Какие перспективы у финансового рынка в условиях высоких ставок

Фото: пресс-служба

— Каковы сейчас основные тренды на российском финансовом рынке, можно ли говорить о предварительных итогах 2024 года?

— Мы уже больше года находимся в цикле ужесточения денежно-кредитной политики, и он далеко не закончен. В такой ситуации на фондовом рынке эффективно работают только инструменты с минимальной дюрацией, если еще точнее — фонды денежного рынка. Все остальные активы либо, как облигации, имеют негативную переоценку, либо, если речь об акциях, несут риски ухудшения финансового положения эмитента в связи с ростом стоимости обслуживания заимствований. И мы пока не видим сигналов, свидетельствующих о том, что ситуация может существенным образом измениться раньше марта будущего года.

— То есть до марта не стоит ожидать снижения ставки Банка России?

— Скорее речь должна идти о сигналах о том, что в скором времени может начаться понижательный цикл. Нам не надо дожидаться снижения ставки, чтобы начинать покупать рисковые активы, достаточно увидеть, что инфляция замедляется, а значит, у Центрального банка есть основания для смягчения денежно-кредитной политики.

— Тем не менее мы видим очень неплохой прирост количества частных инвесторов на Мосбирже.

— Да, абсолютно верно, уже примерно 50% активного населения имеют брокерские счета. Но при этом около половины прироста активов на брокерских счетах обеспечили как раз фонды денежного рынка, на рынке акций приток средств минимальный. И в целом у нас исторически в среднем 20–30% сбережений шло на фондовый рынок, все остальное — на депозиты, а в этом году на депозиты идет 95%, что вполне объяснимо: ставки по банковским вкладам на многолетних максимумах.

— Что в связи с этим происходит в сегменте доверительного управления?

— Массовый инвестор, как я уже говорил, идет в подавляющем большинстве в фонды денежного рынка. Если говорить про клиентов с крупным капиталом, то они также предпочитают инструменты денежного рынка, вдобавок к этому короткие облигации с переменным купоном и замещающие и номинированные в юанях корпоративные облигации российских эмитентов. Также высока активность в сегменте family office, здесь велик спрос на акции и замещающие облигации — это точечные покупки определенных эмитентов, сделок мало, но они очень крупные, на миллиарды рублей каждая. Хотя и эти инвесторы большую часть средств тоже отправляют на депозиты.

— А в сегменте рублевых корпоративных облигаций премии недостаточно высоки, чтобы конкурировать с депозитами?

— Здесь проблема не в премиях как таковых, а в рисках в условиях жесткой денежно-кредитной политики, двузначных процентных ставок. С учетом того что в среднем дюрация долга в России — примерно три-пять лет, получается, что за последние полтора года около 40% долга уже рефинансировалось под столь высокие ставки и это начинает давить на чистую прибыль компаний. Но мы еще не видели никаких дефолтов. Даже реструктуризаций по большому счету не было. Вместе с тем видны отдельные эмитенты, которые сильно пострадали. Такая ситуация в случае какого-либо дефолта создает риск распродаж для всего рынка. Кроме того, мы в целом ожидаем, что в будущем году спреды даже ведущих корпоративных облигаций к облигациям федерального займа (ОФЗ) вырастут, вероятна отрицательная переоценка бумаг.

— Если в корпоративном сегменте все не так здорово, откуда тогда нынешний бум IPO?

— Это немного другая история. Выходящие на IPO компании видят, что хоть и привлекают достаточно дорогие деньги, зато они смогут их вложить с огромной отдачей в свой бизнес. Сейчас, когда после ухода иностранцев освободились многочисленные рыночные ниши, некоторые компании растут просто ошеломляющими темпами, по 50–60% в год. И ради такого роста можно позволить себе привлечь дорогое финансирование, поделившись прибылью с миноритарными акционерами. Эта ситуация обоюдовыгодная — как для инвестора, так и для основного собственника.

Мы, как одна из крупнейших управляющих компаний, приняли для себя принципиальное решение смотреть и изучать все IPO, которые проходят на Мосбирже. Встречаемся с эмитентами, анализируем их, строим модели. Разумеется, мы участвуем не во всех размещениях. Нам важно, чтобы устраивала цена, но изучаем все. Другое дело, что интересных IPO мы до конца этого года уже точно не увидим, многие собственники решили отложить размещения из-за высоких процентных ставок и негативной динамики фондового рынка. И, видимо, движение на этом рынке начнется только после смягчения денежно-кредитной политики, то есть уже в будущем году.

С целью развития и поддержки новых компаний наша УК запустила биржевой паевой инвестиционный фонд, в который попадают компании, недавно прошедшие процедуру размещения акций на бирже. Попадают автоматически, если соответствуют критериям вхождения в индекс Мосбиржи. Фактически гарантируется спрос уже на размещенные акции, тем самым стабилизируется период после IPO.

— Средства пенсионных накоплений тоже инвестируются в такие IPO?

— Нет, негосударственные пенсионные фонды (НПФ) пока не участвуют в IPO. ЦБ РФ недавно снизил порог для участия пенсионных средств, теперь размер сделок стал адекватным, но остались внутренние процессы и процедуры НПФ, со временем они научатся участвовать в новых размещениях. В целом существует проблема с инвестиционными историями в акциях для НПФ. Поскольку нет компаний среднего уровня, все размещения либо небольшие, с капитализацией на 100–150 млрд руб., либо счет уже на триллионы.

— Если компания не из крупнейших, это предполагает премию за риск. Какие ориентиры вы закладываете для принятия решения о целесообразности участия в IPO?

— Все определяется через риск-премии. Логика примерно следующая. Есть безрисковая ставка, она сейчас находится на уровне 17–18% годовых. Дальше добавляем риск-премию рынка акций, среднециклично это примерно 5–7%. И плюс к этому индивидуальную риск-премию компании, она у каждого эмитента своя. Так мы и выходим на ту доходность, которую ожидаем от компаний, выходящих на IPO. У нас достаточно простые формулы, и все складывается исходя из рыночных котировок и ожиданий доходности по рынку. Есть индивидуальная риск-премия у компании, но она не так критична с учетом фактора высокой безрисковой ставки. В итоге получается от 30%, но на самом деле это не так уж и много с учетом того, что российский рынок акций в целом имеет с учетом дивидендов примерно такой же потенциал роста.

— А в сегменте pre-IPO работаете?

— Да, и очень активно. На самом деле это одно из ключевых направлений развития для нас. Мы накопили довольно большой опыт и экспертизу в этом направлении за долгое время работы. Ранее у нас даже были фонды, которые инвестировали в иностранные компании на стадии pre-IPO. Сейчас мы активно смотрим российские компании. Мы видим большой интерес со стороны наших премиальных клиентов к инвестициям в такие растущие компании. В этом году уже запустили один фонд, в который вошла доля в одном из ведущих производителей бионических протезов в мире. Это крупнейшая сделка за всю историю в России в секторе медтех. И мы планируем запускать новые фонды.

— Помимо ожиданий по доходности, что еще нужно, чтобы получить УК «Первая» в качестве акционера?

— Очень важна бизнес-модель. Мы, например, любим истории роста: у нас деньги длинные, и мы готовы ждать, когда компания вырастет. Есть, конечно, и интересные дивидендные истории, но сейчас не их время: мало кто из собственников будет выходить на размещение при текущих доходностях, проще направлять дивиденды себе в карман, условно на тот же банковский депозит.

— А отраслевые предпочтения есть?

— Мы смотрим везде, у наших фондов разные мандаты — есть, например, сырьевые, есть фонды внутреннего спроса. И, кстати, компании внутреннего спроса — это сейчас как раз компании роста. Дивидендные компании в этом сегменте как таковые еще не появлялись. У нас есть большие фонды, в совокупности это более 160–170 млрд руб. из 1,7 трлн руб. суммарных активов в управлении, которые ориентированы на промежуточные выплаты пайщикам, они инвестируют в облигации и дивидендные акции. Но это не IPO, а вторичный рынок.

— Какого типа компаниям вы бы посоветовали выходить на IPO?

— Тем, кто ожидает темпы роста значительно выше 20% в год. То есть любые быстрорастущие истории, которым нужен капитал. Сразу могу сказать, что такие акции расхватают как горячие пирожки. Конечно, мы такие расчеты тщательно проверяем, хотя и понимаем, что собственники бизнеса гораздо лучше знают свою бизнес-модель и свою конкурентную среду. В целом мы приветствуем любое размещение и посмотрим на все истории.