Колонка Любови Борусяк и Алексея Левинсона

Из всероссийского опроса, проведенного в ноябре Левада-Центром, ясно: граждане уже заметили заметное ухудшение экономического положения страны. Но «путинское большинство» и не одобряющее президента меньшинство по-разному объясняют происходящее. В чем сторонники и противники действующей власти видят причины наших проблем и что вызывает у них наибольшую тревогу?

Большинство и меньшинство

Рассмотрим чувства политического большинства и политического меньшинства в обществе в целом и отдельно – внутри интернет-аудитории. Большинством в данном случае будем считать тех, кто в ноябре выражал одобрение деятельности Владимира Путина на посту президента РФ, а меньшинством – тех, кто заявил о своем неодобрении. Что касается общества в целом, то внутри него эти группы мало различаются по социально-демографическим признакам. Среди критиков Путина побольше «крайних» (самых бедных и самых зажиточных), чем среди пропутинского большинства, хотя «средние» преобладают и здесь, и там. В рядах этого меньшинства относительно выше доля жителей небольших городов, но больше и удельный вес столичных жителей.

По данным опроса, проведенного в ноябре Левада-Центром, обе категории беспокоит падение курса рубля (более 60%). Правда, не одобряющие Путина больше зависят от позиций рубля, поскольку те из них, кто имеет накопления (а их лишь около четверти), хранят их именно в рублях. А вот среди одобряющих Путина имеют сбережения около трети, причем каждый пятый хранит деньги в других валютах (преимущественно в долларах).

Абсолютное большинство (свыше 80%) как среди сторонников президента, так и среди его критиков уже заметили, что начали резко расти цены, считают, что начинает снижаться уровень жизни населения, что экономическое положение страны стало ухудшаться. Тут, в общем, можно говорить о согласии. А вот причины всего этого они видят по-разному. Пропутинская часть чаще ссылается на падение цен на нефть, то есть на причину внешнюю, тогда как критики курса чаще говорят о причине внутренней: неэффективности государственно-бюрократического управления экономикой. В качестве причины обе стороны также указывают на расходы России, связанные с украинскими событиями. Только «путинская» часть поддерживает присоединение Крыма, помощь ЛНР и ДНР и потому считает эти расходы оправданными, а их оппоненты и о действиях России, и об этих расходах отзываются с осуждением.

Структура страхов

Уже в течение 20 лет Левада-Центр изучает то, что можно назвать «структурой страхов» россиян. В начале 1990- х люди более всего боялись оказаться жертвой нападения преступников и потерять работу. Теперь роста цен боятся больше (безработица пока не страшит). Обе обсуждаемые группы не различаются в иерархии страхов на ее высших этажах, но в рядах меньшинства страхи выражены сильнее.

Так, «произвола властей, беззакония» сильно опасается четверть путинских сторонников и почти половина его критиков. У обеих групп этот страх на пятом месте. У критиков Путина следом за ним идет страх «усиления политических репрессий, подавления гражданских свобод» – этого боится практически каждый третий, а у «путинского» большинства это, в общем, не вызывает страха: его испытывают как сильный только 15%. В обеих частях российского общества, разделенных отношением к Путину, есть люди, которых серьезно беспокоит «изоляция России от развитых европейских стран». Но среди пропрезидентского большинства таких 16%, а в рядах меньшинства их почти вдвое больше. Не очень волнует пропутинскую часть населения и то, что на Западе Россию считают нарушителем международного права, – этим обеспокоены менее одной пятой, среди оппонентов Путина таких примерно треть.

Велики, но не кардинальны различия в позициях этих двух частей социума по ключевому вопросу – о присоединении Крыма. Понятно, что сторонники Путина тут практически единодушны: 90% «за». Но и среди не одобряющих президента тех, кто за «Крымнаш» – почти 60%, а против лишь 35%. Среди «путинского» большинства менее 13% считают, что Россия несет ответственность за кровопролитие и гибель людей на востоке Украины, среди критиков Путина таких 33%. Персональную ответственность за это не чувствуют ни те, ни другие: ее осознают всего 7% «путинцев» и 13% «антипутинцев».

Хотя многим отношение к Путину кажется главным, что объединяет или разъединяет россиян, как видим, на деле оно не играет этой роли. Рейтинги при всей их сенсационной высоте являются функцией не от деятельности президента, а от самоощущения россиян. Общество объединяют сейчас негативные факторы – вроде ответственности за кровопролитие, которую на нас возлагают другие, но которую мы не хотим признать, или ответственности за Крым, которую мы сами взяли на себя.

Экономика важнее

Присоединение Крыма состоялось не только на уровне государства, но и в умах людей. Эта тема перестала быть важной, она уходит из интернет-дискуссий. На фоне политического успокоения проступила определенная нервозность, связанная с экономической ситуацией. В интернет-аудитории, так же, как и в публике в целом, число оппонентов Путина значительно меньше числа «путинцев». Но есть два отличия в том, как проявляется тревожность в обществе в целом и в описываемой интернет-аудитории.

Во-первых, интернет-публика пока проявляет беспокойство не о текущем положении, а о перспективах. В этих интернет-разговорах, как правило, не участвуют ни очень богатые, ни очень бедные (а это, как сказано, наиболее обеспокоенные слои). Участники дискуссий – люди несколько более обеспеченные, чем в среднем, живут в основном в Москве, Петербурге и других крупных городах. Все они видят рост цен, но большинство пока не заметили резкого снижения уровня их собственной жизни. В отличие от менее зажиточного населения расходы на продукты питания не составляли основную часть их доходов, и пока что одни продолжают покупать то же, что раньше, но дороже, другие же просто стали несколько менее расточительными. Это относится как к сторонникам Путина в интернете, так и к его оппонентам.

Различия проявляются и в том, как люди справляются с этим. «Путинцы» уверяют себя, что все обойдется. К тому же «скоро заработают российская промышленность и сельское хозяйство, качество продуктов повысится, а цены или упадут, или замедлят свой рост». «Антипутинцы» видят, что цены растут очень сильно, ассортимент товаров сокращается, но утешаются тем, что, мол, пока живем, как жили, только перестали заглядывать в будущее.

Во-вторых, в отличие от общества в целом в интернет-аудитории страхи пока проявляются не как таковые, а через усиленное успокаивание себя и других. И те, кто поддерживает Путина, и те, кто им оппонируют, «заговаривают» свою тревогу, бесконечно повторяя, что это не первый кризис, что к кризисам мы привыкли: «Пережили прежние, как-нибудь переживем и этот».

Люди стали надеяться на рутину. А действительность (в интернет-дискуссиях), как сказано, вновь стала рутинной. Ну да, на Украине ситуация ужасная, а политика России верная, но это где-то далеко, нас лично касается слабо. Накал спал, ему на смену явилась привычка к тому, что все это есть и будет долго. Россиянам знаком опыт, когда война «где-то там», в Афганистане или Чечне, тянется и тянется, потому что «кое-кому она выгодна». К этому пришли снова.