Расстались по-плохому

Фото: Depositphotos

Сокращение штата — популярная мера экономии в период стагнации. В 2014–2015 годах многие компании расставались с сотрудниками, чтобы остаться на плаву, говорит бизнес-коуч Анна Ерохина. «Людей фактически выставляли на улицу безо всяких компенсаций. Памятуя об этом, многие мои клиенты, даже те, кто еще сохранил работу, до сих пор готовят себе «соломку», собирая досье на работодателя — на всякий случай», — рассказывает она. Вернуть работу такие «досье» вряд ли помогут, а вот испортить жизнь бывшему начальству — очень даже. Уволенные сотрудники забирают с собой базы клиентов и партнеров, пароли от интернет-ресурсов, сливают конфиденциальную информацию конкурентам, форматируют жесткие диски на рабочих компьютерах, размещают негативные отзывы о компании в интернете и шантажируют экс-начальников.

По данным SearchInform, с 2014 по 2015 год число попыток воровства информации сотрудниками российских компаний увеличилось на 17,3%, в 2016 году, по прогнозам, вырастет еще на 23–25%. Среди основных причин роста количества утечек — увольнения, люди пытаются унести с собой наработанные базы, чтобы предложить их новому работодателю или продать.

Ключевое расставание

$29 млн — в такую сумму оценил свои потери музыкальный сервис Zvooq от ухода ключевого сотрудника в «Яндекс». По версии Zvooq, в начале года компания искала стратегического партнера и вела переговоры в том числе с «Яндексом». Якобы компании подписали соглашение о неразглашении (NDA), которое включало в себя обязательство не переманивать специалистов.

Общий язык компании не нашли, а весной из Zvooq в «Яндекс» ушли технический директор Константин Рябинин и директор департамента маркетинга Варвара Семенихина. В иске фигурирует только маркетолог. «Она проработала в Zvooq около двух лет и была в курсе всех новых, еще не реализованных идей, методологии продвижения серви​са в различных каналах», — заявил «Коммерсанту» гендиректор Zvooq Михаил Ильичев. Без ключевых сотрудников показатели компании упали, сервис привлек меньшие инвестиции, чем мог бы, а сейчас пытается возместить потери в кипрском суде: Zvooq Ltd зарегистрирована на Кипре.

Представители «Яндекса» отрицают, что переманивали сотрудников, а сама Варвара Семенихина написала на своей странице в Facebook: «Никакого хантинга не было, мы договорились о моем уходе из Zvooq (с руководством компании. — РБК) задолго до того, как я подала резюме в «Яндекс».

«Условия соглашения о неразглашении сохраняются в тайне, ясность появится только после рассмотрения дела судом. В случае если окружной суд Лимассола подтвердит факт переманивания сотрудников, вынесет решение о его неправомерности и признает расчет убытков обоснованным, Zvooq может претендовать на возмещение «Яндексом» $29 млн», — считает юрист Антон Палюлин.

Шпионы внутри

«Четыре часа сидишь, весь обвешанный проводами. Двигаться свободно нельзя, дышать надо размеренно, смотреть в одну точку. Через полиграф сейчас проходят все наши новые сотрудники», — рассказывает менеджер петербургской строительной компании «Норманн», попросивший об анонимности. Компания стала использовать детектор лжи после того, как уволенный топ-менеджер решил отомстить своим работодателям и опубликовал в сети конфиденциальную документацию о ходе строительства крупного объекта. После этого дольщики стали массово отказываться от участия в строительстве, потери компании на этом объекте составили, по оценкам источника РБК, больше 100 млн руб.

Как-либо наказать топ-менеджера, опубликовавшего внутреннюю документацию, не удалось. Чтобы впредь таких проблем не было, служба безопасности «Норманн» договорилась о сотрудничестве с бывшим следователем с десятилетним стажем — теперь она допрашивает всех новых сотрудников и периодически проверяет тех, кто работает давно. «Отвечать надо очень точно. То есть отвертеться от вопроса «воровал ли ты?» историей о том, как в детстве украл шоколадку, не получится», — говорит менеджер «Норманн». По его словам, это работает лучше любых договоров на бумаге: зная, что его ждет встреча с экс-следователем, работник трижды подумает, прежде чем уносить с собой секретные данные.

По словам управляющего партнера юридической компании «Зарцын, Янковский и партнеры» Людмилы Харитоновой, Трудовой кодекс разрешает вводить работодателям свои методы контроля, включая полиграф, и в таком случае они обязательны для всех штатных сотрудников — если человек отказывается проходить тест на полиграфе, это квалифицируется как нарушение правил трудовой дисциплины. Но вот использовать эти результаты в качестве доказательств в суде нельзя (определение от 11.09.2012 по делу № 41-012-57СП), также нельзя отказать соискателю работы только потому, что он не хочет проходить собеседование на детекторе лжи.

Полиграф, конечно, действенное решение, но далеко не самое эффективное. Современные компании используют для предотвращения утечек системы DLP (data leak prevention). Это одно из самых действенных средств против увода данных, говорит представитель компании FalconGaze Роман Божков. Работает система так: на компьютеры и серверы корпоративной сети заказчика устанавливаются программные компоненты, перехватывающие информацию как внутри сети компании, так и отправляемую за ее пределы. «В случае нарушения установленных в системе правил, например отправления конфиденциальных документов по почте, копирования баз на флешки, система сразу же посылает уведомление сотруднику службы безопасности», — объясняет Божков. Однако секретную информацию сотрудники могут переслать и с личных гаджетов, например сфотографировав секретный документ на смартфон, а бороться с этим практически невозможно. ​

Одному из клиентов компании SearchInform (производитель DLP-систем), санкт-петербургскому ретейлеру автомобильных шин и запчастей, руководитель отдела продаж нанесла ущерб в несколько сотен миллионов рублей. Базы данных клиентов и номенклатуру цен сотрудница передавала через своего мужа, который был в сговоре с конкурентами компании. Руководство провело служебное расследование и обнаружило нарушителей. Результаты внутрикорпоративного расследования передали оперативным органам, а те возбудили уголовное дело. По словам председателя совета директоров компании SearchInform Льва Матвеева, ретейлеру удалось возместить через суд больше 70% признанных судом убытков — их в виде штрафа взыскали с виновницы инцидента.

Со случаями воровства информации сталкивались и в самом SearchInform. Так, после увольнения один из менеджеров по продажам устроился на работу к конкуренту, но продолжал тесно общаться с некоторыми коллегами. «Выяснилось, что уволенный работник умело выпытал у действующего сотрудника информацию — изменения в политике компании, внутренние новости, планы развития. Пришлось все это «дружеское общение» пресечь», — рассказывает Матвеев.

Сделай сам

Чаще всего сотрудники используют интеллектуальную собственность работодателей не для продажи информации конкурентам, а для себя — чтобы создать аналогичный бизнес.

Прошлым летом основатель клуба носителей языка Native Speakers Club Алексей Стогов узнал, что на протяжении полугода финансовый директор клуба вел двойную игру: в 150 м от своего рабочего кабинета открыл офис, где обрабатывал базы данных работодателя и строил компанию-клон. «Самым удивительным было то, что человек работал с нами с самого старта. Когда схема раскрылась, я, естественно, сразу же его уволил», — вспоминает Стогов.

Кроме контактов клиентов экс-сотрудник забрал с собой и права на доменное имя и пароли от сайта, который клуб использовал десять лет. «При регистрации компании домен записали на финансового директора, чтобы ускорить процесс запуска, я доверял ему как другу», — говорит Стогов. Пришлось переехать на другой интернет-адрес и создавать новый интернет-ресурс.

«Теперь я стал внимательнее относиться к отбору сотрудников, но с ума не схожу — главное в контроле не доходить до паранойи, — считает Стогов. — Информация ведь быстро устаревает — преподаватели перестают работать, уезжают в другие страны, а клиенты привыкают к нам, и их не так просто переманить».

Как правило, скандально уволившиеся сотрудники считают, что работодатели во всем виноваты, а они, забирая корпоративную информацию, просто восстанавливают справедливость. «Три месяца я отработала в совершенно адском режиме — мной, новичком, заменили сразу двух сотрудников. И, пережив все это, я подумала — ну не глупее же я своего директора!» — рассказывает Анастасия Комарова. Она ушла от своего работодателя, компании «Драйв», и открыла ​аналогичное рекламное агентство «У.Р.А.!». По словам Комаровой, базу клиентов она не уводила — работодатель имел дело только с крупными заказчиками, которые не пошли бы на сделку с начинающей компанией. Зато переманила несколько промоутеров.

Виталий Никифоровский устроился на работу в санкт-петербургскую компанию «Ассоциация по сносу зданий» (позднее переименованную в «Размах») в 2005 году телохранителем гендиректора. «В фильмах это очень романтичная профессия, на деле — рутина. Я решил попробовать себя в продажах, и меня поддержали», — рассказывает Виталий. Он занял должность менеджера коммерческого отдела, затем стал коммерческим директором московского представительства компании, а в 2009 году ушел в свой бизнес.

«Специалистов для демонтажного бизнеса не готовят в образовательных учреждениях, поэтому квалифицированные кадры на вес золота», — говорит вице-президент по кадровой политике «Размаха» Ольга Корниенко. По ее словам, Никифоровский решил основать собственную компанию такого же профиля, увел за собой часть работников, забрал базу проектных решений и клиентов «Размаха».

У самого Никифоровского другая версия событий — решение уйти из компании и основать собственный бизнес было вынужденным. «Всему коммерческому отделу зарплату не платили девять месяцев, нам просто нечем было кормить детей», — вспоминает Виталий. Он и еще несколько менеджеров основали ГК «Спрингалд». По его словам, базы клиентов и партнеров бывшего работодателя ему были не нужны — до 2011 года его компания занималась строительством стадиона «Зенит Арена» и архитектурной реставрацией зданий. Конкурировать с «Размахом» на рынке демонтажа компания стала позднее.

Кто виноват?

Бороться с воровством информации сложно, но можно. Главное, самому работодателю определиться, какая информация ценна, а какая нет. «Работодатели все чаще начали совершенствовать формы трудовых договоров, оговаривая в них запрет на разглашение конфиденциальной информации, на вступление в трудовые отношения с контрагентами и другие положения», — говорит управляющий партнер юридического бюро «Палюлин и партнеры» Антон Палюлин. Одной из самых распространенных стала оговорка «о неконкуренции» (non-compete clause), подтверждает юрист департамента судебной практики юридической фирмы Legal Studio Алексей Елисеенко: она обязывает работника не открывать собственный бизнес в той же сфере или не устраиваться на работу к прямым конкурентам. Но вот проблема, non-compete clause​ — это калька с англосаксонского права, которая вступает в противоречие с российским Трудовым кодексом. Она может сработать, если судебное разбирательство происходит за границей, как в случае противостояния Zvooq и «Яндекс», но у нас фактически не имеет силы, говорит Алексей Елисеенко: «На практике суды признают включение в трудовые договоры с работниками таких оговорок незаконным».

Ни один российский договор не может запретить человеку переход к другому, пусть даже конкурирующему работодателю и установить за это санкции, говорит Екатерина Смирнова, руководитель практики по интеллектуальной собственности адвокатского бюро «Качкин и партнеры». «Это право сотрудника обеспечивается Конституцией РФ, устанавливающей, что труд свободен и каждый имеет право распоряжаться своими способностями к труду», — комментирует она.

Компенсировать убытки работодатель может только в том случае, если в отношении информации установлен режим коммерческой тайны, подчеркивает Алексей Елисеенко. Для этого нужно установить контроль за тем, кто в компании имеет доступ к таким данным, и помечать все материальные носители, содержащие эту информацию, грифом «коммерческая тайна». Сбор деловой ценной информации по сути является коммерческим шпионажем, и за неправомерный доступ к охраняемой компьютерной информации, если при этом она была уничтожена, блокирована, изменена или скопирована, нарушителю грозит уголовное наказание по статьям 183 УК РФ и 272 УК РФ, подчеркивает Екатерина Смирнова.

Правда, все опрошенные РБК юристы признают, что в реальности доказать кражу интеллектуальной собственности и тем более оценить ущерб от ее использования конкурентом крайне сложно. Как правило, суды встают на сторону наемных работников.