Больше контроля: как развитые страны усиливают сбор данных о гражданах

Фото: Reuters/Pixstream

Старые методы

За последние три года, прошедшие с тех пор как летом 2013 года бывший сотрудник АНБ США Эдвард Сноуден рассказал о системе тотальной слежки, демократические страны не только не сократили, но заметно расширили и углубили программы негласного наблюдения и сбора данных за гражданами. Причем это касается всех типов демократий: от держав с многовековыми традициями свободы личности до бывших стран соцлагеря и бывших колоний.

К такому выводу пришли эксперты Международной сети организаций за гражданские свободы (INCLO) в своем первом докладе под названием «Слежка и демократия». INCLO представляет собой конгломерат правозащитных групп из 12 стран по всему миру. Сотрудники этих организаций (за исключением Египетской инициативы за личные права, EIPR и британской Liberty) составили для доклада по одной главе, в которой на конкретных примерах описали проблемы с правами человека в своих странах.

Как пояснил РБК председатель Международной правозащитной группы «Агора» и соавтор доклада Павел Чиков, египтяне и британцы не смогли принять участие в проекте по внутренним причинам. Причем​​​ именно EIPR сталкивается в Египте с наиболее серьезным противодействием властей. Несколько месяцев назад счета организации были заморожены, а ее руководителю был запрещен выезд из страны.

Примеры степени воздействия государства на частную жизнь варьируются от, например, Израиля, где спецслужбы вызывают гражданских активистов на «разъяснительную беседу», в ходе которой правозащитники понимают, что их личная жизнь является предметом мониторинга властей, до Кении, где спецслужбы выследили и без суда застрелили радикального мусульманского проповедника.

Документ не является исследованием, но приводит конкретные факты растущего влияния государственной слежки в борьбе с оппозицией и пресечении потенциально опасной деятельности. Причем эти методы, по мнению авторов доклада, несут опасность для демократических процессов и подрывают общественное развитие в странах, еще сравнительно недавно имевших авторитарное устройство.

Враги уже найдены

Российская часть доклада была подготовлена экспертами «Агоры». Ситуация, которую иллюстрирует эта глава, заключается в существовании у спецслужб списка из нескольких тысяч фамилий гражданских активистов, чьи действия и передвижения властями тщательно фиксируются, а в некоторых случаях — пресекаются.

В мае 2007 года в самарском санатории «Волжский утес» состоялся о​чередной саммит Россия — ЕС. В те дни 27 оппозиционных активистов планировали прибыть в Самару для проведения «Марша несогласных», но были задержаны в аэропорту Шереметьево. Параллельно самарские милиционеры задержали нижегородского правозащитника Сергея Шимоволоса, который на поезде прибыл в город для мониторинга ситуации с правами человека.

Пытаясь разобраться в ситуации, Шимоволос попытался через суд обжаловать действия милиции, подавал заявления в прокуратуру. В результате из материалов проверок стало известно о базе данных политических активистов: левых и правых радикалов, а также правозащитников. Летом 2011 года Европейский суд по правам человека удовлетворил жалобу Шимоволоса, признав существование подобных черных списков у российских спецслужб.

Как гласит доклад INCLO, в этой базе под названием «Сторожевой контроль» содержится от 3,8 тыс. до 6,5 тыс. имен российских активистов. Составление базы началось приблизительно в 2005 году, и с тех пор количество информации в ней только увеличивается, несмотря на те же разоблачения Сноудена. По данным фонда «Общественное мнение», которые приводятся в докладе, 41% россиян никогда не слышали о Сноудене, при этом сами граждане, наученные советским опытом, не относятся к слежке как к чему-то экстраординарному. Опрос фонда был проведен в июле 2013 года, в разгар скандала вокруг Сноудена. Последующий опрос ВЦИОМ от сентября 2013 года показал, что известность разоблачителя увеличилась, хотя и незначительно. Тогда его знали уже 67% респондентов.

По словам Чикова из «Агоры», основной упор в документе сделан на юридической составляющей тех или иных случаев, а не на качественном сравнении работы спецслужб в тех или иных государствах. «Спецслужбы разных стран обладают различной степенью технической оснащенности, — подчеркивает правозащитник. — Но исходя из описанных случаев можно выделить общие черты: в первую очередь это создание и расширение «стоп-листов». По мнению Чикова, можно говорить о глобальной тенденции возникновения черных списков.

На свой лад

Не только применительно к России — проблема черных списков прямо или косвенно присутствует во многих описанных в докладе ситуациях. В США ветеран морской пехоты Ибрагим Машал, будучи мусульманином, не смог совершить даже внутренний рейс, поскольку находился в списке подозрительных лиц, которых запрещено пускать на борт самолета.

В Израиле активисты НКО по защите прав арабов допрашивались офицерами службы безопасности Шин-бет, которые недвусмысленно намекали на то, что знают о правозащитниках немало личной информации. В Индии спецслужбы мониторили деятельность парламентской оппозиции, диссидентов и активистов. Журналист, который изучал эту историю, вскоре сам стал объектом слежки. В Венгрии в неблагополучном квартале Будапешта, населенном цыганами и мигрантами, власти установили камеры наблюдения с функцией распознавания лиц. В ЮАР при слежке за правозащитниками спецслужбы прибегают к помощи зарубежных коллег.

В итоге эксперты INCLO, опираясь на Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года, формулируют для национальных правительств несколько рекомендаций. Их можно свести к трем основным группам: уважение прав граждан и их личной информации, урезание прав спецслужб на массовую слежку, увеличение контроля за действиями разведки со стороны независимых институтов.

Обращаясь к ООН, авторы доклада призывают не только повлиять на национальные власти в плане следования правилам пакта 1966 года, но и усилить юридическую защиту потенциальных информаторов-разоблачителей от этих властей.