«У молодежи есть запрос на трушность». Сергей Жуков — о кино и ностальгии
. РБК Life поговорил с музыкантом о новом фильме и бьюти-бизнесеСергей Жуков — о кино и ностальгии: «У молодежи есть запрос на трушность»
Полнометражный фильм «Руки вверх!» об истории одной из самых популярных поп-групп 1990-х — начала 2000-х выйдет в кинотеатрах 10 октября. Производством проекта занимались компании «Берг Саунд», «Темп», «Руки вверх вверх! Продакшн», Start и Yellow и Black & White. Режиссером картины стал Аскар Узабаев, а главную роль исполнил Влад Прохоров.
Фронтмен «Руки вверх!» Сергей Жуков в преддверии завтрашней премьеры рассказал РБК Life, как относится к современной музыке, почему судится с пародировавшим его артистом и какие новые направления бизнеса планирует развивать в будущем.
— Накануне интервью мы обсуждали с коллегами, кто и что хотел бы спросить у Сергея Жукова. И практически все попросили меня передать вам «спасибо за наше счастливое детство». Современная музыка, на ваш взгляд, детей счастливыми делает?
— Музыка была, есть и будет практически единственным другом, который остается у наших детей и который по большому счету никогда их не предаст. Неспроста вся молодежь сейчас в наушниках. И они даже не осознают, их ли это выбор, или музыка ими уже завладела.
Делает ли музыка человека счастливым? Наверное. Вгоняет ли она в депрессию? Безусловно. Лечит? Конечно. Развращает? Да. Глупо говорить, что в нашем детстве все песни были прекрасными, каждый любил родину и слушал только правильные вещи. Были панки, был death metal, всегда был «Сектор Газа», был блатной шансон. Всегда было что-то, что выбивалось из правил.
Оно и сейчас остается. Конечно, моему поколению, рожденному в 1970-е, становится все труднее найти для себя что-то новое, что-то, что будет нравиться. Не потому, что мы такие ханжи. А потому, что изменился подход к музыке.
— Вам не нравится современная музыка?
— Я профессиональный музыкант и меломан. Хорошая музыка мне всегда нравится. И я очень много современных артистов отслушиваю. Что мне не нравится, так это набор слов. Но тут разговор, скорее, о пресловутой войне поколений, а не о вкусах. Сначала говорили: «Сегодня ты играешь джаз, а завтра родину продашь». Потом была волна восклицаний: «Как вы можете этих патлатых слушать?» Потом говорили: «Как ты можешь слушать «Руки вверх!», это же похабщина, ужас и колхоз». А потом проходит 20 лет, и «Руки вверх!» становятся легендарными.
— Музыка задает моду или за ней следует?
— Всегда будут и те, и другие. Мы слушаем классику, потому что она задала нам гармонию и мелодичность. Мы до сих пор слушаем The Beatles, потому что в свое время они совершили прорыв, сделав рок-музыку мелодичной и распространив ее на весь мир. «Руки вверх!» стали создателями самой наивной танцевальной поп-музыки с текстами, которые находят отклик во всех сердцах, и эта музыка на десятки лет стала актуальной.
— Этим летом завершилась ваша трилогия концертов в «Лужниках» с рекордными продажами билетов и посещаемостью за 70 тыс. человек. Почему, на ваш взгляд, именно сейчас произошел второй бум группы «Руки вверх!»? Чем обусловлена вторая волна вашей популярности, которая, судя по статистике ваших выступлений, едва ли не больше первой?
— Тем, что выросли ваши подружки. Те самые, которые просили передать «спасибо за счастливое детство». Люди все больше стали задумываться о молодости, впадать в ностальгию. Те, кому в 1990-х было 10–15 лет, сейчас — семейные люди, работающие мамы, прошедшие в жизни через много всего, знающие цену ипотеке, деньгам, зарплате и прочему.
Среди них множество женщин, загнанных домашним бытом, детьми, рутиной, не находящих времени на себя. И внезапно включается: «Потому что есть Алешка у тебя». И она так же внезапно осознает: «Хочу обратно, в этот пионерский лагерь, к этому Алешке! Мой первый поцелуй! Я хочу снова это чувствовать! А не трое детей, утюги и бигуди». А этого никогда уже не будет. Но будут песни «Руки вверх!», которые на 1,5–2 часа концерта возьмут в охапку и унесут в то самое счастливое детство.
Сколько у нас людей, которым сейчас под 40? Это тот самый возраст, когда человек абсолютно определился со своей жизнью во всех ее смыслах. И единственное, чего он никогда уже не сможет, — снова стать молодым, совершать кучу ошибок и наслаждаться этим, не думая о том, что завтра на работу. Мы — лишь проводник в ту самую молодость.
— Молодежь на концерты к вами приходит?
— Удивительно, но да. Многие приходят с родителями.
— Как отличаются их запросы? Чего они хотят от вас на сцене?
— У современной молодежи есть огромный запрос на трушность. На честность, на правдивость, на искренность. Они уже насмотрелись на этих расфуфыренных звезд, выезжающих на взятых в аренду Lamborghini рэперов, разодетых в брендовые шмотки с охраной в 50 человек. А что, так разве ходят в реальной жизни?
— Разве что на Патриках в центре Москвы.
— Вот именно. И молодежь понимает, что это другой, фальшивый мир. А трушный мир — он лучше. С наших концертов подростки выходят с квадратными глазами, потому что 75 тыс. искренне счастливых людей они никогда в жизни не видели. И никогда не увидят. А для этого счастья даже необязательно знать наизусть все песни «Руки вверх!», хотя откуда-то они их знают. Под этот вирус любви и позитива, который проявляется на наших концертах, попадают абсолютно все. Причем это не слепое обожание, как на концертах молодых полуголых рэперов, где имеет место сексуальная подоплека. Мы не про это. Мы про более честные материи.
— Со стороны кажется, что «Руки вверх!» сейчас живут на старых хитах и не предлагают аудитории чего-то радикально нового. Почему?
— Во-первых, это не так. Мы каждый год выдаем две–три новые песни, в том числе иногда и довольно неожиданного для нас формата. Почему это не на первом месте? Тут все просто. Во времена застоя группы в середине нулевых и появления «Фабрики звезд» произошел большой прорыв, и на сцене одномоментно появились сотни новых артистов. В результате количество стало довлеть над качеством. Эти толпы артистов заполонили все радио, телевидение, концертные площадки. Бесконечно выходила «Фабрика…», и аудитория уже просто перестала понимать, где коммерция, а где настоящее творчество. На этой волне часть артистов залегла на дно. То же самое произошло и с нами.
Спустя время мы пришли на радиостанцию, с которой плотно сотрудничали, и принесли им несколько новых песен. Они ответили: «Мы не возьмем». «Почему?» — спросили мы. Они сказали прямо: «Сереж, прости, но у нас сейчас разнарядка — крутить «Фабрику…», крутить молодых. Зачем нам ваше новое? Мы ставим ваши «Чужие губы» или «Крошку мою», и рейтинги сразу растут, вся страна сразу прибавляет приемник. Зачем нам ваши новые песни, если есть старые мегахиты? Новинки надо долго крутить, раскачивать. «Золотого фонда» хитов нам вполне достаточно. Нам не нужны новые «Руки вверх!», новые «Иванушки International» или новая «Дискотека Авария». Вы и так уже все сделали».
— Звучит обидно.
— На тот момент — уж точно. Сейчас мы находимся в очень странной ситуации. У нас есть два вида слушателей. Первые — та самая старая гвардия, которая с нами с самого начала. Вторые — аудитория, которая присоединилась совсем недавно и в жизни не думала, что будет слушать «Руки вверх!». Но вот выпускает «Руки вверх!» новую модную песню с Zivert. И 70% комментариев к ней: «Кошмар, дерьмо, ужас, никогда этого не делайте, пойте в своем стиле, сделайте что-то в духе «Ну где же вы, девчонки». Хоть убейся об стенку, ничего нового не принимают.
Идем дальше. «Руки вверх!» выпускает песню в старом стиле. И 70% комментариев к ней: «Ну, понятно, колхозники, как писали всю жизнь фигню, так и пишут. Нет бы сделать что-то модное». А мы только что перед этим выпустили песню с Zivert! Ситуация такова, что если ориентироваться на ожидания фан-базы, то всем угодить невозможно. Универсальной песни, которая бы всем понравилась, как в свое время было с нашими первыми хитами, уже не будет. Тогда времена были другие.
Для нас вопрос уже не в новых песнях. Мы не молодежь, которой нужно раскручиваться, которая выпускает по одной песне раз в месяц, засовывает ее в интернет и ждет, взлетит она или нет. Послушает ее пять человек — не беда, завтра новую запишу. По моему мнению, это не подход к музыке.
Моцарт при всем его величии не писал по новому «Реквиему» каждую неделю. Мы музыканты, а не блогеры. Мы привыкли выпускать один альбом в год, снимать по нему два клипа, месяцами раскручивать его по всей стране. Мы выпускали не все подряд в надежде, что какая-нибудь одна песня точно выстрелит. Мы выпускали только такие песни, которые выстрелят точно.
И сейчас писать новые песни, чтобы делать из этого средство достижения собственной крутости, я не буду. Я делаю ставку на выверенные хиты. И один такой хит выйдет к премьере нашего фильма «Руки вверх!». Называется он «Студент». Но это не тот «Студент», который вышел 29 лет назад. И не его ремейк, а совершенно новая песня, но на ту же самую тему. В клипе к нему мы с помощью ReFace-технологий и искусственного интеллекта пофантазировали, что могло бы случиться, если бы 30 лет назад молодой Сергей Жуков пришел в студию к Сергею Жукову из 2024 года со всем его накопленным опытом.
— Как изменился концертный рынок без конкуренции за аудиторию с иностранными артистами? Стала ли поляна свободнее? Те же «Лужники» забронировать себе под выступление проще?
— Забронировать «Лужники» никогда ни для кого не было проблемой. Проблемой было собрать «Лужники». Мы с западными артистами никогда не конкурировали. У нас как-то вообще не принято равняться на Запад.
Но надо честно понимать, что мы все сейчас находимся в положении догоняющих. Не потому, что мы не умеем того, что умеют они. Просто исторически сложилось так, что на Западе грандиозные шоу делали уже в 1980–1990-е годы. А мы только-только начинаем позволять себе что-то подобное. Это зависит и от технической составляющей, и от экономики концертов. Стоимости билета на танцпол концерта «Руки вверх!» на старте продаж — 500 руб. Минимальная стоимость билета на любой концерт западного артиста начинается от 10 тыс. руб. Есть разница? А из этого складывается бюджет концерта. Мы просто физически не можем позволить себе такие траты. Иначе не срастется математика.
Да, гастролей западных артистов сейчас нет, и все мы хотим заполнить эту нишу, сделать для людей что-то яркое, интересное. И многие российские артисты, даже не заботясь о своем заработке, вкладываются в шоу и стараются поднимать уровень. Мы можем все то же самое, что они. Может, не летающий куб с экранами, как у Джастина Тимберлейка, но Сергей Лазарев, Дима Билан и Филипп Киркоров делают достойные шоу. Грустно, что они при этом не особо зарабатывают. А порой многие и вовсе делают эти шоу себе в убыток. Но делают, и делают достойно. Мы в «Руки вверх!» тоже очень тщательно продумываем техническую и визуальную составляющую наших концертов. Я бы мог спокойно выйти на сцену, спеть свои три десятка хитов, и все так же бы танцевали, никто слова бы не сказал. Но мы хотим для наших зрителей большего и поэтому по-честному стараемся на каждом новом стадионном концерте взять следующую планку в плане зрелищности шоу.
— В последние годы концертный бизнес потерял не только иностранных, но и по разным причинам некоторых российских артистов, которые перестали выступать на сцене. Отразилось ли это на отрасли?
— Огромное количество артистов как выступали, так и выступают, не видя для этого никаких преград. Их и нет. Разве что преграды психологические, в головах самих людей. Ни технических, ни законодательных, ни каких-то еще проблем нет. Наоборот, только возможности.
Работа артиста — сделать счастливым своего зрителя. Те, кто отказываются выступать сейчас в России, лишают своего зрителя возможности получить вот эти самые эмоции.
— Вы оговорились, что никаких законодательных барьеров для творчества сейчас нет. Как вы считаете, с учетом появившихся в последние два года новых законов был бы сейчас, в 2024 году, возможен релиз вашего музыкального клипа на песню «Он тебя целует»?
— Если честно, я не знаю. В свое время Алишер придумал и снял на эту песню клип, который взбудоражил очень многих. Такого от «Руки вверх!» никто не ожидал. Мы, признаюсь, тоже. Времена, конечно, были совсем другие. Тогда было принято будоражить и провоцировать.
Но даже если этот клип попадет сейчас под какое-то табу, для нас ничего не изменится. Безусловно, конечно, грустно, если клип «Он тебя целует» заблокируют. Но песня-то никуда не уходит. И я не думаю, что она ассоциируется у людей с клипом. Когда люди выкрикивают: «Что же ты сделала», — они думают о другом.
— К разговору про фильм «Руки вверх!». Почему вы пришли к его идее именно сейчас?
— Если бы вы знали, сколько раз и сколько лет ко мне приходили с предложением новелизировать историю группы и историю своей жизни. Но на это банально никогда не хватало времени, «Руки вверх!» — самый гастролирующий коллектив в стране. Помогла, как ни странно, пандемия. Вся страна закрылась по домам, гастроли свернули, и я вдруг обнаружил, что у меня теперь есть масса свободного времени для реализации идей, которые давно откладывались и на которые просто не хватало времени. Вместе с моим другом и партнером Вадимом Бакуневым (директор «Руки вверх продакшн». — РБК Life) создали свою продакшен-компанию и начали постепенно писать сценарии собственных проектов. Сначала появился «Евгенич» (сериал о возвращении продюсера из 1990-х в мир современного шоу-бизнеса. —РБК Life).
Размяв руки, мы поняли, что пора браться за историю собственной группы и собственной жизни. Со своей идеей мы пришли к Тимуру Вайнштейну (генпродюсер НТВ. — РБК Life). Он поддержал сразу, но настоял, что это должен быть не сериал, а полнометражный фильм. И мы начали работу.
Мы отправились в путешествие по местам былой славы, где все начиналось. Были в Ульяновске, в Самаре, в Тольятти, в Димитровграде. Встречались с людьми, которые были на историческом пути группы. Даже нашли ту студию в Тольятти, где записывались самые первые наши песни, когда еще даже названия «Руки вверх!» не было. Никакой студии там, кстати, уже нет. Дом культуры в Димитровграде уже давно снесен, там новый зал. И тем не менее ощущения, когда стоишь на этих местах 30–35 лет спустя, невероятные.
— Мы видели много биографических фильмов и об Элтоне Джоне, и о Фредди Меркьюри. Уникальность вашего фильма в том, что это будет байопик о еще существующей группе. Как вы проводили кастинг артистов на главные роли? Вам ведь, по сути, надо было найти самих себя в молодой версии. Что в вас екнуло, когда вы сказали: «Вот он — это я»?
— Это была самая трудная история всего съемочного процесса. Кастинг длился полгода, в основном потому, что мы никак не могли найти Сережу Жукова. Мне очень понравился Рузиль Минекаев из «Слова пацана», он приезжал на пробы. У него мама — татарка, есть что-то восточное во внешности: брови, пухлые губы... Но он ростом очень сильно ниже меня! Прошел первый пул проб профессиональных актеров — никого. Мы приняли решение начать искать в вузах — снова никого. Поехали даже в региональные театральные училища — пусто.
— Почему?
— Я не могу это объяснить. Возможно, изначально нашей ошибкой было то, что мы целились на внешнее сходство. К определенному моменту, когда мы отсмотрели уже 1,3 тыс. человек, мы просто сели и поняли, что это как борьба с ветряными мельницами. Есть куча людей, похожих на меня сейчас. У меня даже двойники по стране ходят. А меня 18-летнего — нет. Нет того героя, с которого все началось.
В результате мы приняли решение отказаться от поиска артиста с внешней схожестью и попытаться найти харизмата-пацана, который будет влюблять в себя девчонок одним выходом. Из многих сотен остались двое ребят. Один из них был больше на меня похож, второй — меньше. Многие в команде топили за первого. А я смотрел на него и понимал: я себя не чувствую. Причем он так старался, было видно, что очень хотел эту роль. И от этого все выглядело нечестно.
А потом вышел второй мальчишка. Я увидел его — и у меня екнуло. Я как будто смотрел на самого себя. Не внешне совершенно, а именно благодаря какой-то его невероятной энергетике и обаянию. После проб они вышли в коридор ждать нашего решения. Спустя время мы выходим и наблюдаем картину: первый парень сидит одиноко на диване, а вокруг второго все девчонки — секретари, гримерши — вьются. Это был как раз Влад Прохоров, который меня и сыграл. Нам было важно найти артиста, в которого реально можно влюбиться. Чтобы зритель в это поверил. Все так и случилось.
— Вы упоминали про существование двойников. Не так давно вы обратились в суд с иском против музыканта Андрея Белянина, который выступал с пародийным шоу на вашу группу. Как вы в целом относитесь к каверам, к трибьютам, к двойникам и пародистам? Вам не льстит, что у вас есть и вот такие поклонники?
— Слушайте, я всех их люблю как своих детей. Но давайте не будем нарушать закон. Бизнес нужно вести по-честному. Сейчас все возмущаются: «Жуков подал в суд на мальчика, ай-ай-ай, мало, наверное, денег ему». У простых людей возникают вопросы: «Зачем это надо? Вот пел бы он себе и пел. Ну что ему — жалко, что ли?» Вот всем тем, кто так считает, хочу предложить представить следующую ситуацию. Сидите вы вечером дома, ужинаете, смотрите футбол по телевизору. Вдруг открывается дверь, к вам в квартиру заходит незнакомый мужик, проходит к столу, берет ключи от вашей машины и уходит. Вы, разумеется, воскликните: «Стой, эй, ты кто?» Он ответит: «Слушай, да я покатаюсь просто чуть-чуть. Что тебе. Ты сиди, смотри дальше футбол». Вы начнете возмущаться: «В смысле? Я не понял! Полиция, у меня тут воруют машину!» А он начнет вас успокаивать: «Да перестань ты. Что тебе, жалко, что ли? Я покатаюсь и верну. Может, грязную, может, даже помну что-нибудь, но ничего, верну же!» Вы что будете делать? Скажете, мол, ладно, покатайся? Или будете переживать за свою собственность? А песни — это такая же собственность.
Делайте что хотите, но не надо трогать мое без разрешения. Называйте группу своим именем, становитесь популярными, гастролируйте. Или придите к нам в компанию, получите разрешение на песни и пойте их в свое удовольствие. Мой двойник так не делал. Он просто заявил: «А что вы со мной сделаете? Ну, попробуйте меня поймать, попробуйте что-то предъявить». Хорошо, мы попробуем. Наши юристы этим занимаются.
— То есть для вас это дело — отстаивание собственности?
— Не только. Это еще и вопрос репутации. Есть анекдот о том, как разговаривают двое мужчин, один другому говорит: «Слушал этот The Beatles, кошмар какой-то: шепелявят, картавят, мимо нот поют». Второй у него спрашивает: «А где ты слышал?» Он ему отвечает: «Мне Мойша по телефону напел». Здесь — так же. Мне не раз писали, что пошли якобы на мое выступление, увидев похожий образ на афише, а оказались на низкопробном шоу сомнительного качества. Они вводят в заблуждение зрителей.
Это не просто желание наказать кого-то. Мне не жалко. Но эти люди ведь не бесплатно все это делают. Не потому, что они невероятно любят своего зрителя. Они делают это за деньги.
— Какие еще проекты в работе у вашего продакшена?
— Мы только-только закончили съемки второго сезона сериала «Плакса». В конце ноября он выйдет на СТС и на Wink. С первым сезоном нам удалось нашуметь так, что «Плакса» стала самым популярным подростковым сериалом в стране. Причем это был не просто классный, но и очень социальный проект.
Мы подняли тему школьного буллинга до обсуждений на федеральном уровне. Кроме того, мы впервые показали это не просто как проблему, а как проблему, у которой есть конкретные способы решения. Про травлю среди подростков и до нас говорили. Но все эти разговоры сводились к фразе «так нельзя, это плохо» и к зареванным девчонкам, которые после школы никуда не хотят идти. Мы же четко показали, что должен делать учитель, как должны вести себя родители, взрослые, психологи, соцработники.
Для этого мы запустили сайт ЯнеПлакса.рф. У нас таких «плакс» полстраны — но на них никто не обращает внимания. Я считаю, что самый плохой соучастник травли — это тот, который эту травлю видит, но ничего не предпринимает. Это пассивный буллинг, который еще хуже.
Чтобы привлечь внимание к проблеме, мы запустили проект в соцсетях с хештегом #янеплакса. Любой человек, у которого, например, в школе проблема, которого кто-то трогает или обижает, мог поставить этот хештег в любом своем посте, даже про погоду. И это был четкий сигнал всем: «У меня все плохо, помогите, я на грани». У проекта был многотысячный охват. Подростки смогли получить помощь специалистов, психологов. И самое главное — об этом начали задумываться взрослые.
Для ТНТ мы сняли сериал «Камера Мотор», романтизирующий эпоху первых видеосалонов и кино того времени. А недавно начался съемочный процесс музыкального сериала «Васильки» про вымышленный вокально-инструментальный ансамбль из 1970-х. Еще несколько проектов для каналов СТС и ТНТ в работе. Все они музыкальной направленности: глупо не использовать наш главный козырь.
— У вас есть еще одно направление бизнеса — сеть баров «Руки вверх!». Каковы планы по ее расширению?
— Сеть растет, уже открыто порядка 40 баров по всей стране, из них 13 — в Московском регионе. В следующем году план — отрыть еще 20 точек, и очередь открытий у нас расписана довольно четко. Какую-то часть мы делаем по франшизе, какую-то строим сами. Мы — самая большая сеть музыкальных баров в стране.
— Вы по масштабам скоро приблизитесь к международной франшизе Hard Rock Cafe. За счет чего вам удалось раскрутиться?
— Людям и правда это нужно. Им нужна эта машина времени. И музыка, как ничто, переносит их в те времена, когда они были молоды, счастливы и беззаботны. В свое время был «Мумий Тролль Music Bar», который гремел и был культовым и в Москве, и во Владивостоке. Но они остановились на двух точках. У нас же сошлось все: и бутер с килечкой из детства в меню, «сковородка от папы» и вафельный рожок со сгущенкой, и коктейль «Алешка» для девчонок, и плейлист, до строчек знакомый в караоке, и Сережа Жуков лично приезжает. Мы открыты для всех абсолютно. У нас нет заоблачных цен или чего-то, что люди не могли бы себе позволить.
— Экспансию за границу не планируете?
— Планируем. Я думаю, что в первую очередь это будут те направления, которые популярны у российских туристов. Например, Арабские Эмираты, Турция или Таиланд. Помимо этого, планируем попробовать несколько новых концепций. Есть идея подросткового «Плакса Бара», где не будет алкоголя, но будет много актуальных для молодежи фишек. Эта модель сейчас в работе, посмотрим, как будет получаться.
Главная проблема в ресторанном бизнесе — это помещения. При нынешней стоимости аренды в Москве открывать прибыльные рестораны практически нереально. Они никак не вытягивают экономику. Нужные помещения в удачных локациях появляются нечасто — и за сутки уже уходят. Надо иметь хорошую команду, чтобы быстро успеть перехватить подходящие территории, знать, что кто-то съезжает.
— Среди ваших радикально новых проектов — запуск собственной линейки косметики «Руки вверх Beauty». Почему вы решили выйти в эту нишу?
— В самом начале своего пути как бизнесмена я для себя выработал некие внутренние правила. Первое из них — я хочу заниматься только тем, в чем разбираюсь сам, тем, что приносит людям конкретную радость, тем, что им нужно. Мне в разное время предлагали и сеть заправок открыть, и алмазы в Африке добывать, и вышки ставить в Тихом океане. Но я хочу производить народный продукт.
У меня, например, есть небольшой стартап по производству труб. И даже эти трубы людям ведут воду и газ. Они заходят к каждому в дом, они нужны каждому человеку. Наша с Региной (Бурд — супруга Сергея Жукова. — РБК Life) кондитерская работает по такому же принципу. На каждый праздник вы заказываете сладкое: это эндорфины, эмоции, впечатления. Так что к любой новой идее для бизнеса я подхожу с такой точки зрения.
Так и появилась история с «Руки вверх Beauty». Моя единственная просьба к моим партнерам в этом проекте состояла в том, что это должен быть народный продукт в достойной ценовой категории. Чтобы я мог сказать честно, что у нас крутого качества косметика по абсолютно доступной цене в каждый дом. Математика сложилась, получилось сделать продукт до 1 тыс. руб. — это психологически самая адекватная цена для покупателя. А по оформлению — классная подарочная история.
— Уже определились с планами по расширению?
— В будущем будем делать линейку кремов с названиями по песням «Руки вверх!». Но для этого еще требуется время на разработку. В любом случае мы очень хотим, чтобы «Руки вверх!» были народной группой, и наши продукты должны быть такими же. Только кажется, что я занимаюсь разными странными бизнесами. Они все на самом деле про одно. Кино — для людей, музыка — для людей, концерты — для людей, косметика — для людей, бары — для людей. Так что все у нас складывается для людей.
