Илон Маск с русским акцентом: чем рискуют изобретатели в России
В Петербурге созрели все предпосылки для технологического рывка — к такому выводу пришли участники дискуссии «Инструменты поддержки промышленности», прошедшей в рамках Санкт-Петербургского международного инновационного форума 2017. При этом и чиновники, и представители бизнеса не скрывали того, что на практике внедрять инновации экономически невыгодно, а порой и опасно.
Не хотят и не могут
«У нас в Петербурге, мне кажется, есть все, чтобы инновации серьезно развивались», — предположил председатель комитета по промышленной политике и инновациям Санкт-Петербурга (КППиИ) Максим Мейксин. А в том, что развитие инноваций происходит крайне медленно, по его мнению, виноваты сами компании. «Предприятия не готовы заниматься инновациями», — твердо заявил председатель КППиИ.
Например, предприятия ОПК, которые по идее должны встать в авангарде технологического прогресса, до сих пор предпочитают работать по старым схемам. По словам Мейксина, они «не хотят, не могут и им не интересно чего-то другое осваивать».
Отчасти в этом виноват менеджмент предпенсионного возраста, который не чувствует потребности в инновациях, поскольку на оставшийся до завершения карьеры период предприятия обеспечены заказами. Более молодые руководители готовы к технологическому перевооружению (тем более что об этом все чаще говорят первые лица государства), «однако абсолютно не понимают, как это делать», говорит председатель КППиИ.
Но есть и другое объяснение отсутствия стимулов к инновациям. «Издержки у них считаются по нормативам оборонзаказа, — выдал главный секрет Максим Мейксин. — Такие предприятия привыкли работать в парадигме госзаказа, поэтому у них нет маркетинга, современной системы продаж, они не умеют считать».
Неблагородное дело
Сейчас, по данным КППиИ, лишь около трети городских предприятий пытаются модернизировать свои технологии. «Они очень хотят, но не имеют идей, а чаще — просто не могут найти финансирование для внедрения инноваций», — объясняет причину частых неудач Максим Мейксин.
Если на первом этапе разработки деньги требуются сравнительно небольшие, то на более поздних стадиях, когда требуется уже серьезное финансирование (только на изготовление предсерийного образца нужно в среднем 50 тыс. евро), «никто денег не дает, кроме самих изобретателей — дураков и их родственников, как описано в классике», — пояснил Мейксин.
«Государство не может финансировать подготовку к серийному производству, потому что это не системная история. А банки не заточены на нестандартные продукты», — поясняет он. «Банки рисков не хотят», — согласился генеральный директор и главный конструктор АО «Научно-производственное предприятие «Радар ММС» Георгий Анцев.
Впрочем, как признал Мейксин, в некоторых странах (например, в Китае) государство финансирует предсерийные разработки. «Но там очень жесткая ответственность — вплоть до расстрела. А это не наш метод», — пояснил отличие России от Китая председатель КППиИ.
В чем суть «нашего метода», он не рассказал, а лишь заметил: «Наше государство не понимает, что венчурные инвестиции могут быть рискованными. У нас за риск сажают». Идти на риск в таких условиях бизнес не хочет.
Уголовный вместо гражданского
«Хотя Гражданский кодекс допускает риски и позволяет ошибаться, но у нас не чтут Гражданский кодекс, а чтут Уголовный», — развил мысль главы КППиИ Георгий Анцев.
«К сожалению, у нас регуляторы заточены не на плюс, а на минус, — согласился с Анцевым председатель Северо-Западного банка Сбербанка Виктор Вентимилла Алонсо. — Поэтому любой, даже небольшой, провал компания, имеющая отношение к государству, должна долго объяснять госорганам. И чиновников можно понять — к ним завтра придет служивый человек и спросит: «Чего же это вы деньги из бюджета взяли и профукали?». Такая история в ментальности существует и победить это крайне сложно».
«У чиновников рефлекс — сразу наехать, отобрать, наказать, — возмущается гендиректор «НПО по переработке пластмасс им. «Комсомольской правды» Сергей Цыбуков. — При этом никто не оценивает репутационные риски, задержки по времени выхода продукции на рынок. Пока такая система работает (а в Петербурге она, к сожалению такая), мы никуда инновационно не рванем, у нас все время будет хождение по кругу. Сейчас все 65 экспертов нашей рабочей группы АСИ [Агентство стратегических инициатив — ред.] по оценке инвестиционной привлекательности регионов отмечают резкое снижение предпринимательской активности и вообще инвестиционной привлекательности».
Инновации подозрительны
«Вы попробуйте что-нибудь продать на международный рынок. К вам сразу выстроится очередь проверяющих: Финмониторинг, Налоговая служба, Валютный контроль, Таможенная служба, полиция, ФСБ, прокуратура, Следственный комитет и так далее, — иронизирует Георгий Анцев. — На одного инноватора у нас 150 фискалов, 200 смотрящих, чиновники федеральные, региональные, районные. И все смотрят на инноватора в лупу — мол, ты еще жив?».
«Почти нереально раскрутить инновационный процесс на государственном предприятии, — продолжает Анцев, возглавляющий помимо частного предприятия еще и государственное. — Директор госпредприятия не будет рисковать, потому что, если он рискнет, его посадят. Даже если его предприятие является акционерным обществом, банкротство которых во всем мире считается нормальным. Но у нас его сразу обвинят в преднамеренном банкротстве».
У нас бы Маск сидел
«Анатолий Чубайс вчера на Форуме заметил, что если бы Илон Маск работал в России, то он бы сейчас еще сидел за свое первое изобретение», — добавил Максим Мейксин.
Аналогичную мысль высказал в эфире «Эха Москвы» глава кинокомпании «Союз Маринс Групп» Александр Куликов: «Тут кто-то писал, что жаль, что в России нет своих илонов масков. Так откуда им взяться? Если бы Илон Маск пытался делать свой бизнес в России, он бы не ракеты и Теслу изобретал, а еще бы первый срок за PayPal досиживал».
«То, что я в судах увидел с точки зрения инноваций — это нечто. Начал разбираться и увидел страшную картину — у нас 32 тысячи судей, а дел в стране 27 миллионов. Судьи в принципе не в состоянии вникать в суть дела. Они принимают решения по тем документам, которые им приносят», — поделился собственным опытом Сергей Цыбуков.
Не хватает электричества
Все попытки создать в Петербурге государственные венчурные фонды для поддержки инноваций окончились неудачей, признался Максим Мейксин: «Мы перестали это делать, потому что нет смысла. Государство всегда занимает очень консервативную позицию в отношении венчурного инвестирования. А тогда это не летает и не живет».
Редкие инноваторы, которые сумели найти деньги, сталкиваются с самыми неожиданными проблемами. «У нас настоящее инновационное предприятие. Мы — индустрия 4.0. По количеству роботов на 1000 работников мы превосходим Корею — мирового лидера роботизации промышленности. При этом мы 9 лет обиваем пороги энергетиков, чтобы нам дали электричество. К нам приехали немцы и корейцы запускать новое оборудование, так пришлось брать энергию от генератора. Нам очень не хватает электричества», — под дружный хохот присутствовавших пожаловался президент ООО «НПО «СтарЛайн» Темур Аминджанов.
При этом, как отметил Георгий Анцев, молодежь, которая должна быть кадровой базой для технологического прогресса, стремится найти работу в государственных органах. «Статистика сегодня говорит: 80%, ну может 70%, наших ребят хотят стать госчиновниками. А вы говорите — инновации. Какие инновации могут быть при таких предпочтениях? При том, что в США 90% молодежи хотят открыть свой бизнес, то есть, создавать инновационный продукт», — сказал Анцев.
«Мы создали красивую инновационную картинку. Пора дела инновационные создавать», — резюмировал он. Но для этого, как отметили многие из выступавших, сначала надо радикально поменять отношение государства к инновациям, создать «экологическую среду», в которой заниматься внедрением новых технологий будет выгодно и безопасно.
В разных районах Москвы и области
Квартиры в столице
с выгодой до ₽4,5 млн
Выгодные предложения
для семей с детьми
Видовые квартиры
в высотных башнях
Варианты с мебелью
и встроенной техникой
