Цифровое будущее: у российских компаний осталось три года на рывок
Процесс замены аналоговых систем цифровыми идет с 1970-х годов. Традиционные расчеты и инженерную графику сменило цифровое моделирование, приборы и датчики, ранее физически отображавшие состояние объекта или процесса, стали цифровыми. Так что, новая промышленная революция не просто уже идет, а идет давно — меняются лишь этапы пути.
Цифровая трансформация
Генри Кассель, написавший книгу «Как цифровые технологии изменили мир», считает, что в основе цифровизации лежит широкое применение транзисторов и диодов. Первый серийный транзистор появился в 1960-ом, интегральные микросхемы — в 1961-ом, промышленные полупроводниковые лазеры — в 1967-ом, оптоволоконные системы — в 1974-ом, высокоэффективные датчики света для них — в 1979-ом. Но тотальная компьютеризация технологических процессов произошла уже в 1990-е годы, а массовое распространение интернет-коммуникаций идет лишь с 2000-х годов.
В настоящий момент скачок в производительности опирается на соединение традиционных операционных и информационных технологий, а также на распространение «умных (саморегулируемых) машин». Данные при этом превращаются не только в главный инструмент создания новой ценности, но и в самостоятельный товар.
Так, подразделение компании General Electrics «GE Aviation» сформировало свою цифровую платформу, позволившую принимать в потоковом режиме и анализировать данные о состоянии работающих авиационных двигателей. Это дало возможность предсказывать их техническое состояние и осуществлять профилактическое обслуживание, предотвращая поломки. Были проанализированы 340 терабайт данных о 3,4 млн. полетов 25 авиакомпаний — в итоге производительность выросла на порядки, а затраты на техобслуживание снизились в 7 раз.
Экономика становится по-настоящему «цифровой», подключенной, интеллектуальной, ее двигает целый комплекс новых бизнес-идей и технологических решений. Вокруг них и будет разворачиваться конкурентная борьба на мировых рынках в ближайшие десять лет.
Это умные машины и интеллектуальные сенсоры. Цифровые платформы и мобильность. Тотальная подключенность (индустриальный интернет) и прослеживаемость. Предиктивная и прескриптивная аналитика, удаленные мониторинг и управление. Это облачные и «туманные» вычисления, как способы работы с данными, искусственный интеллект и создаваемые на его базе «когнитивные предприятия». Плюс рост скорости и точности всех производственно-технологических процессов, цифровая стандартизация и сертификация. Здесь же распределенные реестры, цифровые активы и управление ими, умные контракты и, конечно, кибербезопасность. И наконец, это цифровые двойники как новое прочтение управления жизненным циклом продукта.
Время двойников
Масштабирование этих технологических решений, среди прочего, приведет к тому, что в ближайшие 3-5 лет на рынки будут выпущены миллионы ранее не существовавших товаров. Это так называемые «цифровые двойники» (digital twin) — виртуальные машины и цифровые копии физических объектов, агрегирующие данные, модели и программные приложения. Их особенность в том, что они привязаны к объекту на протяжении всего его жизненного цикла, они существуют и изменяются вместе с ним. Одна только General Electric выпустила уже более 550 тыс. цифровых двойников.
Новая промышленная революция неизбежно ведет к изменению бизнес-моделей экономических агентов. Они станут поставщиками не только физических товаров и работ, но и цифровых продуктов — данных, моделей, компьютерных программ для их анализа.
К изначальным ядрам бизнес-моделей в инжиниринге, строительстве, производстве, в секторах финансовых операций и традиционных услуг придется добавить «+И (информацию)» или «+Д (данные)».
Так, уже в этом году Boeing создал сервисное подразделение по обслуживанию флота воздушных судов на базе предиктивной аналитики и цифровых двойников. Во многом за счет этого оборот компании к 2025 году планируется нарастить до $200 млрд, а прибыльность увеличить в 1,3-1,5 раза.
В экономике появляется новый тип активов — цифровые, и новый тип капитала — информационный. В силу этого новую промышленную революцию называют «цифровым переходом» или «цифровой трансформацией», а социальный строй — «платформенным» или «цифровым» капитализмом.
Цифровая экономика — экономика новых скоростей, определяемых не столько движением товаров, сколько скоростью информационных процессов в рамках даже уже не привычного интернета, а «интернета вещей». Это экономика другой наблюдаемости и прослеживаемости всех технологических операций. Экономика других масштабов, задаваемых, прежде всего, границами цифровых сетей и платформ. Это экономика и другой эффективности. Конкуренция в современном мире во многом становится цифровой, появилось даже понятие «digital competition».
Включение в новую промышленную революцию принципиально важно и для стран, и для компаний. Альтернативой будет уход с рынка или перемещение на его глубокую периферию. В ближайшие 5-10 лет цифровая трансформация будет главной задачей большинства игроков, стремящихся к укреплению своих позиций на рынке. Они должны научиться создавать востребованные рынком цифровые активы и управлять ими.
Лидеры цифровизации уже определились. В 2010-х годах ведущие компании мира приняли новые стратегии участия в цифровой трансформации. В ближайшие 3-5 лет им предстоит осуществить гигантские инвестиции в цифровизацию. Только в Европе и только в промышленности в новые технологии и корпоративные трансформации в ближайшие годы будет инвестировано столько же, сколько обычно инвестируется в обновление основных фондов. Через три года объем вливаний составит 100-120 млрд евро в год.
Цифровой выбор России
Россия тоже определилась с задачами в новой промышленной революции. 28 июля 2017 года правительство утвердило программу «Цифровая экономика Российской Федерации». В ней выделены девять ключевых для цифровизации сквозных технологий, а также определены уровни цифровой экономики, на которых сосредоточены правительственные мероприятия.
В первую очередь, это непосредственное развитие цифровых платформ и технологий. Следующий уровень — создание режима правового регулирования цифровой экономики, развитие информационно-телекоммуникационной инфраструктуры, запуск масштабной программы подготовки кадров, обеспечение кибербезопасности. Программа зафиксировала и третий (верхний) уровень цифровой экономики — сами рынки и их архитектура.
Здесь предполагается сосредоточиться на цифровой трансформации госуправления, здравоохранения и развитии «умных городов». Мир же в настоящий момент сосредоточен на цифровой трансформации реального сектора экономики — промышленности, транспорта, логистики и энергетики. Возможно, в России этой частью трансформации призвана заниматься не названная программа, а «Национальная технологическая инициатива», запущенная Президентом в 2014 году.
И если государство со своими «цифровыми намерениями» определилось, то бизнесу нужно определяться прямо сейчас. Российским компаниям, во-первых, необходимо перейти к новой производственной архитектуре, позволяющей интегрировать операционные и информационные технологии на всех уровнях производства. Во-вторых, надо выработать новую бизнес-модель, позволяющую монетизировать цифровые активы, — «+И» или «+Д».
Им также придется перейти на новую организационную структуру. В ее основание должны быть заложены данные и цифровая аналитика, а в потенциале — машинное обучение и искусственный интеллект. Для этого необходимо перенести в практику управления методики проектирования и реализации проектов, основанные на Agile-подходе.
И наконец, компаниям нужно развернуть собственные или адаптировать чужие представленные на рынке цифровые платформы. Платформа — обязательная часть цифрового перехода. Это система интеграции данных и программ, обеспечивающая связь всех активов в режиме реального времени и в масштабе всего производственно-технологического комплекса.
Цифровой переход — междисциплинарная и комплексная задача для нового поколения управленцев и инженеров. Его основой должен стать выбор собственников. Многочисленные опросы инженеров и управленцев показывают, что за последние 3-5 лет технологии перестали быть главным барьером для цифрового перехода. Сейчас его в большей степени сдерживают старые модели организации персонала и отсутствие у него готовности к инновациям.
Для того, чтобы решить задачи, стоящие перед российскими компаниями — по крайней мере, из числа ведущих и претендующих на лидерские позиции на рынках — нужно быстро и комплексно переучить управленцев и главных технологических специалистов. На это у отечественных компаний есть еще максимум 2-3 года.
В противном случае, на глобальные рынки выйдут конкуренты, которые смогут сконцентрировать у себя ключевые цифровые активы. Отставшим же игрокам придется выступать поставщиками локальных решений и отдельных модулей на базе чужих цифровых платформ.
Полный текст публикации читайте на сайте ЦСР
