Россия на периферии

Фото: Reuters

Российские проблемы остались на периферии Давосского форума, мировых лидеров политики и экономики больше волновал Китай и вызовы технологической революции.

Для большинства участников форума заявленная устроителями тема — вызовы Четвертой промышленной революции — не стала основным предметом обсуждения. PricewaterhouseCoopers (PwC) на форуме презентовала свой опрос 1409 руководителей компаний, две трети из которых признали, что их бизнесы стало тяжелее развивать, чем три года назад. Только 27% из опрошенных верят, что 2016 год будет легче предыдущего. Бизнесмены особенно обеспокоены геополитической нестабильностью «на Ближнем Востоке и повсюду в мире», цитирует The Japan Times руководителя PwC Денниса Нэлли.

В нескольких интервью генсек Международной торговой палаты Джон Данилович много говорил о вызовах, которые бросают мировой экономике самые низкие за последние 25 лет темпы экономического роста и падение цен на нефть и другое сырье. В разговоре с The Associated Press он заметил, что «Китай засел в голове каждого».

Российская повестка

Россия, чьи лидеры дважды выступали с речами на открытии Давоса (в 2009-м — Владимир Путин, бывший тогда премьером, в 2011-м — Дмитрий Медведев, бывший тогда президентом), на этот раз удостоилась лишь одной панельной дискуссии. На ней выступали глава делегации вице-премьер Юрий Трутнев, глава ВЭБа Владимир Дмитриев, председатель Мюнхенской конференции по безопасности Вольфганг Ишингер, экс-министр финансов Алексей Кудрин и шеф-редактор РБК Елизавета Осетинская.

Трутнев выступил оптимистично, заявив, что кризис несет России не только угрозы, но и возможности, перечислив как минимум три: стимул к реформам, благоприятствующий инвестированию дешевый рубль и «солидарность народа». На это Кудрин заметил, что на избыточность расходов правительство может ответить тремя способами: сокращая их, увеличивая госдолг или увеличивая налоговое бремя. «Мы ищем выход», — заверил его Трутнев.

Ишингера интересовал кризис не столько в экономике, сколько в отношениях России с Западом. Эти отношения были бесплодны как минимум на протяжении последних двух лет в результате «провальной политики России в отношении ее западных соседей», как раз из-за противоречий Москвы, Вашингтона и европейских столиц не удалось остановить кровопролитную войну в Сирии, считает он. Такая ситуация впервые со времен холодной войны грозит «непреднамеренной эскалацией», уверен Ишингер, так что если и не пора «нажимать на кнопку перезагрузки», то стороны должны подумать, как «вернуться во времена нормальности».

Представители многочисленной российской бизнес-делегации говорили на своих профильных сессиях о том же. Так, например, о снятии санкций в ближайшие два года заговорил в Давосе глава ВТБ Андрей Костин. Западные политики также посылали сигналы, которые в Москве могут интерпретировать как положительные: госсекретарь США Джон Керри заговорил о возможном снятии санкций в ближайшие месяцы — но только в том случае, если Минское соглашение по Донбассу будет выполнено в полной мере. Но пока Киев и сепаратисты (за ними, уверены на Западе, стоит Москва) не могут договориться и спорят о последовательности действий: что должно произойти первым, передача украинским силовикам неподконтрольного им участка украинско-российской границы или проведение в самопровозглашенных республиках местных выборов по украинским законам.

Но в целом Россия осталась на периферии форума. О том, что у Запада и России нет совместной экономической повестки, говорил РБК еще накануне форума источник в российском правительстве. Утрата интереса к России связана с потерей чувств перспективы у постсоветских рынков, считает председатель совета директоров ИК «Еврофинанс» Яков Миркин, — все они высокорисковые. По его словам, страны СНГ «сильно зависят от неблагоприятных внешних факторов». «Чтобы внимание вновь сосредоточилось на России, нужна очень активная экономическая и финансовая политика, которая будет стимулировать рост как ответ на внешние вызовы», — добавил он.

«Бизнес-элиты интересуются потенциальными точками роста, а у нас по всем прогнозам экономическая ситуация еще минимум пару лет не выправится. А политическая — не изменится, по крайней мере к лучшему», — объясняет отсутствие интереса к событиям в России и СНГ у участников форума завотделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа РАН Сергей Уткин. «Россия слаба не только по очевидным экономическим причинам, но и потому, что российское военное вмешательство в Сирии, на мой взгляд, с трудом можно назвать успешной историей», — высказался на форуме Ишингер.

Кудрин предупредил, что экономическое ослабление страны отразится не только на обороноспособности и позициях во внешней политике, но и спровоцирует все большее «отставание технологическое — ведь девальвация удорожила закупку высоких технологий». «Россия, при всех существующих экономических трудностях, обладает признанной во всем мире научной школой и глубокими традициями в области образования, — говорит участница форума Ольга Ускова, возглавляющая группу компаний Cognitive Technologies. — В стране есть продвинутые команды в области разработки систем искусственного интеллекта». По ее мнению, все это говорит о том, что у России есть все шансы занять лидирующие позиции в ряде отраслей новой экономики.

Опасный прогресс

Главная заявленная тема форума вынуждала гостей смотреть на долгосрочные риски. Как признал Данилович, неуверенность в будущем вызывают не только шаткие рынки, но и риск того, что компании неспособны будут адекватно ответить на новые технологии, например в области робототехники.

Представленное на форуме исследование UBS показывает, что в первую очередь от очередной технологической революции должны выиграть развитые государства, у которых есть задел в компьютерных исследованиях. Среди передовиков в этом смысле UBS называет Сингапур и Швейцарию. Всего в рейтинге 45 стран, Россия занимает 31-е место между Польшей и Таиландом. В настоящее время до 33% ВВП «электронной экономики» в том или ином виде дает США, говорится в также презентованном в Давосе докладе Accenture «Цифровой разрыв: мультипликатор роста»: он составлен на материале 11 развитых стран, следом за США идут Великобритания и Австралия.

Эксперты Давоса подсчитали, что к 2025 году развитие технологий беспилотных автомобилей может сохранить до 1 млн жизней, сокращение выбросов выхлопных газов автомобилями — сэкономить до $867 млрд, а общая прибыль от прогресса составит $100 трлн.

Есть и оборотная сторона: развивающиеся страны перестанут быть локомотивами развития, которыми они были на протяжении последних десятилетий, поскольку дешевая рабочая сила перестанет считаться конкурентным преимуществом, полагают в UBS, — низко- и среднеквалифицированный труд будет находиться под растущей угрозой замещения автоматами.

Папа римский Франциск, которого представлял в Давосе кардинал Питер Терксон, предупредил, что такие инновационные технологии, как 3D-печать или беспилотные автомобили, могут оставить без работы миллионы людей. В подготовленном к форуму докладе эксперты Давоса пришли к выводу, что развитие новых технологий в ближайшие пять лет приведет к сокращению 7,1 млн рабочих мест, которые будут компенсированы лишь 2 млн вакансий в новых областях. «Мы должны руководить технологическим развитием, не позволяя ему доминировать над собой», — считает Франциск.

В приветственной речи форуму о том же говорили вице-президент США Джозеф Байден и организатор форума Клаус Шваб. Погнавшись за технологиями, человечество рискует «потерять душу», считает Байден; чтобы сохранить средний класс, он призвал глав государств и компаний инвестировать в доступное образование в любых его формах — от детского обучения до профессиональной переквалификации.

В своем видеоблоге The Financial Times также посвятила один из сюжетов Четвертой промышленной революции — к заявленной Швабом теме журналисты отнеслись с подозрением: «Если вы аккуратно все рассмотрите, анализ не показывает, что эти [технологии «промышленности 4.0»] имеют такой же трансформационный эффект. Все это серьезно раздуто». В современных экономиках доминирует сектор услуг, которые очень трудно роботизировать, считает старший экономический корреспондент FT Мартин Вольф.

Российская делегация тоже постаралась поучаствовать в этих дискуссиях. На деловом завтраке Сбербанка в пятницу его председатель Герман Греф и Кудрин рассуждали о том, что технология блокчейн (используется в производстве криптовалют, предполагает создание децентрализованной базы данных, архитектура которой исключает внесение изменений в уже записанную информацию) перевернет всю индустрию — от сельского хозяйства и банков до гос­управления.

В интересе к этой технологии признавался в Давосе руководитель MasterCard по инновациям Гэри Лайонс. Одновременно, как сообщило «Синьхуа», Центробанк Китая высказался за создание собственной криптовалюты. О криптовалютах говорила и глава МВФ Кристин Лагард.

На базе этой технологии может создаваться уникальный контент — от платежа до юридического документа. «Каждый человек может войти в базу данных, выписать себе все необходимые документы для покупки участка, сформировать этот пакет за час, направить его в соответствующие органы и в течение часа, если все подтвердится, получить ответ. Это, безусловно, революция», — рассуждал Кудрин.​