«Снегирь» вышел в прокат. Как в фильме возникает метафора России
. Кинокритик — о новой работе Бориса ХлебниковаКинокритик Тимур Алиев назвал фильм «Снегирь» Бориса Хлебникова метафорой российского общества
Макар Хлебников и Олег Савостюк в фильме «Снегирь»
В кинотеатрах вышел «Снегирь» — новый фильм автора «Аритмии» и «Обычной женщины» Бориса Хлебникова. Сюжет романа Георгия Владимова «Три минуты молчания» о моряках, которые отправились ловить рыбу в Баренцево море, из советского периода перенесен в наши дни.
Кинокритик, редактор «Кинопоиска» и автор Telegram-канала «Комендант кинокрепости» Тимур Алиев считает, что из драмы о простых людях получилась метафора общества современной России.
Молодые студенты мореходного училища заходят на палубу «Снегиря» — небольшого рыболовецкого траулера, который скоро отправится в очередной рейс. Никита (Макар Хлебников, сын режиссера) воспринимает предстоящую практику как туристическую вылазку — легкомысленно, с шутками. Его товарищ Максим (Олег Савостюк), напротив, в напряжении ответственности: слушает старших товарищей и через 20 лет видит себя на месте капитана похожего судна.
Негласным ментором «асисяев» (так салаг прозвали матросы) становится Геннадий (Александр Робак). На палубе он один сохраняет эмпатию к юнгам. Первую треть фильма на них устремляются озлобленные взгляды: «асисяи» — лишняя ответственность, головная боль, помощи не дождешься, всему нужно учить, еще и следить, чтобы за борт не выпали. Только Геннадий по-отечески заботится о ребятах: то покормит одного с ложечки, то угостит конфетами. Но совсем недолго.
Кадр из фильма «Снегирь»
Экранизацией, конечно, «Снегирь» можно назвать только юридически. По факту от производственного романа Владимова, изданного в 1969 году, остались рожки да ножки. Хлебников и его соавтор Наталия Мещанинова изрядно порезали первоисточник, и перенос действия в наши дни — только вершина айсберга. Центральный герой книги — 30-летний моряк Сеня, идущий в последний рейс, чтобы отвлечься от драм сердечных и бытовой суеты, — вообще исчез из повествования.
Второстепенные персонажи-стажеры превратились в главных героев, «Скакун» стал «Снегирем». В открытое море матросы из первоисточника отправились не ради подвигов и улова, а чтобы вкусить желаемую свободу: на Большой земле закончилась оттепель и наступил застой, из которого хотелось сбежать.
От деконструкции мужчины в кризисе среднего возраста Хлебников переводит стрелки на конфликт отцов и детей, которые не хотят (а кто-то и не может) слышать и понимать друг друга. Наметки темы были и в книге, но с исчезновением Сени повествование будто бы оголило бескрайнюю пропасть между поколениями. В романе он был единственным из команды, кто сочувствовал салагам, над которыми издевались старшие по суровым традициям мореходства. Так, фильм лишается мало-мальского оптимизма и выписывает образы взрослых мужчин, оставшихся наедине с непредсказуемой стихией.
Кадр из фильма «Снегирь»
Пусть содержательно фильм Хлебникова наполнен негативом, агрессией и жестокой справедливостью, работающей по формуле «бьет, но только за дело», визуально он практически безупречен.
Камера Алишера Хамидходжаева (он снимал и «Аритмию») мастерски выхватывает перемену настроения героев и их крупные планы. На лицах — как «асисяев», так и матросов — понемногу проступает вся боль и тяжесть рыболовного промысла, который совсем не похож на туристическую прогулку с напитками и солнечными ваннами на палубе.
Отец Геннадий (лишний раз подчеркнута его роль на корабле, все члены команды зовут персонажа Робака именно так) — своего рода голос старшего поколения. На Большой земле его дожидаются две дочери-подростка, и в героях Хлебникова и Савостюка он видит именно их. Откупорив бутылку коньяка, пусть пить на корабле и нельзя, персонаж Робака пытается выудить лайфхаки коммуникации с собственными дочерьми. Не понимая, чего от него ждут, герой Макара Хлебникова выносит вердикт: «Они (дочери.— РБК Life) тупо выросли. Но, может, им к психологу надо?» Робкие мосты между поколениями рушатся по щелчку пальцев: избалованные, эгоцентричные, инфантильные дети никогда не поймут бывалых моряков, которые отдали морю десятки лет.
Кадр из фильма «Снегирь»
Вероятно, сами того не подозревая, Хлебников и Мещанинова собрали на борту «Снегиря» метафору общества современной России — грозного, эгоистичного, глухого по отношению друг к другу и взывающего к подвигам прошлого. Вместо инструктажа по безопасности на палубе — отмашка «вас же в мореходке учили». Вместо помощи в чистке рыбы — угрозы, оскорбления и насмешки. Вместо рекомендации по более экономному расходу воды — наказание без разбора. Как и в книге, так и в фильме матросы-стажеры — «лишние люди» на этом проржавевшем корыте, им можно обесценить человеческую жизнь, да и границы неважны: «Заплывем к норвегам, они рыбу тоннами ловят, не обеднеют».
В такой атмосфере нельзя идти в море «по приколу» — именно этим руководствовался герой Макара Хлебникова, за что и поплатился, когда рассказал команде о своей судьбе. На палубе «Снегиря» нет человеческих оттенков — ты или за белое, или за черное. Хочешь выделяться — будь готов к дедовщине. Матросы «Снегиря» возрастной категории «за 50», пропахшие дымом папирос, способны пройти огонь, воду и медные трубы, если потребуется.
Кадр из фильма «Снегирь»
Единственным светлым пятном в этом мореходном патриархате становится герой Тимофея Трибунцева — местный шут, повторяющий фразу-паразит «Опа, говностайл» и вытворяющий разного рода фокусы на видео. Некоторое время кажется, что он и есть тот самый мост между поколениями: единственный, кто пытается по-доброму шутить, на «ты» с соцсетями, в которых зависают «асисяи». Но мост крайне ненадежный.
Кадр из фильма «Снегирь»
В ответственный момент герой Трибунцева остается со своим поколением, а перечащий старшим молодняк может идти на все четыре стороны — взрослым всегда виднее, как правильно. Архетипические персонажи, познавшие мудрости жизни в бесчеловечном трудовом угаре, сливаются в кривое зеркало для салаг, таких как Максим и Никита. Честно взглянуть в него не получается: процесс узнавания болезненный.
