Энергетика для чайников: стать Чубайсом смогут все

Фото: ИТАР-ТАСС

Тем временем родилось совсем новое для нас веяние: все большее распространение стала получать малая, так называемая распределенная энергетика. Причем на этот раз не по указке сверху, а по инициативе самих потребителей.

Явление без имени

Собственно, сам термин "малая распределенная генерация" даже специалистами в России пока толкуется неоднозначно. Одни считают, что подобные источники электроэнергии должны непременно находиться в непосредственной близи к потребителю и при этом не принадлежать электроэнергетическим компаниям. Другие относят к данной категории, прежде всего, теплоэлектростанции и считают спорным включение сюда генерации на основе возобновляемых источников энергии, особенно гидроэлектростанций, пусть и небольшой мощности.

Поэтому пока придется остановиться на определении, которое озвучил глава подкомитета по распределенной генерации комитета Госдумы РФ по электроэнергетике Сергей Есяков, предложив отнести сюда генерирующие объекты (независимо от способа производства электроэнергии мощностью) от 1МВт (опять же условно) до 50 МВт, расположенные в непосредственной близости от потребителя с возможностью использования системы накопления электроэнергии.

Отсутствие внятной терминологии не мешает данному явлению развиваться в последнее время достаточно активно. По данным С.Есякова, статистика таможенных платежей свидетельствует о том, что за последние три года ввоз в страну оборудования необходимого для малой распределенной генерации вырос в четыре раза. Такой внезапный интерес вполне объясним, причем целым рядом причин.

Местный интерес

Во-первых, реформа РАО ЕЭС пока не дала какого-либо существенного обновления отрасли, а старые и неэффективные электростанции и котельные в рыночных условиях в совокупности с изношенной инфраструктурой генерируют электричество и тепло по непрерывно растущим тарифам, что заставляет потребителей, в первую очередь промышленных, в целях экономии заводить собственные источники энергии. Причем это касается как появляющихся производств, так и уже существующих.

Во-вторых, в России с ее необъятными пространствами, как отметил С.Есяков, две трети территории составляют удаленные и труднодоступные места, где без распределенной энергетики никакой другой просто не будет, а та, что есть, производит электроэнергию по несколько десятков рублей за киловатт-час. За примером необязательно ходить на Крайний Север или в сибирскую тайгу: как показал блекаут двухлетней давности в Подмосковье, собственный источник электроэнергии и тепла не помешал бы небольшим населенным пунктам даже в Центральной России, оставшимся без данного вида благ земных на несколько недель. К тому же содержать ЛЭП длиной в 30 км, на другом конце которой за электричество платят несколько домовладений, энергетикам и в обычное время скорее лишь хлопотно, но отнюдь не рентабельно.

С другой стороны, при всей ее безусловной необходимости малая распределенная энергетика в России составляет около 1,5%, а остальные 98,5% приходятся на централизованное энергоснабжение. В то время как на ее долю, например, в компактной Дании, по словам С.Есякова, приходится 45% энергомощностей, в странах ЕС - в среднем около 10%, а в США на сегодня эксплуатируется более 12 млн установок малой распределенной энергетики общей мощностью более 220 ГВт, что вполне сопоставимо с мощностью всей российской энергосистемы. У нас же даже в достаточно далекой перспективе, а именно в соответствии с одобренной правительством РФ Генеральной схемой размещения объектов электроэнергетики до 2030г., запланирован ввод 173 ГВт новых мощностей, из которых лишь 3,1 ГВт приходится на малую генерацию.

Воля или разум

Можно, конечно, указать на то, что в вышеупомянутых странах и условия совершенно другие, и энергорынок существует давно, и уже сформирована соответствующая законодательная база, предусматривающая в том числе поддержку распределенной энергетики, включая ВИЭ (возобновляемые источники энергии), с помощью "зеленых" тарифов, финансирования инвестпроектов, обязательного допуска таких объектов в сеть и других преференций.

Но и у нас, как отметил С.Есяков, проект закона об использовании ВИЭ был подготовлен более 15 лет назад и, хотя не был подписан президентом, но впоследствии вышло немало других документов, так или иначе регулирующих данный сектор энергетики. В результате 15 лет нормотворческой деятельности доля тех же ВИЭ в общем производстве электроэнергии составляет менее 1%. "При очевидной необходимости ответ простой: либо у нас нет понимания, или координации, или нет политической воли", - резюмировал депутат, выступая на недавно прошедшем в Госдуме заседании круглого стола по распределенной энергетике.

Электричество умножить на тепло

Как отметил генеральный директор Агентства по прогнозированию балансов в электроэнергетике (АПБЭ) Игорь Кожуховский, именно за счет распределенной энергетики можно добиться как существенной экономии энергоресурсов, так и снижения тарифов на электричество и тепло. Речь идет о так называемой когенерации, когда электричество и тепло вырабатываются одной электростанцией в комбинированном режиме. У нас же до сих пор преобладает исторически сложившийся принцип: основную долю электричества производят крупные электростанции, а тепло - ТЭЦ и котельные, причем именно последние работают в средних городах и тем более мелких населенных пунктах. И те, и другие работают централизованно, пусть и в масштабах одного муниципального образования.

"У нас электроэнергетика крупных мощностей и сверхцентрализованная, с большой протяженностью ЛЭП, низкой долей малой энергетики, низким уровнем когенерации. Все это, возможно, было обосновано на стадии индустриального развития СССР, а сейчас уперлось в объективные пределы роста эффективности", - полагает И.Кожуховский. На тепло- и электроснабжение, по его словам, Россия тратит более половины первичных энергоресурсов, при этом коэффициент использования мощности (КИУМ) котельных в среднем составляет 16%, а ТЭЦ - 31%. И потенциальный эффект экономии в теплоэнергоснабжающем комплексе, а проще говоря, напрасно сжигаемый ресурс, составляет 286,7 млн т условного топлива в год. А тем временем потребитель платит за тепло и электроэнергию 72% от коммунальных платежей в целом.

В качестве примера того, как могут снизиться тарифы в результате внедрения малой генерации работающей в когенерационном режиме, И.Кожуховский привел один из совхозов Башкирии, где собственная газотурбинная установка (электрическая мощность 10 МВт, тепловая - 16 Гкал/ч) позволила снизить цену электроэнергии с 2,58 до 1,1 руб./кВт/ч (в 2,3 раза), а тепла с 519 до 394 руб./Гкал (на 24%).

Распределяй и строй

АПБЭ, как сообщил И.Кожуховский в ходе заседания круглого стола по распределенной генерации, уже разработало новую концепцию, предусматривающую оптимизацию электро- и теплоэнергетики как единого энергокомплекса с одновременным усилением роли распределенной энергетики. Она предусматривает замену котельных в муниципалитетах на когенерационные установки малой и средней мощности, а также более активное строительство распределенной генерации на основе когенерации и технологий ВИЭ: 50 ГВт до 2030г. вместо запланированных 3,1 ГВт. Мощность запланированных к строительству крупных электростанций при этом должна снизиться с 173 до 123 ГВт.

Чтобы эту концепцию реализовать, по словам ее авторов, среди прочего нужно упростить и субсидировать техническое присоединение малой генерации к сетям, разработать типовые решения по присоединению к газораспределительной сети также с одновременным упрощением самой процедуры, запретить строительство котельных без проработки возможности когенерации, а также разработать схему предоставления льготных кредитов для производителей соответствующего оборудования и установить долгосрочные тарифы с включением в них инвестиционной составляющей.

При этом И.Кожуховский выразил понимание того факта, что у муниципалитетов "денег нет вообще", а не только на эти цели, и предложил направить им целевым образом бюджетные средства, уже предусмотренные государственной программой энергосбережения и энергоэффективности в размере "около 6-7 млрд руб. в год". "Мы хоть получим не размазанный, а зримый эффект, если будем два-три года финансировать эту задачу целевым образом", - указал глава АПБЭ. Среди эффектов от внедрения данной концепции помимо снижения тарифов и сокращения потерь в сетях из-за близости к потребителю он назвал ежегодную экономию ресурсов как минимум до 50 млн тонн условного топлива, а также повышение надежности энергоснабжения и рост качества жизни. Остается лишь подождать, пока на реализацию этого проекта хватит политической воли.

Павел Батурин, РБК