Выдержанный убыток

Основатели «Лефкадии» Михаил Николаев-старший и Михаил Николаев-младший (слева направо) (Фото: Владислав Шатило / РБК)

Мороз и вино

«В виноделии мы с отцом выступаем продюсерами. Есть режиссер — главный винодел, есть актеры — работники, а мы продюсеры, выбираем из разных вариантов и направляем процесс», — рассказывает РБК Михаил Николаев-младший, генеральный директор винодельческого хозяйства «Лефкадия».

В 2006 году его отец, Михаил Николаев-старший, чье состояние журнал Forbes в 2016 году оценил в $600 млн, захотел обзавестись собственным винным хозяйством в России и решил приобрести винодельню Chateau le Grand Vostock. Однако сделка не состоялась, а Николаев решил начать с нуля и купил за $15 млн около 8 тыс. га земли в Крымском районе Краснодарского края. Николаев взялся доказать, что в России можно производить по-настоящему качественное вино, способное соперничать с французскими и итальянскими аналогами.

В 2007–2008 годы Николаев-старший продал швейцарской Zurich Financial Services Group страховую компанию «Наста» за $463 млн, и для осуществления мечты у него появились и время, и деньги. «Мы решили сделать лучшее вино с нуля», — рассказывает Михаил Николаев-младший.

В 2007 году хозяева «Лефкадии» посадили на первых 17 га виноградную лозу разных сортов, закупленную за рубежом. «Это был классический набор: «шардоне», «совиньон блан», «каберне совиньон», «шираз», всего 23 сорта», — вспоминает Николаев-младший. Разные сорта взяли, чтобы поэкспериментировать и понять, какие приживутся, а какие замерзнут. «Европейские виноградники спокойно выдерживают мороз до минус 15, но у нас может один-два дня держаться температура до минус 20–25. Кроме того, бывает сухой мороз, который может «шоково» заморозить и убить куст», — объясняет Николаев. В итоге для нескольких сортов винограда — австрийского «грюнера», «траминера», «гренаша», немецкого «рислинга» климат оказался чересчур резким, и их пришлось выкорчевать. Зато, по словам Николаева, перепады температур позволяют создавать вино с нестандартными ароматическими качествами.

Начинающие виноградари сразу совершили ошибку — стали сажать кусты на расстоянии 2 м друг от друга вместо 1,5 м, как указал нанятый Николаевыми в 2008 году французский агроном Жиль Рэй, до этого работавший в Chateau Mouton Rothschild. Рэй уговорил переехать в Россию еще одного известного винодела из Бордо Патрика Леона. Николаевы не раскрывают, во сколько им обходятся услуги французов, но, по словам главы Союза сомелье и экспертов России Артура Саркисяна, услуги именитых виноделов обычно обходятся не менее чем в несколько десятков тысяч евро в год.

Фото: Владислав Шатило / РБК

Для посадки лозы Николаевы закупили шесть тракторов американской компании New Holland по €55 тыс. «Российские трактора недостаточно мощные, чтобы работать на винограднике, особенно на нашей глинистой почве», — говорит Николаев-младший.

Общие инвестиции в проект составили порядка $110 млн, но деньги ушли не только на винодельню: «Лефкадия» включает сыроварню, туркомплекс с музеем вина и гостиницей. Николаевы планируют в долине и девелоперский проект. Подсчитать затраты только на винодельческое хозяйство сложно, говорит Михаил Николаев-старший, значительный объем инвестиций ушел на инфраструктуру: электричество, воду, газ и дороги. «В Италию вы приезжаете, там дороги построили за вас уже. А мы приехали и 40 км дорог проложили, потому что невозможно было никуда проехать, ни работать, ни урожай собрать», — говорит основатель «Лефкадии».

От сельпо к шато

С французскими консультантами за урожай Николаевы могли не беспокоиться, надо было строить перерабатывающие мощности. Под винодельню были переделаны подвалы старого сельпо. «У нас был план построить новую большую винодельню, но тогда бы не осталось времени на урожай, и мы быстро переоборудовали бывшее здание сельпо», — вспоминает Николаев-младший.

На первом этаже винодельни расположилась лаборатория, разделенная на две части: в первой находится агролаборатория, которая занимается анализом почв и виноградной лозы, а рядом — лаборатория для винодельческого анализа: без последней отказывались работать французы. Впоследствии построили еще и третье — микробиологическое — отделение лаборатории для анализа виноградного сусла и нужд открытой в 2009 году сыроварни. По словам Николаева, на строительство и оборудование лаборатории ушло не менее $1 млн. Лаборатория не приносит прибыли, но без нее в сегменте премиальных вин работать невозможно. Кроме того, в последние два года она стала брать сторонние заказы от российских производителей.

Фото: Владислав Шатило / РБК

Сейчас в «Лефкадии» созревает около 6000 кустов винограда. Сбор производится вручную — над этим работают 25 виноградарей, а в высокий сезон — со второй половины августа по октябрь — к ним присоединяются наемные бригады. В разное время вызревают разные сорта винограда — в начале—середине августа поспевает виноград для шампанских вин, к сентябрю — для белых, а сезон сбора винограда для красных вин длится до конца октября. Это позволяет равномерно распределить нагрузку: по словам предпринимателя, сейчас в «Лефкадии» могут собирать максимум 15 т винограда. Красных и белых вин «Лефкадия» производит примерно поровну — это снижает риски.

Сроки выдержки вина определяет комиссия во главе с главным виноделом Патриком Леоном. «Есть года, когда вина доходят до готовности раньше, есть — когда позже», — говорит Николаев. Вместе с отцом он старается не пропускать дегустации. Как правило, после четырех-пяти месяцев выдерживания вина в емкостях, в апреле комиссия собирается второй раз и принимает решение о розливе и дальнейшей выдержке. Резервные вина перед продажей выдерживаются в бутылках около двух лет, для остальных сроки меньше: белые вина — от 4 до 8 месяцев, красные — от 8 до 12 месяцев, максимум до полутора лет.

Первый технический урожай винограда в «Лефкадии» собрали в 2009 году, а уже в 2010-м первое вино из долины поступило в продажу.

Пробки и бутылки

Основные марки винодельни — премиальная «Лефкадия» (от 700 руб. на полке) и «Ликурия», которая позиционируется в среднем ценовом сегменте (от 400 руб. на полке). Если «Лефкадия» производится исключительно из собственного сырья, то для «Ликурии» иногда покупают виноград у соседних производителей. «Виноград можно везти до винодельни максимум полтора часа — дальше он окисляется. Даже если мы хотели бы купить виноград в Крыму, мы не смогли бы довезти», — говорит Николаев.

Покупной виноград дешевле. В производстве одной бутылки себестоимость винограда составляет не менее 40%. Себестоимость 1 кг собственного винограда, выращенного в «Лефкадии», — 60 руб., а самый дорогой покупной виноград стоит 50. Из 1 кг винограда получается 0,6 л вина, рассказывает Николаев-старший. Таким образом, в бутылке вина емкостью 0,7 л один виноград обойдется производителю примерно в 70 руб. Переработка винограда стоит 40 руб., еще до 80 руб. уходит на этикетку и бутылку. Итоговая себестоимость получается около 200 руб.

От 15% до 40% общего объема вин «Лефкадии» выдерживается в дубовых бочках. Это добавляет вину вкусовых качеств, но поднимает себестоимость: одна бочка 225 л стоит порядка €1 тыс. и используется не более двух-трех лет. Всего в «Лефкадии» используется 150 бочек.

Фото: Владислав Шатило / РБК

Отдельная проблема — найти правильную бутылку. Поначалу Николаевы производили бутылки в арендованном цеху в Гусь-Хрустальном, но качество перестало их устраивать. «В бутылке важно качество и толщина стекла, качество шва, но самый важный элемент — это горлышко. Наши партнеры не могли достаточно равномерно выдувать горлышко, а любое искривление приводит к неравномерному закупориванию, пробка деформируется, появляется кислород, и вино окисляется», — объясняет Николаев-младший. Цех закрыли и некоторое время закупали бутылки за рубежом, но потом сделали собственную форму и с 2015 года стали производить бутылки в России на заводе в Ставропольском крае, принадлежащем французской компании Saint-Gobain. В итоге стоимость бутылки упала почти в три раза. «Когда упал рубль, закупочная стоимость [импортной] бутылки составляла почти 100 руб. Абсурдно было этим заниматься. Сейчас она обходится нам в 35 руб.», — говорит он.

Пробки компания покупает во Франции, для линейки «Лефкадия» используется натуральная стоимостью от 30 до 40 руб., для «Ликурии» — прессованные пробки по 10–12 руб. за штуку.

Маркетинг и продажи

По данным СПАРК, ООО «Лефкадия» — глубоко убыточное предприятие. В 2013 году компания получила 18 млн руб. выручки и 36 млн руб. чистого убытка, в 2014 — 48 млн руб. выручки и 77 млн руб. убытка. По словам Николаева-младшего, в 2015 году «Лефкадия» продала 450 тыс. бутылок вина на 147 млн руб., но так и не вышла на прибыль.

Вино компания продает через дистрибьюторов, которые перепродают его с наценкой 80–110%. По словам Николаева, примерно 50% всех вин отправляется в федеральные сети, а остальные 50% — в премиальные сети, винные бутики, гостиницы, рестораны и частным заказчикам.

Убытки Николаев объясняет просто — по его словам, «Лефкадия» продает вина на грани, а то и ниже себестоимости, иначе цена на полке станет совсем неподъемной. «Если мы ставим отпускную цену 2 тыс. руб., то на полке оно будет стоить 5,5–6 тыс. руб.», — объясняет он. Для продажи элитных вин в середине мая этого года «Лефкадия» создала частный клуб, член которого может оформить подписку на полгода или год по цене от 4 тыс. руб. до 10 тыс. руб. и покупать вино со скидками напрямую с завода. «Умнее не пугать людей ценой в 6 тыс. руб. на полке, а привлекать их напрямую через американскую систему дистрибуции и клубные продажи», — говорит Николаев-младший.

В отличие от Франции или Италии, в России не производится оборудование для переработки винограда, что в свою очередь приводит к дороговизне конечного продукта, говорит Артур Саркисян. «Если речь идет о вине из собственного винограда, то вино в принципе не может стоить дешево», — говорит он.

В ответ на вопрос о сроках окупаемости инвестиций Николаев-старший недовольно морщится. По его словам, для этого нужно снизить себестоимость вина. Для этого надо механизировать виноградники, а это сложный и долгий процесс. «Во Франции считается нормальным процесс выхода на операционную окупаемость после 10 лет, и то при хорошем раскладе, а обычно — 14–15 лет. Это при развитом рынке, дешевых деньгах, оптимальной структуре посадки, обработки, инфраструктуре», — говорит Николаев-старший.

Основатели «Лефкадии» Михаил Николаев-старший и Михаил Николаев-младший (справа налево) (Фото: Владислав Шатило / РБК)

Задачу окупить вложения он называет второстепенной, а первостепенным — желание сделать качественное российское вино. «Если бы у меня была задача сделать рентабельный бизнес, это можно было бы сделать намного быстрее, с меньшими затратами. Я выбрал бы морозостойкие сорта, как в Канаде делают, я бы не сажал их плотно, использовал обычный трактор МТЗ и операционно окупился бы через четыре-пять лет. А мы изначально огромное количество денег закопали просто в понимание того, как сделать качественное вино», — говорит он.

Но спустя почти 10 лет после основания хозяйства Николаев все же решил, что прибыль ему нужна. «Можно пойти по пути качественного массового вина и достаточно быстро заработать деньги, можно пойти по пути развития премиального вина, но это тупик. Я как финансист не верю, что можно очень долго заниматься игрушками. Если структура тебе не генерит прибыль, ты рано или поздно ее бросишь», — признает бизнесмен: маленькая премиальная линия должна существовать за счет постоянно генерящей кэш «работающей денежной машины».

Поэтому в декабре 2014 года Михаил Николаев-младший стал акционером винодельческого завода «Агрофирма «Саук-Дере» с​ 127 га виноградников в том же Крымском районе Краснодарского края, где расположена «Лефкадия». На новом заводе Николаев решил наладить производство игристых вин. В 2014 году завод выпустил всего 220 тыс. л вина, а в 2015 году продажи поднялись до 1,2 млн бутылок (около 900 тыс. л). По словам Николаева, «Саук-Дере» будет концентрироваться на производстве массовых вин, тогда как «Лефкадия» продолжит производить в основном премиальное вино. По плану в 2016 году «Саук-Дере» должен произвести 3,5 млн бутылок вина.