Уголь как спасение от энергетического коллапса

Фото: ИТАР-ТАСС

Но эра угля продлилась недолго, уже в середине XX века твердое топливо стали активно вытеснять нефть и газ, и в настоящее время его доля в мировом энергобалансе снизилась до 28-30% против 60% в начале 50-х гг. прошлого века.

Однако востребованность жидких углеводородов сослужила им плохую службу, век нефти и газа, скорее всего, будет недолгим. По различным прогнозам, Армагеддон нефтегазовых ресурсов наступит через 100-150 лет, если, конечно, не случится Армагеддона глобального. А вот углем запасливая природа наградила нас еще лет на 400-600. В связи с этим возникают закономерные вопросы: какое будущее ждет угольную отрасль после истощения нефтегазовых ресурсов и пойдет ли после этого человечество по пути активного использования угля или же воспользуется альтернативными путями?

Угледобыча по-русски

Россия является крупнейшей угольной державой и одним из мировых лидеров по производству и торговле углем. В недрах нашей страны сосредоточено около 4 трлн т прогнозных запасов угля, что составляет примерно 30% от мировых. Такое изобилие позволяет Отечеству нашему не только покрывать собственные угольные нужды, но и направлять часть сырья на экспорт. Кстати, сразу сделаем небольшое примечание, как ни похож уголь внешне, но внутренние его свойства различаются, что позволяет делить его на энергетический и коксующийся, который используют в металлургии.

Спрос на коксующийся уголь довольно стабилен, так как темпы развития российской металлургической отрасли способствуют этому. А вот спрос на энергетический уголь имеет тенденцию к понижению. Связано это с тем, что основная часть тепловых электростанций у нас "питается" газом, доля которого в энергобалансе энергетиков составляет 71%. В связи с высокими мировыми ценами на газ правительство РФ предпринимало попытки переориентировать отрасль на другую "диету". Однако инициатива эта осталась лишь инициативой, почив в Бозе вместе со славным некогда РАО "ЕЭС".

"Газ всегда являлся экономически выгодным с точки зрения экспортных поставок, - рассказывает генеральный директор аналитического агентства "ИнфоLine" Иван Федяков. - Поэтому раньше государство, под флагом поддержки отечественного производителя, переводило наши энергообъекты на уголь, а газ гнали на экспорт. В стране были большие планы по развитию угольной генерации. Однако после прекращения деятельности РАО "ЕЭС" в отечественную энергетику пришли частные инвесторы, которые очень быстро все просчитали и поняли, что строительство угольных электростанций экономически неоправданно". Надо добавить, что энергетический уголь уступает газу и по ряду других характеристик, таких как стоимость сырья, КПД производства электроэнергии, логистика.

Кроме того, у газа по сравнению с углем очевидно более позитивные экологические характеристики. К сожалению, благодаря атмосферным выбросам, образующимся при сжигании, уголь считается самым "грязным" энергоносителем. Россия же, недавно подписавшая Киотский протокол, теперь ограничена в возможностях бесконтрольно загрязнять атмосферу. Все это рисует весьма не радужные перспективы развития отрасли и ставит под сомнение возвращение к активному использованию угля после истощения запасов жидких углеводородов.

Тем не менее встречаются энтузиасты, которые верят в развитие угольной отрасли. В частности, мнение в поддержку угля высказывает исполнительный директор Всемирного института угля (Великобритания) Милтон Катслин. По его словам, "уголь будет топливом XXI века, потенциал отрасли не смогут ограничить условия, накладываемые Киотским протоколом на выбросы тепличных газов". По мнению ученого, угольная отрасль уже продемонстрировала способность адаптироваться к ограничениям, которые накладывают охранники окружающей среды, поэтому спрос на уголь в последние годы растет в мире быстрее, чем на альтернативные виды топлива.

Вполне возможно, что на Западе угольной отрасли, вооруженной современными очистными сооружениями и ни по чем Киотский протокол. Однако именно экологический аспект ставит под сомнение дальнейшее благополучное развитие угледобычи в России. Как известно, отечественные инвесторы, благодаря "благоприятнейшему" инвестиционному климату в стране, не очень любят вкладываться в долгоиграющие проекты, а переоснащение угольной отрасли в соответствии с новыми экологическими требованиями именно таковым и является.

Наша сила в плавках!

Сей лозунг советской металлургической отрасли мы приводим неслучайно. Так как более перспективным, с точки зрения дальнейшего развития, выглядит рынок коксующихся углей, несмотря на то что по своим размерам он в 2,5 раза уступает углям энергетическим. И это не мудрено, при имеющемся постоянном клиенте в лице металлургов. До тех пор пока человечество будет пользоваться продукцией черной металлургии (трубами, арматурой, деталями машин и т.д.), будет сохраняться и необходимость в коксующихся углях. Зачастую металлурги непосредственно поддерживают угольную промышленность, приобретая угледобывающие компании, что не только удешевляет конечное производство собственного металла, но и позволяет заработать на продаже излишков твердого топлива. Так, в России металлургические компании напрямую или опосредованно контролируют 60% добычи коксующихся углей.

В целом же крупнейшими отечественными производителями твердого топлива на данный момент являются СУЭК, "Кузбассразрезуголь", "Русский уголь" и металлургические компании "Евразхолдинг", "Северсталь" и "Мечел". На долю этих шести компаний приходится три четверти общей добычи угля в России. При этом крупнейшей отраслевой компанией можно назвать СУЭК, которая обеспечивает около 30% поставок на внутренний рынок и 20% - на экспорт.

Солнце встает над рекой Хуанхе

Обширной площадкой для сбыта угля, по мнению многих экспертов, является Азиатско-Тихоокеанский регион, где нашим компаниям в последнее время удалось несколько потеснить иностранных конкурентов. В частности, понятный интерес вызывает Китай, топливный баланс которого явно тяготеет в сторону твердого топлива. Однако, по мнению И.Федякова, коммерческие успехи российских угольных экспортеров в этой стране будут напрямую зависеть от конъюнктуры мировых цен на нефть. Так, при цене ниже 60 долл./барр. интерес китайских партнеров к нашему углю будет сильно снижаться, считает эксперт.

Тем не менее ставка на КНР делается не только на частном, но и на государственном уровне. Так, разработчики Долгосрочной программы развития угольной промышленности России на период до 2030г. отмечают "одним из факторов, способных кардинально изменить систему международной торговли углем", превращение Китая из экспортера в чистого импортера угля.

В целом же многие эксперты сходятся во мнении, что в перспективе тенденция к сокращению относительной доли угля в мировом энергопотреблении изменится в противоположную сторону. Эта теория особенно заслуживает внимания в свете того, что многие страны, напуганные катастрофой на японской АЭС "Фукусима-1" весной 2011г., объявили о планах по сокращению своих атомных программ. Кроме того, в пользу угля говорит тот факт, что основной его конкурент - природный газ - все дорожает, например, для европейских стран, что естественным образом заставляет потребителей задуматься о более дешевом топливе. При этом постепенно становится популярным получение из угля синтетического жидкого топлива, а также добыча метана из угольных пластов. Использование этих энергоносителей позволяет соблюсти видимость верности Киотскому протоколу.

Уголек то притуши. Коптит

При всем вышеперечисленном немаловажным аспектом развития отрасли, безусловно, является аспект социальный. К сожалению, внимание широкой общественности во главе с премьер-министром было привлечено к нему по печальному поводу, а именно - вследствие трагедии на шахте "Распадская". Как известно, в мае 2010г. два мощных взрыва метана унесли жизни более 70 горняков. Тогда на совещании с персоналом шахты Владимир Путин заявил о необходимости повышать безопасность на угольных шахтах. Кроме того, премьер задался вопросом: почему при почти десятикратном увеличении затрат на охрану труда в угольной отрасли в период с 1998-2008гг. уровень смертности остался практически прежним, а в соотношении год к году вырос в 1,6 раза? Премьеру на этот вопрос никто не ответил. Да и особого продолжения тема не получила. Единственным результатом страшной трагедии, обратившей взоры начальства на проблемы горняков, стала экстренная разработка программы развития отрасли до 2030г.

Отдельно в структуре преобразований, в которые постепенно втягивается угольная отрасль, стоит ликвидация неперспективных предприятий. Минэнерго, разрабатывающее данный проект, требует государственной поддержки при ликвидации неперспективных угольных хозяйств, включая решение возникающих при этом проблем социального характера. Под проблемами социального характера ведомство подразумевает горняков с их семьями, которых нужно куда-то переселять, предоставлять им новую работу и т.д. При этом складывается впечатление, что все, что связано с данным проектом, является глобальной государственной тайной. Официальный запрос РБК о том, "сколько же семей горняков нуждаются сейчас в переселении и сколько их появится в обозримом будущем", из Минэнерго переадресовали в Министерство регионального развития, сославшись на то, что именно это ведомство курирует данный вопрос. Однако в Минрегионе наш запрос оставили без ответа, пояснив, что такое "решение было принято руководством ведомства".

При этом из программы Минэнерго следует, что до 2030г. при введении в эксплуатацию 505 млн т новых мощностей по добыче угля планируется сократить мощности на 380 млн т суммарной добычи. К таким мощностям, естественно, относятся нерентабельные или заброшенные угольные предприятия. Объем затрат на их ликвидацию Минэнерго оценило в 120 млрд руб. Таким образом, число угольных разрезов к 2030г. должно уменьшиться с 121 до 82, число шахт - с 85 до 64. В практическом плане это означает, что государству или тому, кто будет заниматься ликвидацией нерентабельных угольных производств, придется как-то трудоустраивать и расселять коллективы 39 угольных разрезов и 21 шахты, а также решать дальнейшую судьбу около 60 потенциальных "городов-призраков", которые обязательно возникнут при реализации данной программы. Причем самое страшное даже не то, что в России может появиться 60 угольных Припятей, а то, что наши Припяти будут частично соответствовать по своим мерзостным качествам Припяти украинской, т.е. возникнет 60 зон отчуждения с мертвыми землями, уничтоженной биосферой и т.д. Соответственно напрашивается вопрос: кто будет впоследствии рекультивировать эти территории? Есть определенная уверенность, что указанных в программе ликвидации 120 млрд руб. может на означенные нужды не хватить. При этом уже сейчас Россия имеет около 100 заброшенных населенных пунктов после сворачивания добычи угля! То есть эти территории также требуют участия и денежных вливаний.

Иными словами, даже самые радужные планы по наращиванию добычи и ее дальнейшие промышленные, энергетические и экспортные перспективы очень существенно корректируются под гнетом социального аспекта, который может оказаться для отрасли если не фатальным, то серьезно ее тормозящим. Безусловно, в угольной сфере существует множество предприятий, которые далеки от проблем, связанных с социальным аспектом. И Минэнерго ставит перед собой амбициозные планы по снижению аварийности и травматизма при добыче угля не менее чем на 30%, а также по доведению уровня рекультивации загрязненных земель до 100% от величины годового нарушения. Однако, зная, как в России осуществляются все реформы, тревожное чувство остается. Очень хочется надеяться, что в случае возвращения человечества в угольную эру, чего все же нельзя исключать, существующие проблемы не приведут к тому, что в будущем Россия из мирового лидера по производству угля превратится в аутсайдера.

Софья Пекарихина