительство, которое долгое время считало своей заслугой вве­дение института накопительной пенсии, с 2013 года прибегло к «временному замораживанию» пенсионных накоплений, которое сейчас, судя по всему, готовится стать постоянным.

Единственное решение?

Чиновники и эксперты утверждают, что приближающееся сокращение числа граждан трудоспособного возраста вкупе с ростом продолжительности жизни способно вызвать полно­масштабный кризис пенсионного обеспечения, и предлагают повысить во­зраст выхода на пенсию. По мнению Алексея Кудрина, это едва ли не единственный возможный путь. Бывший министр финансов, а ныне заместитель председателя Экономического совета при президенте предлагает провести повышение до 63 лет для мужчин и женщин, завершив процесс к 2035 году. Сейчас в России на 1 тыс. трудоспособных приходится 428 пенсионеров, а к 2023 году их число при сох­ра­не­нии нынешних параметров пенсионного возраста вырастет до 502 чело­век. Предложения по повышению возрастной планки выхода на пенсию позволят сократить данный показатель до 260–290 человек к 2035 году и снизить дефицит Пенсионного фонда до 500–600 млрд руб. в год.

Есть, разумеется, и альтернативные точки зрения. Противники реформы ссылаются на самые разнообразные обстоятельства. Говорится не только о нарушении государством своих важнейших социальных обязательств, но и о том, что подобная мера может привести чуть ли не к избытку рабочей силы и всплеску безработицы. Однако, судя по всему, пока сторонники повышения пенсионного возраста находятся в явном большинстве и их предложения, вполне вероятно, вскоре после проведения президентских выборов 2018 года будут претворены в жизнь.

Дешевый труд

Между тем, на мой взгляд, в дискуссии не затрагивается одна важная опция, способная стать основой для масштабного компромисса между представителями соперничающих подходов.

Проблема пенсий — это в конечном счете проблема эффективности всей экономики. Чем она эффективнее, тем меньшее число работников способно обеспечить пенсиями пожилых граждан. Более того, чем меньше доля экономически активного населения, тем большее внимание дол­жно уделяться производительности труда. Любой фактор производства, предложение которого ограничено, должен использоваться максимально рачительно. Нет ничего удивительного в том, что лидером по снижению материалоемкости и росту энергоэффективности десятилетиями оставалась Япо­­ния, почти полностью зависящая от импорта сырья. В сфере производительности труда стоит поучиться у стран Западной Европы, которые к концу 1990-х годов почти полностью преодолели отставание от США, тогда как в начале 1970-х годов показатели производительности в 15 странах ЕС отста­вали от американских более чем на четверть. При этом совокупная численность рабочей силы в США вы­росла с 1973 по 2000 год на 56,5%, а в 15 странах ЕС — только на 6,4%. Ограниченный приток новых работников (ведь далеко не все мигранты, скажем политкоррек­тно, пополняют число активных работников в Старом Свете) и стал, на мой взгляд, конечной причиной резкого роста эффективности.

Это означает, что повышение пенсионного возраста помимо важных положительных последствий в виде бала­нсировки бюджета Пенсионного фонда может (и практически наверняка будет) иметь существенный негативный макроэкономический эффект: оно приведет к росту численности занятых и тем самым снизит мотивы к техни­ческому перевооружению производства, так как угроза дефицита труда во многом будет снята с повестки дня. По сути, предложения о повышении пенсионного возраста — приговор любым попыткам модернизации, которые в этом случае окажутся попросту излишними и бессмысленными. Это тот классический случай, когда погоня за темпами роста экономики блокирует необходимые структурные реформы и технологические перемены. По впо­лне понятным, как мне кажется, причинам никто из «либерального» лагеря не хочет обращать внимания на это обстоятельство.

Сторонники повышения пенсионного возраста не похожи на либералов, которые выше всего должны ставить свободу индивидуального хозяйственного выбора: они императивно вводят новую норму, аргументируя это увеличением продолжительности жизни. Однако, на мой взгляд, куда менее конфликтной опцией было бы предложить самим потенциальным пенсионерам сделать выбор судьбы на ближайшие годы.

Возраст выбора

По состоянию на 1 января 2016 года в России насчитывалось 35,5 млн человек, получавших пенсии по старости (женщин старше 55 лет и мужчин старше 60 лет); средний же размер пенсии по старости составлял, по данным Росстата, 12,8 тыс. руб. При этом почти 14,2 млн человек, оформивших пенсию по старости, продолжали работать. Правительство время от времени го­ворит о том, что откажется от индексации пенсии работающим пенси­оне­р­ам, но хочется спросить: почему оно вообще считает возможным ее им пла­тить? Ведь если человек продолжает работать, он не ощущает себя пенсионером, не так ли? Соответственно, и пенсионная реформа могла бы при­нять совсем иные черты.

Предложение, которое могло бы стать выходом из сложившейся ситуации, я вижу в том, чтобы позволить потенциальным пенсионерам самим решать, стоит ли им выходить на пенсию. Если гражданин продолжает работать после 55/60 лет, было бы справедливо разрешить работодателю не пла­тить с его заработка страховые пенсионные платежи или платить, например, 1/3 их нынешнего размера — не 22%, а 7,3% от зарплаты, ведь пенсия, по сути, уже накоплена и дальнейшего увеличения не требует. Это бы мотивировало предпринимателей трудоустраивать людей старшего возра­с­та и позволяло им платить таким работникам заработную плату на 10–15% выше, чем представителям более младших возрастных когорт. При этом государство не выплачивало бы им пенсию, но мо­жно разработать схему, при которой она повышалась бы в будущем, скажем, на 5% за каждый проработанный дополнительно год.

Эффект для ПФР

Представим себе последствия. Пенсионные выплаты сейчас составляют около 30–40% от той зарплаты, что получают работающие пенсионеры. Если пред­положить, что схема повысит зарплаты на 10–15%, разрыв составит уже как минимум 3,5 раза. В такой ситуации, я думаю, не больше четверти людей уй­дут с работы, «обидевшись» на власть, но 3/4 или больше продолжат свою трудовую деятельность. Да, негативный эффект для экономики, о котором мы ранее говорили, будет наблюдаться и в этом случае, но в смягченном виде. Кроме того, мы здесь выбираем между плохим и худшим, а не предлагаем идеальный путь.

Экономия Пенсионного фонда составит в этом слу­чае (на 10,5 млн пожилых граждан, которые выберут работу, а не пенсию, из расчета 12,8 тыс. руб. в месяц, или 154 тыс. руб. в год) не менее 1,6 трлн руб. в год. И это больше тех сумм (около 1,5 трлн руб.), о которых сейчас рассуждают сторонники повышения пенсионного возраста. При этом, пов­торю еще раз, такая мера, с одной стороны, будет соответствовать ли­беральной традиции, так как человек сам выбирает устраивающий его вариант —трудоустройство или выход на пен­сию, а с другой — довольно быстро выяснится, насколько долго готовы работать россияне, и вот тогда и можно будет говорить о том, готово общество к повышению пенсионного возраста или нет.

Почему этот вариант сегодня не обсуждается? Почему власть однозна­ч­но ставит вопрос о жестком повышении срока выхода граждан на пенсию и собирается келейно решать его? На мой взгляд, просто потому, что политические элиты страны давно привыкли командовать и помыкать населением и считают, что искать компромиссы и понимание с ним бесполезно. Это, стоит заметить, не является чем-то новым в отношении российской силовой элиты, но мне кажется важным, что такие же склонности к командным решениям проявляют те, кто гордо называют себя либералами, но, видимо, на деле являются не большими сторонниками рыночной и общественной свободы, чем самые радикальные государственники...

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.