Зачем Кремль реконструирует холодную войну

Фото: Олег Яковлев/РБК

У России, как известно, есть два главных козыря, позиционирующих ее как глобального игрока, — нефть и ядерный арсенал. И если первый сегодня не в цене, то самое время торговать вторым.

Внутренняя внешняя политика

Является ли конфликт в Сирии внешней политикой? Или здесь еще больше, чем обычно, мы имеем дело с максимой, что внешняя политика есть продолжение внутренней?

На неискушенный взгляд, российское военное вмешательство в сирийский конфликт выглядит достаточно иррациональным с точки зрения внешнеполитических интересов. Перессорившись с Западом на почве Украины, Россия вступает теперь в конфликт со всеми влиятельными ближневосточными державами, поддерживая фактически уже потерпевший поражение режим Асада. Куда более рациональной сирийская эпопея выглядит в контексте внутриполитических задач — в контексте того исторического дрейфа, который пытается совершить Владимир Путин.

После того как к центральному сюжету российской внешней и внутренней политики последних двух лет — конфликту на Украине — начал затухать интерес, во внутрироссийской политической повестке возник очевидный вакуум. Война с «силами зла» на Украине эффективно вытесняла на периферию информационной картины гражданскую проблематику, в том числе экономические темы. Чтобы поддерживать этот эффект, телевизору нужен постоянный поток breaking news, позволяющий, с одной стороны, удерживать зрителя возле телевизора, а с другой — выносить ему мозг. На фоне могил, разрушенных домов и бомбардировок 15-процентная инфляция не кажется такой страшной вещью, какой выглядит из окна типовой российской пятиэтажки. Пусть лучше смотрят в телевизор, чем в окно.

Кроме того, как показывают опросы, в структуре тех достижений, которые способны обеспечить поддержку «сильному лидеру», есть три главные колонны: экономические успехи, наведение порядка и укрепление международных позиций страны. Чем хуже дела по первому пункту, тем сильнее надо жать на другие педали. И «укрепление международного авторитета», «возвращение статуса мировой державы» занимали уверенное первое место в списке «достижений» Путина. В последние месяцы этот багаж начал несколько терять вес, так же как несколько выросли опасения россиян относительно «изоляции» России. Хотя эта тенденция лишь обозначилась, ее развитие весьма опасно. Здесь, как и в телевизионном меню, чем меньше Путин ассоциируется с международной повесткой и успехами на этом направлении, тем больше он начинает ассоциироваться с внутренней, в том числе с экономическими неудачами.

Поддержать градус внутренней мобилизации, преодолеть изоляцию и вернуться в центр мировой политической дискуссии, поддержать Асада и тем самым принудить США к возо­бновлению торга — примерно такое представление о намерениях Путина стало преобладающим к концу его визита в Нью-Йорк.

Паттерн холодной войны

Однако развертывание российской группировки в Сирии произошло столь стремительно и развивается в столь пассионарно-конфронтационном стиле, что заставляет предположить, во-первых, что этот шаг планировался вне зависимости от исхода переговоров в США, а во-вторых, что за ним стоит другая, более глобальная и жесткая логика.

Такой ход мысли укрепляет и утечка, обнародованная агентством Bloomberg: высокопоставленные источники в Москве сообщили, что авторами и главными энтузиастами сирийской эпопеи являются руководитель администрации президента Сергей Иванов и председатель Совета безопасности Николай Патрушев.

Оба функционера, выходцы из советского КГБ, позиционированы в российском руководстве как «геополитические ястребы» — представители законсервированного советского стиля мышления и последовательные сторонники реконструкции советских подходов, в том числе идеологии холодной войны. В геополитическом противостоянии с США они видят стержень политического существования России, на котором должны держаться как ее внешняя, так и внутренняя политика.

Что такое холодная война, если передать смысл этого явления в одной фразе? Холодная война — это время, когда ядерное оружие имеет значение. Со второй половины 1980-х годов мир живет в условиях, когда значение ядерного оружия довольно ограничено. Оно важно в качестве последнего средства защиты суверенитета, но не так много весит, как фактор глобального лидерства и влияния. Горбачевская политика «нового мышления», по мнению адептов геополитической реставрации, была ошибкой, если не преступлением, так как вывела ядерное оружие из обращения в большом политическом торге. В результате Россия и утратила статус великой державы.

Как выглядит холодная война в реальности? Это ситуация, когда отношения между ядерными державами напряжены до такой степени, что каждый следующий шаг грозит перерасти в неуправляемую эскалацию, последствия которой кошмарны и непредсказуемы для человечества. Именно поэтому к каждому движению и чиху не только в Вашингтоне, но и в Москве прикованы взгляды всего мира. О чем думают в Кремле? Почему Путин не едет в отпуск? Кто может стать его преемником?

Уже в прошлом году стилистика холодной войны начала возвращаться в политический обиход. Российский информационный официоз и околокремлевские аналитики рассуждали о возможности ядерного конфликта, если противостояние вокруг Крыма и Восточной Украины зайдет слишком далеко. Скрежет ядерных ракетных установок стал проникать в политическую риторику и исподволь форматировать внешнеполитические и внутриполитические логики. А российские самолеты совершали демонстративно «опасные» полеты в натовской зоне.

Паттерн Вьетнама

Логика холодной войны — постоянного балансирования на грани эскалации глобального конфликта — предполагает, что противостоящие державы занимают максимум доступного пространства и образуют сплошную линию фронта, которая живет почти по законам военного времени, постоянно подогревая глобальную угрозу вероятностью случайной вспышки.

Складывающаяся сегодня в Сирии конфигурация является воспроизведением классического паттерна времен холодной войны — вооруженные силы обеих держав присутствуют в одном регионе, но поддерживают в нем враждующие стороны. Такая ситуация была во времена холодной войны в Корее, во Вьетнаме (где СССР поддерживал Северный Вьетнам, а США — Южный) и многих других местах, постоянно подбрасывая дрова в костер глобальной угрозы.

Та патриотическая страстность, с которой отслеживает российское телевидение боевые будни российской группировки в Сирии, позволяет легко вообразить возможные сценарии развития событий. Нескоординированность действий российской группировки и международной коалиции и очевидная разность их целей будет провоцировать растущее напряжение и угрозу случайного или полуслучайного столкновения. Эта угроза или (не дай бог) реальное столкновение дадут российской информационной машине повод массированно адаптировать общественное мнение в России к идеологическим и психологическим моделям холодной войны, приучить его к мысли о возможности использования ядерного оружия, равно как и легитимировать в глазах обывателя стратегию реставрации железного занавеса во внутренней политике.

Паттерн Северной Кореи

Рациональна ли подобная стратегия? С точки зрения Кремля, несомненно, да. Во-первых, у холодной войны есть еще один обязательный элемент — это детант, разрядка. После того как противостоящие стороны достигают апогея напряженности, они начинают продавать друг другу, собственному населению и миру «политику разрядки». И легко представить, как после периода мощной эскалации угроз Москва предложит уже новой администрации в Вашингтоне очередную «перезагрузку». И западное общественное мнение, измученное пережитым страхом, склонится в пользу такой «перезагрузки», а проблемы Крыма и Восточной Украины будут сочтены уже вполне несущественным вопросом.

Впрочем, более фундаментальным кажется другое рациональное соображение. Если мы посмотрим на авторитарные режимы, которые существовали в мире в последние два-три десятилетия, то обнаружим, что в то время как многие относительно открытые коррупционные авторитаризмы Ближнего Востока потерпели внезапный крах, наиболее стабильными остались те режимы, которые, находясь в состоянии конфронтации с США и под западными санкциями, исповедовали полную закрытость от внешнего мира. Правящие там диктатуры сохраняли свое господство, несмотря на резкое падение уровня жизни. Это ли не урок тем, кому пророчат несколько лет жизни с низкими ценами на нефть?

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.