Политический ссыльный

Фото: ИТАР-ТАСС

Михаил Ходорковский разочаровал тех, кто ожидал увидеть его в день освобождения в центре Москвы вовлеченным в политику. В ходе своей первой пресс-конференции в Берлине он заявил, что не пойдет в «большую политику» и ограничится общественной деятельностью — будет добиваться освобождения коллег по ЮКОСу и других политзэков. Сторонники Ходорковского, десять лет добивавшиеся его освобождения, теперь видят в нем мощную общественно-политическую фигуру, пока не раскрывающую свой потенциал.

Перелет как детектив

Отъезд из России Михаила Ходорковского после внезапного освобождения походил на сюжет детектива. Он то ли летел в Петрозаводск на вертолете, то ли в Петербург на самолете. Пунктом назначения называли и Москву, и Берлин, а откуда у него взялся паспорт с немецкой визой, ясно так в итоге и не стало.

Между его выходом из колонии и приземлением самолета прошло около 16 часов. Как объяснил сам бывший глава ЮКОСа в нескольких интервью, после того как Владимир Путин объявил о скором подписании указа о помиловании, он собрал свои вещи, в первую очередь бумаги, и спокойно лег спать. Около двух с половиной часов ночи (то есть до объявления о подписании Путиным указа о помиловании, которое состоялось около полудня пятницы) его разбудил начальник колонии в карельском городе Сегежа, который отвел его к начальнику управления ФСИН по Республике Карелия.

Тот отвез Ходорковского в аэропорт Петрозаводска, где его ждал Ту-134, которым бывший олигарх добрался до Петербурга. Там он несколько часов ожидал частный самолет, которым улетел в Берлин, где и приземлился около 18.30 по московскому времени.

Журналистам не объявляли о выходе Ходорковского из колонии до полудня — источник Интерфакса сообщил агентству, что тот покинул колонию только в 12.20. Конечно, там они его не застали.

Как оформлялись российские документы Ходорковского, до сих пор остается неясным. «Мы пока не комментируем эту ситуацию, возможно, разъяснения последуют позже», — сказала в пятницу РБК daily официальный представитель ФМС Залина Корнилова. Представитель пресс-службы регионального ФМС сообщил РБК daily, что Ходорковский не обращался за оформлением загранпаспорта в карельское управление. Вместе с тем, по словам адвоката Руслана Закалюжного, в России только ФМС и МИД России имеют право на выдачу загранпаспортов, ФСИН подобных полномочий не имеет.

«В соответствии с ч. 2 ст. 86 УК РФ лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым, и все правовые последствия, связанные с судимостью, аннулируются. Ходорков­ский президентским указом помилован и освобожден от дальнейшего отбывания наказания в виде лишения свободы, то есть юридически является несудимым», — пояснил РБК daily партнер адвокатского бюро «Коблев и партнеры» Кирилл Бельский. Так что формальных препятствий для выдачи Ходорковскому загранпаспорта не было.

Отдел прессы посольства ФРГ в Москве факт выдачи Ходор- ковскому въездной визы не под- твердил РБК daily, однако, как сообщили источники РБК daily, согласно внутренним инструкци- ям посольства ФРГ такая въезд- ная виза может быть срочно, буквально в течение одного часа, выдана в ряде случаев: например, «если в прибытии данного лица заинтересовано правительство ФРГ» или «при наличии важного гуманитарного повода — тяже- лая болезнь или смерть близкого родственника лица, запрашиваю- щего въездную визу». Как объяснил впоследствии сам Ходорковский, паспорт ему выдали по прибытии в Петер- бург, а виза была поставлена уже в Германии.

Не политик

Во второй половине дня воскресенья интересующиеся полити- кой россияне читали первые интервью Михаила Ходорковского и следили за трансляциями с его первой пресс-конференции на сво- боде. Сдержанные высказывания экс-главы ЮКОСа вызывали у его сторонников разные эмоции.

«Из того, что он говорил, особые политические и даже обще- ственные амбиции не следуют. Хотя, может быть, это связано с тем, что остались заложники, — считает член комитета гражданс- ких инициатив Леонид Гозман. — Не знаю, какие выводы из сказанного им можно делать, кроме того что он устал и хочет какое-то время жить нормальной жизнью. Думаю, многие ожидали от него слов, которые повысят социальный оптимизм. Их не прозвуча- ло. К сожалению, картина мира более оптимистичной не стала, а могла — этот потенциал у него есть. Но я не хочу, чтобы это выглядело как претензия — я не могу советовать человеку, который десять лет провел в тюрьме явно ни за что. Он уже сыграл огромную роль, десять лет давая пример му- жественности и порядочности».

«Все его ремарки по отноше- нию к Путину и к режиму в целом были корректны, но жестки, — го- ворит политолог Андрей Пионт- ковский. — Показательно его за- явление, что он просит ни в коем случае не рассматривать свое ос- вобождение как знак того, что в России не осталось политзак- люченных. Несмотря на его ис- креннее уверение, что он не будет заниматься публичной полити- кой, на российской политической сцене появилась фигура большого морального авторитета, который будет только нарастать с каждым его публичным появлением. До- вольно многозначительно про- звучала его фраза: «А остальное зависит уже не от меня». Я ее по- нял как то, что он не исключает никаких вариантов».

Пока экс-глава ЮКОСа — не российский политик, а сверхвлиятельный общественник, находящийся за пределами России. «Очень рада, что он, прежде всего, будет заниматься поли- тзаключенными. Очень рада! Он может выступать в их защи- ту, вести переговоры с людьми, которые могут на это повлиять. У него возможностей общаться с такими людьми и стимулиро- вать их активность больше, чем у каждого из нас. Я на это очень рассчитываю», — надеется глава Московской Хельсинкской груп- пы Людмила Алексеева.

«Очевидно, что условием его освобождения была невозмож- ность приехать в Россию. Тут есть элемент дежавю — так же было с Буковским и Солженицыным. Чтобы заниматься рус- ской политикой, нужно жить в стране. Но важным фактором общественной, правозащитной, публицистической жизни он будет.