Почему правительство все еще борется с кризисом 2008 года

Фото: Олег Яковлев/РБК

У антикризисных мер, которые планирует сейчас российская власть, три недостатка: они направлены на борьбу с совсем другим кризисом, они принимаются с большим запозданием, и это отнюдь не те меры, которые помогут восстановить доверие к экономике.

Опоздали на семь лет

Хотя антикризисный план кабинета министров пока только верстается, кое‑что важное о нем можно с уверенностью сказать уже сегодня.

Во-первых, план этот в любом случае заметно запоздал. Даже когда необратимость обвала цен на нефть и тотальный характер проблем отечественной экономики стали очевидными, правительство по‑прежнему пропихивало через парламент превратившийся в сюрреалистическую картинку бюджет, воевало за деофшоризацию и восстанавливало комплекс ГТО. И хотя инерция хозяйственной системы довольно велика, не заторможенные вовремя непродуманные нововведения (подобно налоговым коррективам и законодательным ужесточениям в отношении трудовых мигрантов) уже наносят экономике немалый вред. И предпринимательскому сообществу остается только гадать, какие обещанные Дмитрием Медведевым «нестандартные решения» свалятся на их головы завтра.

Во-вторых, правительство явно собирается бороться с каким‑то другим кризисом. Подобно генералам, которые всякий раз готовятся к предыдущей войне, министры сейчас по большей части перелицовывают на новый лад антикризисный план образца 2008 года.

Между тем у кризисов 2008 и 2015 годов общего не слишком много. Семь лет назад острые финансово-экономические неурядицы переживал буквально весь мир, и у нас теплилась обоснованная надежда «пересидеть» вместе с остальными до лучших времен. Такой подход диктовал лозунг момента: «ночь простоять да день продержаться», благо у России имелись накопленные резервы. И действительно, экономики развитых стран довольно скоро воспрянули, потихоньку заработали финансовые рынки, и цена на нефть вновь вернулась в комфортный для правительства диапазон.

Сегодня ситуация в корне иная. Рассорившись со всем миром, в кризис мы входим в одиночку, международные финансовые рынки для нас фактически закрыты, мы не можем рассчитывать на заметное улучшение конъюнктуры, а резервов при этом уже гораздо меньше. Но самое главное – непонятно, за счет чего мы собираемся из кризиса выкарабкиваться. Рыночные конкурентные механизмы, которые вытянули отечественную экономику из глубокой посткризисной ямы в 1999 году, давно за ненадобностью поломаны, демографический дивиденд проеден, монополии и другие влиятельные группы хорошо окопались, а зарплаты и ожидания многих категорий населения задраны очень высоко.

Чудеса против кризиса

В-третьих, антикризисная программа похожа на что угодно, но только не на комплекс шагов, объединенных единым замыслом. На сегодняшний день она включает в себя странный и эклектичный набор мероприятий, за счет которых планируется одновременно поддерживать социально незащищенные группы населения, особые экономические зоны, сельское хозяйство, финансовый сектор, оборонный комплекс, жилищное строительство, а также инвестиции в инфраструктуру и импортозамещение.

Сказалось и непонимание сути нынешнего кризиса: в обсуждаемом списке не расставлены приоритеты, не сделано четкого выбора между «защитными» (поддерживающими) и «наступательными» (стимулирующими) мерами, а также не определены источники финансирования для разнообразных «хотелок», на многие из которых категорически не хватало средств и в куда лучшие времена. Однако, по самым консервативным оценкам, имеющихся резервов не хватит и на два года, а признаков восстановления нормального рыночного финансирования бюджетного дефицита – что внутри, что вне страны – пока не просматривается.

Кроме того, правительство явно хотело бы оперировать в условиях реализации Банком России принципиально иной политики, но пока об этом также можно рассуждать лишь гипотетически. Продолжающиеся гадания на величине и направлениях бюджетного секвестра никак не улучшают настроений и понимания будущего у бюджетополучателей. Многие из них пребывают в искренней озабоченности, а не снимут ли с них завтра семь шкур за срыв выполнения президентских указов от 7 мая 2012 года.

Однако нынешний кризис – не просто следствие падения неф­тяных цен или введения санкций, а в первую очередь кризис доверия к политике, проводимой в стране. Тем не менее мер по постепенному восстановлению подорванного доверия практически не планируется. Напротив, наверняка будет окончательно закреплена конфискация накопительных пенсий, заявленные изолированные и не­смелые меры по облегчению положения предпринимателей откровенно буксуют, а Дума единодушно одобряет закон о «нежелательных иностранных организациях», ставящий очередной неформальный барьер перед и так особо не рвущимися в нашу страну зарубежными инвестициями.

В целом же создается ощущение, что во властных структурах по‑прежнему беззаветно верят в скорое возвращение «высокой нефти» либо в другие чудеса, вроде импортозамещения при падающем спросе. Но рано или поздно нас ждет столкновение химер с реальностью. Тогда все согласованные до буковки и тщательно вылизанные аппаратом антикризисные планы окажутся отодвинутыми в сторону, а то, что останется к тому моменту от экономики, будут спасать, отчаянно расходуя резервы в излюбленном режиме «ручного управления».

Правда, тогда резервы точно закончатся раньше, чем кризис.