Арктический пирог: лаком, но слишком дорог, чтобы попробовать

Фото: ИТАР-ТАСС

Несусветные богатства

Однако арктический шельф манит нефтяные и газовые компании. На огромной глубине под толщами ледяной воды геологи обнаружили колоссальные запасы углеводородов. По экспертной оценке, опубликованной в проекте стратегии развития арктической зоны РФ до 2020г., извлекаемые ресурсы углеводородов континентального шельфа составляют свыше 83 млрд т условного топлива, в том числе около 13 млрд т нефти и конденсата, более 70 трлн куб. м природного газа. В целом почти из 100 млрд т условного топлива извлекаемых ресурсов углеводородов всего российского шельфа около 85% сосредоточено в Арктике. Подобные запасы действительно впечатляют. Для сравнения: ежегодно Россия добывает чуть более 0,5 млрд т нефти и 0,670 трлн куб. м газа.

Запасы шельфа русской Арктики выглядят значительными даже в мировом масштабе. По данным геологической службы США, на территории к северу от Полярного круга может находиться около 22% не открытых технически извлекаемых мировых запасов нефти и газа.

Наибольшая доля углеводородных запасов приходится на моря Западной Арктики - Баренцево, Карское и Печорское. Именно там залегают стратегические резервы нефтегазового комплекса России на ближайшую перспективу.

Геологам уже удалось открыть на шельфе Арктики 25 месторождений нефти и газа. К наиболее значимым из них можно отнести: Штокмановское, Ленинградское, Русановское, Юрхаровское, Каменномысское-море газовые, Долгинское и Приразломное нефтяные месторождения.

Доступ к столь значительным недрам по российскому законодательству имеют только компании с государственным участием (не менее 50% в собственности РФ) и при этом обладающие опытом работы на шельфе не менее пяти лет. Пока в России таких нашлось только две – ОАО "Газпром" и ОАО "Роснефть". Получить доступ к шельфу хотели бы и другие игроки рынка. О своем желании работать в регионе не раз заявлял частный ЛУКОЙЛ. Однако, как сообщал журналистам министр природных ресурсов и экологии России Юрий Трутнев, доступ к добыче углеводородов в этом регионе не будет либерализован в ближайшее время.

Арктический пирог

Пользуясь своими преимуществами, Газпром и "Роснефть" в течение последних нескольких лет активно получали нефтегазовые участки на арктическом шельфе. Месторождения доставались компаниям с разрешения российского правительства и без конкурса. В 2010г. НК "Роснефть" получила четыре лицензии на изучение шельфа Арктических морей: три лицензии на участки Восточно-Приновоземельские - 1, 2, 3 в Карском море и одна лицензия на Южно-Русский участок в Баренцевом море. Ресурсы участков оцениваются в 16 млрд т в пересчете на нефтяной эквивалент. Еще одно приобретение компания сделала в конце прошлого года. На этот раз ей достались весьма перспективные месторождения в Баренцевом море. Снова без конкурса компания получила право разведывать месторождения и добывать нефть на Центрально-Баренцевом, Персеевском и Федынском участках в Баренцевом море.

Намерения второго монопольного претендента на российский арктический шельф - Газпрома - не менее амбициозны: компания намерена увеличить более чем в пять раз запасы углеводородов в Арктике в течение двадцати лет. К 2030г. они могут достигнуть уже 11 млрд т, как заявлял ранее начальник департамента по добыче газа, газового конденсата, нефти Газпрома Всеволод Черепанов. В Баренцевом море Газпрому уже принадлежит лицензия на уникальное Штокмановское месторождение, в Печорском море - Долгинское и Приразломное, в Карском - Русановское, имени Крузенштерна, Ленинградское, в Обско-Тазовской губе - Каменномысское и Северо-Каменномысское.

Пионеры северных морей

До сих пор реальной добычи на шельфе Арктики российские компании не вели. Во времена СССР нефтедобычу в регионе посчитали очень накладной, тем более что существовали менее затратные и более эффективные проекты в Сибири. Останавливало нефтяников и газовиков и отсутствие необходимых технологий. В настоящее время ситуации изменилась. Россия, где около 55% бюджета зависят от нефтегазовых доходов, испытывает дефицит в новых перспективных ресурсах. Уже освоенные месторождения в Сибири истощаются, а новых продуктивных участков в нераспределенном фонде почти не осталось. Интерес к ресурсам Арктики подогревается и стремительным таянием льдов в Северном ледовитом океане, что делает более простым доступ к нефти и газу.

Первопроходцем в деле освоения арктических богатств в 2012г. может стать Газпром. Компания уже много лет ведет подготовку к началу добычи нефти на Приразломном в Печорском море. Оно было открыто в 1989г., его запасы нефти составляют 72 млн т. Годовой уровень добычи планируется на уровне 6,6 млн т. В августе 2011г. на месторождении была транспортирована первая в мире морская ледостойкая стационарная платформа "Приразломная" весом 240 тыс. т. Добытая в рамках проекта нефть должна стать первой на шельфе в Арктике.

Вторая нефтегазовая компания, имеющая доступ к российскому арктическому шельфу, "Роснефть" также реализует весьма амбициозные планы в регионе. Летом 2011г. она подписала соглашение с ExxonMobil о совместной работе на арктическом шельфе РФ. Инвестиции в проект с учетом строительства объектов инфраструктуры могут составить около 500 млрд долл. Компании планируют совместно осуществлять геологоразведку и освоение трех лицензионных участков - Восточно-Приновоземельские-1, -2, -3 в Карском море. Как заявлял вице-премьер РФ Игорь Сечин в скором времени компании может понадобиться как минимум 10 морских платформ стоимостью 15 млрд долл. каждая. По мнению экспертов, существенные затраты должны окупиться с лихвой, ведь концентрация ресурсов на шельфе такова, что позволяет вести работу в регионе крайне эффективно.

Однако существующие экономические реалии, несмотря на заманчивые перспективы, не всегда кажутся выгодными инвесторам. Например, от чересчур большого налогового бремени страдает другой проект на арктическом шельфе - Штокмановский (Баренцево море) с инвестициями около 15 млрд долл. Его реализует Газпром совместно с партнерами - французской Total и норвежской StatoilHydro, притом что потенциальный годовой объем добычи газа на месторождении не может не впечатлить. Только ввод в эксплуатацию объектов первой фазы позволит ежегодно добывать на месторождении 23,7 млрд куб. м газа, второй - 47,4 млрд куб. м. В ходе выполнения третьей фазы месторождение будет выведено на проектную мощность - 71,1 млрд куб. м газа в год. В Газпроме поясняют: объемы годовой добычи газа на месторождении будут соизмеримы с годовым потреблением газа в такой стране, как Германия.

Планируется, что первая поставка газа по трубе с месторождения может быть осуществлена уже в 2016г., однако пока планы остаются на бумаге. В течение нескольких лет акционеры не могут утвердить окончательное инвестиционное решение по Штокману и реализация проекта продолжает буксовать. В конце марта принятие решение по данному вопросу было снова перенесено – инвесторы продолжили ждать налоговых льгот, необходимых проекту, как воздух.

Экологический сумбур

По мнению экологов, тормозить развитие углеводородных проектов в Арктике должна не экономическая составляющая, а экологическая: особую обеспокоенность природоохранных организаций вызывает именно добыча нефти в северных морях. По мнению российского академика Евгения Велихова, если в условиях открытого моря около трети нефти в случае аварии можно собрать, то во льдах это сделать практически невозможно. В результате в морях Арктики даже единичный серьезный экологический инцидент может привести к катастрофе более серьезной, чем Чернобыль, и закрыть тему работы на арктическом шельфе навсегда.

Опасными работы на шельфе в Арктике считают, например, в Гринписе. В марте 2012г. организация в рамках официальной встречи Арктического совета призвала принять самые высокие стандарты и жесткие требования экологической безопасности для Арктики, а также ввести мораторий на нефтяное бурение в регионе. Экологи полагают, что современные технологии не гарантируют безопасности при нефтяном бурении и не исключают угрозы нефтяных разливов, которые будут иметь катастрофические последствия в суровых условиях арктических морей.

По мнению экспертов Гринписа, промышленные компании подбираются к недрам Арктики, пользуясь стремительным таянием морского льда. Все это происходит с согласия руководства арктических государств, которые в то же время заявляют о своем беспокойстве за экологическую судьбу региона. "Когда мы продолжаем делать ставку на новые месторождения, мы не даем себе шанса слезть с "нефтяной иглы" и начать развивать альтернативные, возобновляемые источники энергии. Это путь, который позволит сохранить и природные богатства Арктики, и народы, ее населяющие", - считает координатор арктического проекта Гринпис России Евгения Белякова.

При этом в Гринписе считают, что вместо промышленного освоения Арктики нефтяники могли бы взяться за проекты в области увеличения коэффициента извлечения нефти на уже существующих месторождениях. Эффективным, по мнению экологов, было бы снижение потребление нефти за счет выпуска более экономичных автомобилей. А вот альтернативой арктическому газу мог бы стать шахтный метан или биогаз. Особые надежды Гринпис возлагает на повышение эффективности политики газосбережения.

Против реализации углеводородных проектов в арктических морях выступает и фонд WWF. По мнению специалистов организации, добыча нефти может привести к исчезновению моржей, которых на данный момент осталось около 2 тыс. особей. Арктика является исключительно уязвимым районом, при этом в силу своих природно-климатических условий нефтяные разливы здесь более вероятны, а последствия разлива труднее ликвидировать, чем в других регионах. Это связано с недостатком естественного освещения, низкими температурами, дрейфом льда, сильными ветрами и плохой видимостью.

В России, где уже начинается активное освоение арктического шельфа, практически отсутствует эффективная правовая система по защите морей от аварий. Эксперты напоминают, что первой ласточкой стала крупная утечка газа с платформы Elgin в Северном море, принадлежащей французской Total. Попавший в море газовый конденсат образовал масляное пятно длиной около 11 км, и вопрос о том, как будет ликвидирован нанесенный природе ущерб, до сих пор остается открытым.

Екатерина Струкова, РБК