Сергей Беляков – РБК: «Я делал это сознательно»

Экс-заместитель министра экономического развития Сергей Беляков (Фото: РИА Новости)

Однако Беляков сделал заявление сознательно, поскольку убежден, что иногда нельзя руководствоваться только корпоративной этикой. В интервью РБК он рассказал о том, почему по-другому поступить уже было нельзя, что стало «последней каплей» и как процедура принятия решений в правительстве приводит к тому, что даже для заместителей министра они становятся сюрпризами.

– Сергей Юрьевич, 6 августа было опубликовано распоряжение о вашем увольнении. Вы уже уволены формально?

– Да.

– Вас так быстро оформили, за один день практически?

– Да. Правда, трудовую книжку еще не отдали, но отдадут.

– Вы же были в отпуске, во время отпуска разве могут увольнять?

– Ну, для меня это необычная ситуация. Насколько я знаю, юридически решение корректное.

– Причиной вашего увольнения в распоряжении председателя правительства значится нарушение запретов, связанных с гражданской службой. Вы согласны, что нарушили такой запрет? Насколько сознательно вы это делали?

– Конечно, я делал это сознательно и понимал, какие последствия такое высказывание может иметь. Я не совсем согласен, что я нарушил существующий запрет, потому что там есть оговорка о том, что (он распространяется на случаи, когда) эти вопросы не относятся к компетенции лица, допускающего те или иные высказывания. Вопросы пенсионной реформы относятся непосредственно к моей компетенции. Но дело даже не в этом. Конечно, учитывая должность, которую я занимал, и то, что решение формально было принято, наверное, с точки зрения каких-то корпоративных процедур это было некорректным высказыванием. Но делал я его абсолютно сознательно, потому что иногда нельзя руководствоваться только корпоративной этикой. Я не согласен с ним (решением об изъятии пенсионных накоплений), потому что это, во-первых, вредно для экономики, во-вторых, мы нарушили взятые на себя обязательства. А это тоже, наверное, не соответствует корпоративной этике.

– То, что произошло, было какой-то последней каплей?

– Да. Особенно комментарий, который последовал от руководителей социального блока правительства о том, что стоит задуматься об отмене накопительной компоненты в пенсионной системе и перейти только на страховую составляющую.

– Решение о заморозке на 2015 год какое-то время все же обсуждалось?

– Было несколько совещаний, где я присутствовал, где этот вопрос представители соцблока поднимали. Но на этих совещаниях даже дискуссии по этому вопросу не возникало, поскольку все это пресекалось очень жесткой позицией представителей финансово-экономического блока. Те эксперты, которые участвовали в обсуждении этого вопроса, насколько я знаю, тоже занимали однозначную позицию против этого решения. Никаких оснований полагать, что мы возвращаемся к этой теме, до определенного момента не было. Поэтому для меня это было таким громом среди ясного неба, это решение.

– Оно пришло напрямую откуда-то сверху?

– Я не знаю, откуда, поскольку на совещании, где это решение было принято, я не присутствовал.

– Для вас не важно было, кто автор этого решения?

– При обсуждении решения для меня важны аргументы «за» и «против», а не то, кто автор.

– Некоторые коллеги вас поддержали, когда вы выступили в Facebook. Насколько сейчас силен градус противоречий в правительстве?

– Противоречия при обсуждении таких сложных вопросов есть всегда, и это нормально. Я благодарен тем, кто меня поддержал. Это подтверждает то, что для многих это решение было не бесспорным.

– На ваш взгляд, много нас еще ожидает таких решений, которые будут непопулярны не только среди граждан, но и внутри правительства?

– Непопулярные — не значит неправильные. Может быть правильное, но непопулярное решение. Некоторые решения по повышению налоговой нагрузки, как показывает опыт других стран, были вынужденными. Но как только ситуация начала меняться, некоторые страны, которые приняли такие решения, потом снижали налоговую нагрузку. Решение по пенсионным накоплениям — экономическое, оно касается использования пенсионных накоплений как ресурса в экономике и, как следствие, возможности государства исполнять социальные обязательства. Мы же принимаем экономическое решение, руководствуясь неэкономическими мотивами. Это опасно. Другой пример — налоговые инициативы, предполагающие в том числе введение налога с продаж при сохранении НДС, которое, на мой взгляд, негативно скажется на экономическом росте. Кроме того, налог с продаж — это налог не только на бизнес, но и на малообеспеченные слои населения. Поэтому оно не менее чувствительное.

– Заморозка на 2015 год — она сразу обсуждалась как шаг к тому, чтобы совсем отменить накопительную систему?

– Нет, так никогда не преподносилось. Но для меня было очевидно, что этот шаг по сути означает отказ от накопительной системы. Надеюсь, что такого решения не будет.

– А решения по налогам? Решение о введении налога с продаж появилось ошеломляюще быстро, по крайней мере, в публичном пространстве. Говорят, что его цели не такие, как декларируются — речь идет не столько о помощи регионам на реализацию майским указам, сколько о том, чтобы помочь Москве изыскать средства на дорожное строительство. И что Москва его и пролоббировала…

– Даже если не обсуждать, кто его пролоббировал, основными бенефицирами являются Москва и Санкт-Петербург. Отчасти еще (Московская) область, но в основном — Москва. А кто его пролоббировал — я не знаю.

– А расчеты Минфина о доходах в бюджет от налога с продаж в 200 млрд руб. на чем основываются?

– Эти расчеты Минфина, на мой взгляд, достаточно спорные. Если считать налоговую базу этого налога, учитывая показатели розничной торговли, она позволяет говорить о значительно более высоких цифрах, порядка триллиона рублей при условии, что налог будет введен во всех регионах. А если предполагать плохое качество собираемости или сразу предполагать, что не все регионы его введут, то под сомнением оказывается тезис, что это способ пополнения региональных бюджетов. Потому что пополняются тогда те бюджеты, где нет дефицита — например, Москва.

– Но ведь для того, чтобы это рассчитать, надо бы знать, какие регионы его введут?

– Я думаю, что какое-то допущение было сделано, какой процент регионов его введут. Или общую налоговую базу поделили на 5, я не знаю.

– А идея про повышение НДС и НДФЛ почему сейчас возникла, если планируется это делать с 2018 года?

– Очевидно, что источников исполнения расходных обязательств больше не достаточно. Экономика не растет, поэтому, наверное, и возникают такие идеи. На мой взгляд, логичнее было бы принимать меры, стимулирующие рост экономики и предпринимательскую активность, а не увеличивать изъятия у бизнеса, когда бизнес находится в плачевном состоянии.

– Госкомпании тоже потихоньку заявляют, что нуждаются в помощи. Опираясь на опыт предыдущего кризиса, можно ли оценить, сколько правительство сможет выделить госкорпорациям, промышленности? Сколько они могут еще попросить?

– Я помню, как при обсуждении вопроса господдержки предприятиям в начале этого года мы исходили из того, что не будем повторять опыт 2008-2009 годов и спасать предприятия любой ценой. Думаю, что надо этой же этой логики придерживаться, а дополнительным ресурсом для улучшении финансового положения компаний в том числе и с госучастием может стать оптимизация расходов, сокращение издержек и что особенно важно для компаний с госучастием — оптимизация расходов на не связанную с основным видом деятельность. Такая позиция мне кажется правильной, но она трансформируется, когда речь идет о компаниях с госучастием, и это не очень хорошо. Потому что мы, во-первых, сохраняем долю государства в этих компаниях, а ее надо сокращать, и мы становимся заложниками финансового состояния этих компаний. Помогая этим компаниям, мы только увеличиваем госпристутсвие в экономике.

– Как скоро, по вашим ощущениям, появится решение о «распаковке» Резервного фонда и ФНБ с целью траты средств на помощь госкомпаниям?

– Я думаю, что скорее можно говорить о том, чтобы эта развилка пошла в сторону изменения бюджетного правила и решения об увеличении госдолга, мне бы так хотелось.

– А в правительстве обсуждаются такие решения, именно в этой конфигурации?

– Насколько я знаю, да.

– А распечатка ФНБ обсуждается?

– Наверное, есть сторонники этой идеи, но все-таки ФНБ у нас источник финансирования инфраструктурных проектов и претендентов на эти средства. Есть специальная процедура отбора претендентов на эти средства.

– Какие у вас планы на будущее после ухода из министерства?

– Пока обсуждаю, встречаюсь.

– Вы планируете в России работать или за рубежом?

– По-разному может быть, не знаю, как сложится. Зависит от конкретных предложений.

– У вас есть мысль, что вы можете когда-нибудь вернуться на госслужбу?

– Я не закрываю такой возможности, все может случиться. Госслужба — понятие широкое, не только в правительстве можно на госслужбе поработать.