В АКРА заявили о замедлении трансформации российской экономики
Скорость структурных изменений российской экономики в целом замедлилась после эффектов пандемии и сильного ускорения в 2022–2023 годах, при этом отраслевые трансформации до сих пор идут опережающими темпами относительно допандемийных лет. Такие выводы содержатся в исследовании рейтингового агентства АКРА «Структурные изменения в экономике России в 2022–2024 годах», с которым ознакомился РБК.
Агентство рассчитало индексы, отражающие скорость моментальных и направленных структурных изменений в экономике. Каждый индекс дается в отраслевом и пространственном, то есть региональном, разрезе. Для расчета индекса скорости моментального изменения структуры экономики используются приросты долей по отраслям и регионам за квартал: например, изменение доли промышленности в общей валовой добавленной стоимости по сравнению с базовым четвертым кварталом 2021 года. В индексе скорости направленного изменения отражено накопленное за год изменение долей: он характеризует скорость направленных (средних) изменений. Разница между индексами моментального и направленного изменения состоит в том, как они отражают волатильность, отмечает АКРА. В качестве отслеживаемых индикаторов взяты ВВП (ВРП), промышленное производство, занятость населения, инвестиции, банковское кредитование, бюджетные доходы, внешняя торговля. Расчеты сделаны на базе данных Росстата, Банка России, Минфина и т.д.
Все индексы «показывают ощутимое замедление процесса экономической трансформации в 2024 году», говорится в исследовании.
Как менялась скорость трансформации
Увеличение темпов структурных изменений экономики произошло в 2020 году, с началом пандемии коронавируса, хотя в отраслевом разрезе это было значительно заметнее, чем в пространственном.
Затем, в 2021 году, последовало замедление трансформационных процессов перед новым скачком — в 2022 году. В 2022-м показатели интенсивности изменений отраслевой структуры и пространственной были уже сопоставимыми, при этом они превышали допандемийные уровни в 1,5–2 раза, следует из расчета индекса направленного изменения.
К концу 2023 года скорость трансформации пошла на спад. К концу 2024 года пространственные изменения замедлились до нормы (среднее за 2015–2019 годы), тогда как отраслевые изменения к норме все еще не вернулись. «Сейчас они все еще превышают обычный уровень на 15–20%», — отмечается в исследовании.
Главные тренды изменений
Изменение отраслевой структуры экономики после начала военной операции на Украине заключалось в увеличении значимости секторов строительства, обрабатывающей промышленности, IТ и госуправления. Эти отрасли продемонстрировали рост по большинству измерений (вклад в ВВП, занятость, инвестиции, банковское кредитование, бюджетные доходы).
«Рост значимости обрабатывающей промышленности и сектора госуправления — прямое следствие увеличения государственных расходов на оборону», — констатирует АКРА. В исследовании поясняется, что основной вклад в рост сектора «обработки» за последние три года внесли производство готовых металлических изделий, производство компьютеров, электронных и оптических изделий, а также прочих транспортных средств и оборудования, то есть «виды деятельности, которые в некоторой степени связаны с оборонными производствами и их поставщиками».
Процент занятых в обрабатывающей промышленности за это время фактически не изменился, отмечается в докладе. На основании этого аналитики агентства делают вывод, что существенный рост доли этого сектора в валовой добавленной стоимости «во многом обусловлен увеличением загрузки мощностей, использованием резервов рабочего времени и, вероятно, ростом производительности труда».
В свою очередь, рост сектора строительства авторы объясняют действием льготных ипотечных программ, а связи и информационных технологий — решением вопросов импортозамещения.
Одновременно АКРА отмечает снижение в количественном выражении значимости добывающей промышленности за счет серьезного усложнения экспорта сырья и сельского хозяйства. Правда, постепенное снижение доли занятых в сельском хозяйстве при его относительно стабильной невысокой доле в ВВП характерно для многих стран, в которых завершился процесс индустриализации, указывает агентство. С 2012 по 2021 год достаточно активное развитие сельского хозяйства в России шло как органически, так и за счет господдержки в разных формах, а с 2022 года скорее «можно говорить о сохранении статус-кво в продовольственной безопасности при сохранении курса на самообеспеченность ресурсами».
Говоря о пространственной специфике экономической трансформации, АКРА отмечает, что изменение направлений торговли преимущественно негативно сказалось на северо-западных регионах России. «Юг страны и Дальний Восток наращивают доли в инвестициях в основной капитал, тогда как центральные регионы сохраняют привлекательность с точки зрения трудовой миграции и демонстрируют опережающие темпы роста экономики», — говорится в исследовании.
В апреле 2022 года глава Банка России Эльвира Набиуллина заявила, что масштабные санкции потребуют структурных изменений экономики и поиска новых моделей бизнеса. Спустя два года она говорила, что структурная трансформация продолжится при реализации любого (и базового, и альтернативного) сценария макропрогноза. С конца 2024 года восстановительные темпы роста экономики начали замедляться, стали заметны первые признаки охлаждения, констатировал в феврале 2025 года министр экономического развития Максим Решетников. В частности, по его словам, замедлился рост в пищевой и химической промышленности, деревообработке, отдельных отраслях машиностроения.
