Марк Волошин: «Я люблю рисковать»

Фото: РБК

Событий в биографии советского эмигранта, гражданина ЮАР и Германии, 67-летнего бизнесмена Марка Волошина хватило бы на несколько жизней. Мы встретились с ним в Москве, куда он прилетел на один день, чтобы договориться о строительстве логистического центра стоимостью более 1 млрд долл. рядом с аэропортом Шереметьево. За день до этого он открыл в Иордании завод по производству гранатометов. Его карьера полна взлетов и падений. Одни называют его гениальным бизнесменом, другие — между­народным аферистом. Почти во всех поворотах судьбы Марка Волошина центральную роль играют его друзья — влиятельные и не очень.

За час беседы глава корпорации Marvol (сокращение от Mark Voloshin) успел рассказать, как выучился на стоматолога в СССР и в результате ссоры с секретарем комсомола уехал в Германию, каким ветром его затем занесло в ЮАР, за счет чего он разбогател, как попал в оружейный бизнес, как подарил Нельсону Манделе яйцо Фаберже, а Владимиру Путину — элитную бутылку вина со своей плантации и много других историй. Таких анекдотов из жизни Марка Волошина хватило бы на целый роман, некоторые главы которого могли бы стать сценарием шпионского триллера.

Как все начиналось

В 1973 году Марк Волошин окончил в Москве 3-й медицин­ский (стоматологический) институт. В конце учебы он по какой-то причине поссорился с секретарем своего комитета комсомола. «В результате меня исключили из него, — вспоминает бизнесмен. — Я хотел вступить в КПСС, но теперь путь туда для меня был закрыт. Я так обиделся, что уехал в Германию». В ФРГ будущий глава Marvol продолжил учебу по специальности. В 1980 году он окончил Дюссельдорфскую медицинскую академию, а в 1984-м защитил докторскую диссертацию в Ганноверском медицинском университете. Вместе с приятелем-стоматологом, бежавшим из ГДР, они организовали в Западной Германии круглосуточную экстренную стоматологическую помощь.

Одна из его научных работ была посвящена организации такой помощи в странах «третьего мира». «Работу заметили и пригласили меня на Багамские ост­рова, где я стал профессором медицинского центра», — продолжает собеседник РБК daily. Там он по­знакомился с южноафриканским врачом. В 1985 году тот пригласил Волошина к себе на родину помочь с организацией медпомощи в провинциальных районах. Перед отъездом он заехал к своему давнему другу из СССР в Кейптаун. «Я гостил у него три дня и настолько влюбился в те места, что, когда вернулся в Ганновер, сказал: «Я нашел место, где хочу умереть. Но прежде чем умереть, я еще там понаслаждаюсь жизнью».

Переезд в ЮАР

В 1986 году, покончив с медициной, Марк Волошин переехал в ЮАР, где вместе с другом создал строительную компанию. Они воздвигали дома для чернокожих сотрудников золотых шахт. Осенью того же года Марк Волошин организовал собственную фирму — Marvol Management. Бизнес процветал, а его хозяин обзаводился выгодными связями в руководстве южноафриканской страны.

«Моя идея была навести мосты между Россией и ЮАР, даже когда в той был апартеид, — признается г-н Волошин. — Я постоянно спрашивал у южноафриканской элиты: «Почему вы не работаете с Советским Союзом?» И когда в феврале 1990 года из тюрьмы вышел Нельсон Мандела, Фредерик де Клерк (тогдашний президент ЮАР. — РБК daily) сказал: «А почему бы и нет, давай попробуем». К Волошину обратились с прось­бой организовать официальную поездку южноафриканской делегации в СССР. И Волошин начал ее готовить.

В Москве его другом был генеральный конструктор НИИ «Агат» (разрабатывает головки ракет ПВО) генерал Жанн Зинченко, сыгравший в дальнейшей судьбе Волошина важнейшую роль. «Он и сегодня мой друг, которому я благодарен по жизни», — признается президент Marvol. Зинченко открыл ему двери во многие советские начальственные кабинеты. Переговоры пришлось вести с Юрием Лужковым, Эдуардом Шеварднадзе, Олегом Баклановым, загибает пальцы Марк Волошин. «6 августа я, будучи атташе Министерства промышленности ЮАР, привез первую огромную делегацию во главе с министром. В нее вошли представители таких гигантов, как Anglo American, De Beers, Barlow и других», — перечисляет г-н Волошин. Гости провели несколько встреч, в том числе с Горбачевым. Правда, речь на них шла не столько о бизнесе, как хотелось главе Marvol, сколько о политике.

В конце 1990 года он организовал ответный визит советской делегации в ЮАР. «В первый день мы встречались с де Клерком. Помню, разговор затянулся. Когда мы вышли из зала переговоров, я был поражен количеством собравшихся журналистов, — говорит Марк Волошин. — Оказывается, Мандела ждал де Клерка 45 минут! Когда ему сказали, что тот с делегацией СССР, он сказал: «Не тревожить! Пусть сколько хотят, столько разговаривают».

История с «Миражами»

К тому времени Марк Волошин близко сошелся с руководством южноафриканской госкорпорации ARMSCOR, занимающейся закупками военной техники. ЮАР хотела обновить свой парк истребителей: на во­оружении ее ВВС находилось несколько десятков старых французских самолетов Мirage III (первый полет — 1956 год) и Mirage F1 (первый полет — 1966 год). Россия предложила ЮАР вместо покупки дорогих новых истребителей модернизировать старые своими новейшими двигателями РД-33 и ракетами Р-73. Южноафриканская сторона согласилась. Посредником в сотрудничестве стал Марк Волошин. Началась самая скандальная страница его биографии, до сих пор полная белых пятен.

Проект с южноафриканской стороны курировала компания Волошина Marvotech. В состав ее директоров вошли министр обороны ЮАР Джо Модисе, министр иностранных дел Альфред Нзо и влиятельный военачальник Ллью Суон, рассказал РБК daily на условиях анонимности член комиссии по расследованию обвинений в мошенничест­ве, коррупции и нарушений в ходе так называемой оружейной сделки (Arms Deal — программа перевооружения ЮАР в 1998—1999 годах стоимостью 4,8 млрд долл.). Суон и Модисе (а вместе с ними нынешний президент ЮАР Джейкоб Зума и другие высокопоставленные чиновники) впоследствии обвинялись в получении взяток от производителей вооружения. «Волошин был также содиректором как минимум одной компании с Фана Хлонгване, спецсоветником министра обороны ЮАР. Считается, что именно Хлонгване принимал и далее передавал африканским чиновникам взятки от British Aerospace», — говорит источник РБК daily.

Стартовавший в 1991 году российско-южноафриканский проект держался в строжайшей тайне: резолюция 418 Совбеза ООН от 1977 года запрещала поставлять вооружения в ЮАР эпохи апартеида (эмбарго было снято лишь в 1994 году). «США не верили в успех нашего дела, — признается Марк Волошин. — Я видел одно из донесений на Запад, где говорилось, что ЮАР и Россия занимаются бредом и возглавляет весь этот бред стоматолог». Но проект оказался успешным, по крайней мере поначалу. В 1994 году модернизированный самолет поднялся в воздух, и на авиасалоне в Фарнборо Джо Модисе впервые официально признал, что это совместная работа России и ЮАР. На испытательных полетах обновленные «Миражи» выделывали кульбиты не хуже американского истребителя F/A-18. Но российские двигатели плохо подходили к французским истребителям, замечает источник РБК daily, знакомый с проектом. «Им пришлось грубо расточить фюзеляж, как если бы случайный прохожий, выпив стакан водки, попытался провести операцию по пересадке сердца», — проводит он аналогию. Тем не менее проект сулил хорошие барыши погрузившейся в глубочайший кризис постсоветской России.

Переоборудовать удалось всего два самолета, как вскоре разразился скандал. Газеты писали, что ЮАР не стала возвращать России четыре двигателя и 14 ракет стоимостью 80 млн долл., отправленных туда на условиях возврата после испытаний, а сам Волошин якобы обогатился на этой сделке. Вдобавок ко всему в январе 1995 года был застрелен Тимур Хецуриани, гендиректор «Русджета» — компании, которая занималась модернизацией «Миражей» в России (в нее вошли Marvol, НПО им. Баранова и ОКБ им. Климова). Спустя год было совершено покушение и на главного конструктора компании Валентина Степанова.

В конце концов ЮАР отказалась от российского предложения. «По политическим причинам страна решила закупать новые шведские самолеты JAS-39 Grippen, — сожалеет глава Marvol. — До сих пор в южноафриканском парламенте и прессе задается вопрос, почему страна отказалась от российского проекта, который обошелся бы бюджету в разы дешевле».

Marvotech все равно наварилась на «оружейной сделке», предполагает источник РБК daily в комиссии по ее расследованию. «Хотя ЮАР в итоге и закупила самолеты у Швеции, Marvotech все же получила контракт на модернизацию старых южноафриканских самолетов, проданных Эквадору», — знает он.

Марк Волошин говорит, что благодарен «Владимиру Путину за то, что дал указание разобраться со скандалом, и Сергею Чемезову (в 1999—2000 годах — гендиректор «Промэкспорта». — РБК daily) за то, что разобрался с ним». «Если бы не они, я бы с вами сегодня не сидел, — говорит бизнесмен. — В 1999 году делегация из России приезжала в ЮАР и убедилась, что все находится на месте, никто ничего не своровал, никого не убили. В итоге все, что должно было вернуться в Россию, было возвращено. Никаких претензий ЮАР не имела, а только благодарность».

«Волошин — уважаемый бизнесмен мирового масштаба, активно продвигающий российское оружие на международные рынки, — характеризует его директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов. — Он имеет широкие связи в бизнес-истеблишменте и правительст­венных кругах».

Разрастание империи

В начале 1990-х Марк Волошин диверсифицировал свой бизнес, сделав ряд крупных вложений. «Как любой предприниматель, я люблю рисковать», — говорит он. В 1992 году бизнесмен купил 58% публичной компании Concorde Travel, а год спустя — крупную гостиничную сеть Karos Hotels. Она владела отелями во всех городах ЮАР, гостиницей и казино в Мозамбике и кораблем-гостиницей в Анголе. «Все говорили: война, все разрушено, про бизнес надо забыть. А мое дело процветало. Позднее я продал отельный бизнес (международной сети Mövenpick Hotels & Resorts. — РБК daily) и туркомпанию в несколько раз дороже, чем купил их. Таких денег я никогда ранее не зарабатывал», — признается г-н Волошин. В 1993 году бизнесмен обзавелся и роскошным гостевым домом в Претории, где останавливались Лучано Паваротти, Ясир Арафат, Альберт Гор и другие знаменитости.

В 1992 году Марк Волошин, поверив в перспективы «зеленой энергетики», запустил первый в ЮАР завод по сборке солнечных батарей Helios Power (позднее переименован в Liselo Solar), а в 1999 году с выгодой перепродал его американцам.

В 1994 году Волошин купил старинное (основано в 1699 году) винное имение — Хейзендал. Восстановление длилось долгих пять лет: это был памятник архитектуры, поэтому «на реставрацию каждого камня надо было получать отдельное разрешение», вспоминает он. В отличие от других южноафриканских проектов Волошина, винное имение по-прежнему принадлежит ему. «Это мое хобби, — говорит он и уточняет: — дорогое хобби». Оно производит около 250 тыс. бутылок вина в год, которые поставляются в Великобританию, Германию, Бельгию, Нидерланды, Иорданию и Китай. Вино можно найти и в России, на сайте дистрибьютора бутылка Hazendal стоит от 330 до 990 руб. «В ЮАР мы занимаем золотые медали. В 1999 году наш винодел Ронел Виид в конкурсе Diner’s Club была признана лучшим виноделом ЮАР», — хвалится Марк Волошин. В 2002 году он подарил бутылку Владимиру Путину на 50-летие.

В своем имении он также организовал «Марвол музей». Основой его экспозиции стала коллекция из 150 картин, которую бизнесмен приобрел у студии Грекова. Сейчас коллекция превысила 500 картин (все российские). Кроме того, в ней есть православные иконы и ювелирные изделия Фаберже. В 1997 году на день рождения Нельсона Манделы Марк Волошин подарил ему одно из десяти яиц Фаберже, сделанных в Германии по спецзаказу. «Номер один достался Манделе, номер два я взял себе, номер три остался у производителя. А семь остальных, насколько мне известно, производитель продал в арабские страны. Они ушли чуть ли не по полмиллиона долларов за яйцо», — говорит г-н Волошин.

Одним музеем меценатская деятельность Марка Волошина не исчерпывается. В 1994 году он открыл Центр российских исследований. Сначала тот располагался в Кейптаунском университете, но с 1997 года переехал в Хейзендал.

Слухи

Как вокруг любого не самого публичного миллионера, вокруг Марка Волошина ходит множест­во слухов. «Поговаривали, что он связан с болгарской мафией в ЮАР, в частности, с Михаилом Черным (в прошлом — «алюминиевый король России». — РБК daily), — рассказывает источник в комиссии по расследованию «оружейной сделки». — Говорят, что Волошин также поставлял оружие в Ирак в обход международных санкций». «Но это всего лишь слухи, никаких документальных подтверждений этой информации я не видел», — подчеркивает он.

Писали, что Марк Волошин купил четыре виллы в самом фешенебельном районе Кейптауна и построил на их месте мраморный дворец. От ответа на вопрос, правда ли это, он уклоняется: «Про меня много что пишут. Например, что ко мне в дом надо подниматься на фуникулере».

Трудные нулевые

Винное имение отняло у Волошина много сил и денег. «Как большинство иностранцев, которые приобретают огромные богатства при сомнительных обстоятельствах, он был слишком щедр», — писало о нем южноафриканское издание Business Report в 2004 году. За десятилетие с момента приобретения усадьбы Марк Волошин вложил в него более 4 млн долл., сообщала южноафриканская Sunday Times. Владельцу Hazendal пришлось влезть в долги. В 2002 году он не смог погасить кредит Standard Bank в 6,6 млн рандов (около 660 тыс. долл.). В марте 2003-го Волошин даже пытался продать свое имение на аукционе, рассчитывая получить не менее 25 млн рандов (около 2,5 млн долл.), но за него предложили лишь 17 млн.

«К началу нулевых Волошин почти обанкротился, — подтверждает член комиссии по расследованию «оружейной сделки». — Я думаю, именно по этой причине он с тех пор исчез с радаров». Почти не слышно о нем было в эти годы и в России. «В последние десять лет в среде африканистов о Волошине ничего не говорят, он как-то сошел со сцены вместе с «лихими девяностыми», — говорит источник РБК daily в руководстве Института Африки РАН.

Судя по всему, в конце концов деньги на выплату долга все же нашлись и имение осталось за Волошиным. «Standard Bank по закону не может комментировать финансовые дела своих клиентов», — сообщил РБК daily пресс-секретарь Standard Bank Эрик Ларсен.

Советник короля Иордании

Проблемы с винным имением не отвлекли Марка Волошина от его любимого дела — торговли оружием. В 2001 году король Иордании Абдула II впервые посетил Москву (с тех пор он приезжал в Россию еще десять раз) и высказал желание закупить российскую военную технику. «По рекомендации Рособоронэкспорта мне было предложено поехать в Иорданию и начать развивать военно-техническое сотрудничество двух стран, — пересказывает ту страницу своей биографии г-н Волошин. — Сегодня я консультант личной канцелярии короля по военно-техническому сотрудничеству с Россией».

В 2006 году Россия и Иордания подписали контракт на разработку гранатометов РПГ-32, и летом 2008-го НПО «Базальт» (входит в «Ростех») представило прототип нового гранатомета. 30 мая этого года в 20 км от столицы Иордании Аммана открылся завод по сборке этих гранатометов мощностью 60 тыс. выстрелов в год. Волошин стал председателем совета директоров предприятия. На его открытии присутствовал и глава «Ростеха» Сергей Чемезов. Из Иордании в Москву они летели на одном самолете.

Другие проекты

В российской столице Марк Волошин вел переговоры по своему новому проекту — строительству логистического центра стоимостью более 1 млрд долл. вблизи аэропорта Шереметьево (см. «РБК daily» от 10.06.13). На открытии военного завода в Иордании Волошин предложил Чемезову и другой проект — создать совместное предприятие по утилизации нефтешламов и получению из них нефтепродуктов. «У нас уже есть компания Aqaba Gulf Capital (AGC), зарегистрированная в свободной экономической зоне Акабе (Иордания. — РБК daily), — говорит г-н Волошин. — Обычно НПЗ платят за то, чтобы очистить свои резервуары от нефтешламов. Мы же делаем это бесплатно, но при условии, что нефтешламы после этого становятся нашей собственностью». По его словам, AGC активно работает в Ираке и Сирии, а также ведет переговоры с ливийской госкомпанией Brega о создании СП аналогичного профиля.

Теперь Marvol планирует выйти на российский рынок. «Он (Сергей Чемезов. — РБК daily) взял нашу презентацию и сказал, что надо еще раз ее изучить, так как «очень много есть подобных предложений». «Мы не утверждаем, что мы лучшие, но наша технология на порядок дешевле, — убеждает Марк Волошин. — Посмотрите, сколько шламов в России, поезжайте в Тюмень, там не знают, что делать с экологией, а мы можем помочь».

В России Марк Волошин также имеет долю в «Ураласбесте» — мировом лидере по выпуску хризотила и крупнейшем в России производителе щебня и смесей из него (выручка в 2011 году — 9,43 млрд руб., чистая прибыль — 381,5 млн руб.). В 2011-м Marvol приобрела бывший в упадке стекольный завод на Украине. «Мы привезли лучших специалистов из Германии и Италии, полностью модернизировали его и с января этого года выпускаем стекло разного профиля», — говорит г-н Волошин.

Над вопросом, сколько человек на него работает по всему миру, Марк Волошин задумывается. «Тысяч десять», — говорит он спустя несколько секунд. По его словам, годовой оборот всего бизнеса Marvol составляет 3,5—4 млрд долл. На вопрос про прибыль он не отвечает: «Мы же не публичная компания».