Минэкономразвития предложило способ борьбы с выводом банкротных активов

Фото: Владислав Шатило / РБК

Министерство экономического развития предлагает внести изменения в закон «О несостоятельности (банкротстве)», дополнив его статьей об особенностях оспаривания взаимосвязанных сделок, если в них обнаружены признаки противоправных действий. Сейчас закон не запрещает оспаривать такие сделки в суде, но нет и прямого указания на такую возможность, как и четких критериев незаконности сделок.

Поправки нужны для противодействия незаконным финансовым операциям, говорится в пояснительной записке к законопроекту. Документы есть в распоряжении РБК, их подлинность подтвердил федеральный чиновник. В скором времени ведомство собирается опубликовать проект для общественного обсуждения, сообщил он. РБК направил запрос в пресс-службу министерства.

Актуальность предложенных изменений объясняется тем, что сейчас в ряде случаев банкротству хозяйствующих субъектов предшествуют действия их руководителей и акционеров по выводу активов организации. Вывод средств прикрывают цепочкой взаимосвязанных сделок (в законодательстве используется термин «совокупность последовательных притворных и (или) мнимых сделок»). Каждой из таких сделок придается видимость наличия самостоятельной цели и гражданско-правового основания, но в действительности все они объединены единой противоправной целью, отмечается в пояснительной записке.

Типичный пример недобросовестной комбинации взаимосвязанных сделок — должник продает имущество по рыночной цене, получает деньги и сразу же полученные деньги выдает в качестве займа аффилированному с покупателем лицу. «Если рассматривать каждую сделку отдельно, то пороков в них нет. Но по сути результатом этих двух сделок стало то, что должник и имущества лишился, и денег у него нет. Поэтому эти две сделки можно оспорить как взаимосвязанные», — говорит советник юридической компании РКТ Иван Стасюк.

Признание недействительной одной сделки в цепочке может быть неэффективно, потому что совершить эту сделку могло заведомо неплатежеспособное или ликвидированное лицо, говорится в пояснительной записке к законопроекту. В то же время оспаривание всей совокупности сделок обеспечит возврат активов в конкурсную массу для последующего удовлетворения требований кредиторов, надеются авторы поправок.

Авторы законопроекта предлагают дополнить главу III.1 федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» статьей 61.3-1, которая разрешит арбитражным судам признавать недействительной совокупность сделок, если такие сделки совершались с одной или несколькими из этих целей:

• причинение вреда имущественным правам кредиторов;
• оказание предпочтения одному из кредиторов;
• прикрытие совершения и затруднение оспаривания сомнительной сделки;
• создание видимости законности операций с имуществом.

В законопроекте выделяются признаки таких противоправных целей. Суд может посчитать сомнительными сделки, совершенные в течение короткого периода времени и без убедительного экономического обоснования. Если размер и назначение сделки существенно отличаются от тех, что совершали те же юрлица ранее, — это тоже повод для сомнений. Оспорить цепочку сделок можно будет, если цена каждой последующей сделки будет отличаться от предыдущей более чем на 5%.

Также суд заподозрит неладное, если выявит аффилированность участников сделок между собой. Вопросы к законности действий возникнут и в том случае, если в результате сделки произошла консолидация всего или существенной части отчужденного по сделкам имущества в собственности одного лица. Кроме того, одно и то же лицо не должно выступать в качестве стороны в различных сделках одной цепочки.

Предлагается также внести технические поправки в Гражданский и Арбитражный процессуальный кодексы. Изменения должны вступить в силу через 30 дней после официального опубликования закона (в случае его принятия).

Оспаривать взаимосвязанные сделки можно и сейчас. Текущим законодательством это не запрещено, а значит, разрешено. Однако из-за недостаточности урегулирования этого вопроса (критериев взаимосвязанности, признаков недобросовестности сделок) возникали сложности в правоприменительной практике, указывают авторы поправок.

Тем не менее успешные прецеденты по оспариванию взаимосвязанных сделок, целью которых было причинение вреда кредитору и вывод активов, существуют. Одно из них упомянул старший юрист направления банкротства Crowe CRS Legal Антон Фомин. «В деле Мобилбанка еще в 2018 году решением Верховного суда была реализована подобная стратегия оспаривания. Однако законодательное закрепление правовых механизмов на практике действительно актуально, поскольку повысит правовую определенность и доверие к судебной системе», — отмечает юрист.

Проблема правоприменения состояла в том, что в законодательстве не было общих критериев взаимосвязанности сделок. «Наличие этой взаимосвязи определялось в каждом конкретном случае с учетом обстоятельств и условий конкретной сделки. Более того, в рамках дела о банкротстве в цепочку сделок могли включаться не только собственно сделки, но и иные действия», — рассказывает арбитражный управляющий Игорь Илларионов. Например, так было в деле компании «Новая нефтехимия». Внесение изменений в закон, по его мнению, позволит уменьшить долю судейского усмотрения при решении вопроса о том, являются ли спорные сделки единой цепочкой.

Противоположностью излишней инициативности судей в подобных делах могло быть, напротив, нежелание разбираться в особенностях квалификации сложных сделок, добавляет советник Borenius Russia Андрей Бежан. «Прямое указание в законе о банкротстве на возможность оспаривания взаимосвязанных сделок и структурирование условий такого оспаривания упростит процесс доказывания по делу для добросовестных кредиторов и арбитражного управляющего», — полагает он.

До 2014 года экономические споры решал упраздненный Высший арбитражный суд (ВАС), напоминает партнер BMS Law Firm Денис Фролов. «Сейчас суды не всегда охотно применяют практику ВАС. С принятием поправок кредиторам и арбитражным управляющим станет чуть легче оспаривать цепочки сделок в отношении так называемого регистрируемого имущества (в первую очередь это недвижимость и транспортные средства), а также сделки по выводу денежных средств», — ожидает адвокат.

Поправки в закон о банкротстве хоть и затруднят недобросовестным игрокам использование механизма взаимосвязанных сделок, но не остановят полностью вывод средств в предбанкротный период, считают опрошенные РБК эксперты. «С каждым годом схемы вывода ликвидных активов становятся сложнее. Поправки приведут к тому, что бенефициары будут разрабатывать новые более многоступенчатые схемы отчуждения имущества, чтобы отследить конечного выгодоприобретателя было сложнее», — убежден Илларионов. «Вероятно, это не остановит схемы по выводу активов, и мы продолжим наблюдать классическое противостояние «снаряда и брони» при оспаривании сделок на первый взгляд разнородных, но которые могут быть объединены единой противоправной целью — вывода активов и причинения вреда кредитору», — соглашается Фомин.

Поправки в закон о банкротстве затронут и интересы тех, кто приобрел имущество должника, не зная, что участвует в незаконной сделке. «Если конечный покупатель не имеет ничего общего с группой злоумышленников, которые посредством цепочки сделок вывели из компании ценный актив, то забрать у него актив не получится, даже если вся эта цепочка будет признана недействительной», — утверждает руководитель практики разрешения споров Savina Legal Артем Баринов. В ситуации, когда истребовать актив в натуральном виде невозможно, закон предусматривает иной механизм — компенсационную реституцию, когда вместо актива в конкурсную массу возвращается его действительная стоимость. Тогда возвращать эту стоимость должны будут злоумышленники, а не добросовестный приобретатель, объясняет Баринов.

Обновление закона о банкротстве не гарантирует избавление правоприменительной практики от стандартных рисков, считает юрист. «Как только что-то появляется в законе о банкротстве, суды начинают это без особого осмысления активно применять. Так, например, произошло с презумпциями для привлечения к субсидиарной ответственности, появившимися в законе в 2017 году. Судам они так понравились, что они даже начали применять их с обратной силой, что вообще-то противоречит Конституции», — заключает Баринов.