Что идет на смену «Вашингтонскому консенсусу»

Уходящий президент США Барак Обама пытается всеми способами реализовать, возможно, свой главный проект — создание двух контролируемых США зон свободного движения товаров, услуг и капиталов, Трансатлантического (TTIP) и Транстихоокеанского (TTP) партнерств. В условиях, когда бреттон-вудские институты в формате «Вашингтонского консенсуса» перестали эффективно выполнять свои функции, предпринимается попытка создать новую модель мировых рынков во главе с Америкой.

Либеральная эпоха

Изменения, которые привели к необходимости перестройки существующей системы, накапливались последние 30 лет. В конце 1980-х — начале 1990-х одновременно произошло несколько весьма значимых событий:

— сформировался подход по либерализации мировой торговли, валютных курсов и движения капитала, получивший название «Вашингтонский консенсус» (1989);
— Япония вступила в затяжной дефляционный кризис (1989);
начался распад Советского Союза и в целом восточного блока (1991);
— Китай перешел к новой модели экономики, основанной на развитии частного сектора и активной торговле с внешним миром, прежде всего с США (1993);
— было создано ВТО (1994);
— резко возросла роль МВФ как мирового кредитора последней инстанции для правительств и того, кто формулирует «правила игры».

Все это дало мощный толчок мировой торговле и глобальному инвестированию, резко повысило роль валютных резервов центральных банков и привело к созданию во многих странах специальных финансовых институтов — суверенных фондов. Целью и тех и других было эффективное управление накоплениями от положительного торгового сальдо и притока прямых и портфельных инвестиций. Сформировались две базовые тенденции, определяющие отношения между странами развитыми и развивающимися.

Во-первых, существенно выросли резервы стран, относящихся к категории развивающихся (прежде всего стран БРИКС и ОПЕК), и такими же быстрыми темпами выросли активы суверенных фондов, которые также по большей части созданы этими же странами с развивающейся экономикой. Во-вторых, резко выросли в размерах долги и фондовые рынки стран, относящихся к категории развитых (США, Европа, Япония, Великобритания).

Следуя «Вашингтонскому консенсусу» и рекомендациям МВФ, развивающиеся страны активно проводили мероприятия по либерализации движения капиталов и товаров, приватизации крупных и малых предприятий, допуску иностранного капитала на свои рынки.

В результате сформировалась модель мирового рынка товаров и капиталов, при которой деньги, возникающие у развивающихся стран в результате экспорта сырья и потребительских товаров в страны с развитой экономикой, идут на пополнение резервов центральных банков и активов суверенных фондов. Поскольку за редким исключением (Германия и отчасти Япония) развитые страны не предлагают достаточного встречного объема товаров и услуг странам с развивающейся экономикой, у последних возникает существенный избыточный финансовый ресурс, который необходимо куда-то инвестировать. Как следствие, резервы центральных банков и активы суверенных фондов только с 2007 по 2015 год выросли практически в два раза — с $6,7 трлн до 11,2 трлн и с $3,7 трлн до 7,1 трлн соответственно.

Такие «лишние» деньги развивающиеся страны инвестируют прежде всего в долги, акции, недвижимость развитых стран. Например, за период с 2002 по 2015 год доля вложений суверенных фондов в долговые активы уменьшилась почти в два раза — с 55 до 30%, тогда как доля вложений в акции даже слегка выросла — с 40 до 45%.

Некуда вкладывать

После кризиса 2007–2008 годов развивающиеся страны с большей осторожностью подходят к размещению своих резервных активов. Это объясняется тем, что доходность вложений в долговые бумаги падает вместе со снижением ключевых ставок США, Европы, Японии. А вложения в акции этих стран на фоне ралли последних нескольких лет становятся все более рискованными.

В связи с этим, а также с учетом сложной геополитической обстановки некоторые центральные банки (Россия, Китай и др.) стали активно наращивать долю золота в своих резервах. Россия, Китай и Иран начали договариваться об организации международной торговли и расчетов в других валютах помимо резервных, исключая из оборота прежде всего доллар. Можно констатировать, что сложившаяся конструкция все меньше и меньше устраивает эту сторону.

Но и на стороне развитых экономик ситуация также не выглядит оптимистично, по крайней мере в целом по системе. Идет значительное накопление государственных и частных долгов в Японии, Европе и США (кроме, пожалуй, Германии). Есть проблема дефицита торгового баланса у многих развитых стран (кроме Японии и Германии).

Но наиболее ярким примером накопившихся проблем являются США, где баланс текущего счета и чистая инвестиционная позиция были положительны еще в конце 1980-х годов. То есть Америка в это время была «в паритете» с остальным миром. Но за последние 15–20 лет ключевые показатели платежного баланса стали отрицательными и значительно выросли (в своих отрицательных значениях), особенно чистая инвестиционная позиция: если еще в 2007-м она была минус $1,3 трлн, то уже в 2015 году выросла до минус $7,5 трлн. Это означает, что за последние восемь лет весь остальной мир нарастил свои инвестиции в США более чем на $6 трлн. Фактически Америка стала не только «производителем», но и «складом», или конечным «потребителем», мировых денег.

В поисках паритета

Это не могло не сказаться на резком росте объема долгов крупнейшей экономики мира. Так, если в лучшие годы весь государственный долг США равнялся примерно двум годовым доходам бюджета, то сейчас он вырос до более чем шести. Такое стало возможным без дополнительных налогов и других изъятий из американской экономики только благодаря тому, что за это же время стоимость обслуживания долга также упала примерно в шесть раз. А это случилось во многом из-за снижения практически до нуля ключевой ставки Федерального резерва.

В этих условиях США агрессивно форсируют создание новой модели мировых торговых и финансовых отношений. Видимо, расчет делается на то, что атлантические и тихоокеанские партнеры США в будущем смогут выполнить ту роль по поддержке американской экономики, что в 1890-х и 2000-х выполняли страны БРИКС и ОПЕК.

Можно было бы сказать, что Америка нашла изящный выход из того цугцванга, в котором оказалась после кризиса 2007 года, если бы был решен главный вопрос: готовы ли эти «рынки» продолжить финансирование растущих аппетитов американской экономики, живущей все больше и больше в долг. Первыми, кто должен будет дать ответ на этот вопрос, являются Япония (лидер TTP) и Германия (лидер TTIP), чья суммарная чистая инвестиционная позиция (инвестиции в остальной мир, прежде всего в США) составляет более $4 трлн.

Для сравнения: те, кто уже «ответил» на него (Россия, Китай, Гонконг и Тайвань), не попавшие ни в одно из партнерств, имеют суммарную позицию, примерно равную тем же $4 трлн.