Дорогой директор
Дорогой директор
Заслуживают ли топ-менеджеры столь высоких зарплат
Колоссальные доходы топ-менеджеров корпораций раздражают сотрудников и представителей властей, но далеко не всегда приводят к росту возглавляемых ими компаний. Как с этим борются в Великобритании?
В первую рабочую неделю января в Великобритании разгорелся скандал. Группа High Pay Centre сравнила среднюю зарплату в Англии — £28,2 тыс. в год — с заработками руководителей компаний из FTSE 100, то есть самых дорогих: «Даже если предположить, что гендиректоры из FTSE 100 работают по 12 часов в день, отдыхают только каждый четвертый уик-энд и берут не больше десяти дней отпуска в год, выходит, что им платят по £1 тыс. в час». Разница со средней зарплатой — примерно в 129 раз.
Это неприлично много, резюмировали левые политики и обозреватели. С ними согласно большинство работников — такой разрыв в доходах отбивает у них желание трудиться. Правящие консерваторы на словах поддерживают идею ограничить заработки топ-менеджеров, но на деле, похоже, ищут способы не вмешиваться в этот вопрос. Между тем аргументы против нынешней системы оплаты руководителей есть и у сторонников, и у противников социального равенства.
«Пока доходы «золотой» элиты тают в стратосфере, те, кто заботится о нас, защищает нас и учит наших детей, едва сводят концы с концами», — негодовала The Independent, ссылаясь на другое исследование, по которому средний топ-менеджер зарабатывает в 172 раза больше медсестры, в 145 раз больше учителя, в 324 раза больше социального работника.
Почему тема особенно актуальна именно в Великобритании? «Сейчас в Объединенном Королевстве один из самых высоких уровней неравенства за пределами развивающихся стран, — объяснила The Independent. — А страны с высоким уровнем неравенства обладают и высоким уровнем душевных и физических заболеваний, преступности, ранних беременностей, низким уровнем образования и взаимного доверия».
Есть и негативные последствия для экономики, утверждают энтузиасты социального равенства из High Pay Centre (HPC): раздутые доходы топ-менеджеров в финансовом секторе оттягивают талантливых управляющих в Сити, а значит, их лишаются другие отрасли и госслужба.
Самый дорогой
В таблице самых высокооплачиваемых гендиректоров Великобритании, составленной HPC, действительно доминирует финансовый сектор, но возглавляет ее не финансист, а рекламщик. Это Мартин Соррелл, руководитель WPP, крупнейшего рекламного агентства в мире. За 2015 год его компенсация составила в общей сложности £70 млн.
В июне прошлого года размер компенсации Соррелла стал объектом критики на годовом собрании акционеров WPP — только 66,5% голосов было отдано в поддержку такой щедрости. В декабре на доход руководителя агентства обратили внимание в парламенте — депутаты вызвали Джона Худа, председателя комитета WPP по вознаграждениям. Тот объяснил, что эта сумма сложилась в результате долгосрочной схемы стимулирования, то есть выплат в виде опционов, которая была одобрена на годовом собрании еще семь лет назад.
У Соррелла действительно огромные заслуги перед WPP. Он купил 30-процентный пакет ее акций в 1985 году за $676 тыс., которые взял в кредит. Львиную долю своих заработков реинвестировал в компанию, и теперь ее активы оцениваются в $42 млрд, причем за последние пять лет стоимость удвоилась. «Если что-то не так с тем, чтобы вырастить из компании со штатом два человека компанию со 194 тыс. сотрудников, от которой зависит благополучие 600 тыс. человек, тогда mea culpa (лат. «моя вина». — РБК)», — говорит Соррелл.
Мартин Соррелл, руководитель WPP
Но рост компании и доходов ее управленцев — это далеко не всегда взаимосвязанные вещи. В среднем же, как обнаружили исследователи из Университета Ланкастера, с 2003 по 2015 год заработки гендиректоров из индекса FTSE 350 выросли на 82%, доходы инвесторов этих компаний за тот же срок увеличились всего на 1%, а у некоторых даже упали.
Вот, например, нефтегазовая компания BP в 2015 году понесла рекордные убытки в $4,6 млрд и сократила 5 тыс. работников, а ее гендиректору Роберту Дадли причиталось за тот год почти £14 млн, что на 20% больше, чем годом ранее. В отличие от Соррелла компенсацию главе BP акционеры не поддержали: в апреле на общем собрании 59% голосов было подано против.
С одной стороны, Дадли вроде бы и не виноват — на показателях компании сказалось падение цен на нефть, а также расходы на устранение последствий аварии в Мексиканском заливе в 2010 году. Но, с другой стороны, как заявил совету директоров один из акционеров, «нереально, чтобы цена на нефть не сказывалась на решениях о выплатах; мы не против высоких заработков, но у нас нет иммунитета от экономической действительности». А представитель англиканской церкви, тоже акционера компании, задавался вопросом, «нравственно» ли платить такие компенсации.
Гендиректор компании BP Роберт Дадли
Рыцарь-банкрот
Разговоры о «нравственности» высоких доходов топ-менеджеров в Британии стали особенно популярны в прошлом году на фоне скандала с сетью универмагов BHS. Ее в 2000 году приобрел Филип Грин, а 15 лет спустя продал за £1. Компания к тому времени была в самом плачевном состоянии, ее магазины закрывались один за другим. В августе 2016 года BHS обанкротилась. Работу потеряли 11 тыс. человек. Хуже того, BHS задолжала £571 млн пенсионных взносов, но это не помешало Грину за 15 лет получить от нее £586 млн в виде дивидендов. Такая ловкость возмутила всю страну, в том числе депутатов палаты общин, которые в октябре (впервые в британской истории) обратились в палату лордов с предложением лишить Грина рыцарского титула, который тот получил десять лет назад.
На фоне этого скандала акционеры стали острее реагировать на ситуации, когда их компания беднеет, а генеральный директор богатеет. BP в отличие от BHS далека от разорения, и хотя большинство акционеров высказалось против объявленной компенсации Дадли, он все равно получил свои £14 млн — дело в том, что размер выплат топ-менеджерам в Британии утверждают советы директоров, а голосование на собрании акционеров по этому вопросу обязательно лишь раз в три года; в остальное же время оно носит только рекомендательный характер.
Такое положение вещей грозилась изменить премьер-министр Тереза Мэй в июле 2016 года, когда говорила, что решающее слово должно быть за собраниями акционеров каждый год. Идея была своевременная. В компаниях FTSE 100 в прошлом году акционеры в необычных масштабах отказались поддержать компенсационные пакеты директоров. По наблюдениям Deloitte, в 10% компаний FTSE 100 план выплат директорам одобрили меньше 70% акционеров — за год до того такие низкие показатели были лишь в 4% этих компаний.
Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй
Мэй обещала исправить ситуацию, в которой доход гендиректоров крупнейших компаний может в 120 с лишним раз превосходить средние заработки сотрудников. Но с тех пор премьер-министр уже успела передумать: в проекте реформы корпоративного управления, опубликованном кабинетом в конце ноября, мало что осталось от революционных замыслов — обязательное голосование будет касаться не всех составляющих дохода топ-менеджеров и не во всех компаниях, а рабочим в совете директоров делать нечего, они могут озвучивать свои точки зрения в специальных совещательных комиссиях.
Такое выхолащивание реформы — итог лоббистских усилий Конфедерации британской промышленности (CBI), пишет The Guardian: «Что особенно расстраивает в развороте премьера на 180 градусов, это то, что речь шла <…> о модификации британской системы корпоративного управления, которая привела бы ее в соответствие с большинством членов Евросоюза, в том числе крупнейших из них». Помимо этого, как объяснил BBC Грег Кларк, министр по делам бизнеса, энергетики и промышленности, не следует обязывать компании публиковать соотношение доходов гендиректоров и средних зарплат в компаниях — эти данные «могут неправильно истолковать».
Платить или не платить?
Эффективно ли вообще платить такие большие деньги топ-менеджерам? Здесь мнения исследователей расходятся. Борцы за равенство считают, что доходы руководителей должны расти пропорционально доходам инвесторов, а также не слишком отрываться от средних заработков сотрудников. А защитники свободного рынка полагают, что топ-менеджеры — это конкурентный актив, в который нужно инвестировать долгосрочно.
Например, Chartered Institute of Personnel and Development (CIPD) утверждает, что большой разрыв между доходами топ-менеджеров и рядовых сотрудников демотивирует последних — с этим согласились 59% опрошенных исследовательским центром работников. Иными словами, они работают менее добросовестно, когда узнают, насколько их труд дешевле труда высшего руководства. И это одна из причин, по которой компании приносят своим акционерам меньше, чем могли бы.
На это возражает Институт Адама Смита, который видит своей задачей развеивать социалистические иллюзии и популистские лозунги о равенстве. «Вроде бы 80% [роста доходов топ-менеджеров] больше, чем 1% роста выплат акционерам, значит, увеличение доходов гендиректоров не привело к увеличению показателей их компаний, так? — пишет аналитик Сэм Боуман. — А вот и нет». Во-первых, указывает он, за период, обследованный Ланкастерским университетом, общие выплаты гендиректорам составили в среднем £525 млн в год, а одни только дивиденды акционерам за прошлый год —£75 млрд. Значит, 80-процентный рост компенсаций топ-менеджерам стоил компаниям £420 млн, а однопроцентный рост дивидендов — £750 млн, то есть для акционеров инвестиции в гендиректоров все равно в итоге оказались выгодны.
Могли бы они оказаться еще выгоднее, если бы аппетиты руководителей были умереннее? Тоже как посмотреть, спорит аналитик: «Гендиректора играют все более важную роль в компаниях, так же как компьютеры и интернет». Во время рецессии, считает Боуман, гендиректор — это пожарный, его работа — удержать фирму на плаву. В долгосрочной перспективе такая работа должна достойно оплачиваться.
Привязка доходов топ-менеджеров к корпоративным показателям вообще дело бессмысленное, если не вредное, утверждает The Harvard Business Review. Обычно от 60 до 80% компенсационного пакета гендиректора привязано к каким-то показателям — квартальной выручке, котировкам акций и т.п. Но это плохой мотиватор. Привязка к показателям работает при выполнении рутинных задач, где больше сделал — больше получил, но не творческих, где нужно экспериментировать. Гендиректор — должность творческая, пишет журнал, и здесь нет четкого показателя, на который можно было бы положиться, определяя заслуженное вознаграждение.
«Если вы ориентируетесь на квартальную выручку, не удивляйтесь, что гендиректор сократит вложения в разработки и рекламу, — заявляют исследователи. — Например, в клиниках по оплодотворению есть внятный показатель — процент успешных беременностей. Однако привязка к показателям в итоге заставила некоторые из них отказываться от сложных пациентов, из-за чего они не научились работать с более проблемными случаями и в долгосрочной перспективе потеряли конкурентное преимущество». То есть мотивация через краткосрочные результаты порочна, а иногда ведет и к конфликту с законом: топ-менеджеры начинают химичить с отчетностью — подкручивать данные, чтобы выйти на рубежи, где решится, во сколько раз больше или меньше они заработают.
Означает ли это, что гендиректорам нужно платить много вне зависимости от текущих показателей бизнеса? Аналитики Morgan Stanley Capital International в октябрьском исследовании пришли к выводу, что более высокие выплаты гендиректорам не только не оказывают положительного эффекта на стоимость акций компаний, но и, напротив, тянут ее вниз. Данные за десять лет, с 2005 по 2015 год, показывают, что доходы акционеров компаний, гендиректорам которых платили ниже среднего по сектору, принесли своим совладельцам на 39% больше, чем эмитенты с гендиректорами побогаче. Таким образом, под сомнением оказывается идея, что самую большую часть вознаграждения топ-менеджеров должны составлять опционы: якобы, владея акциями, руководитель будет естественным образом стремиться повышать их стоимость.
Связь между этими показателями — стоимостью опционов, получаемых топ-менеджерами, и стоимостью акций работает только в ограниченных пределах. В среднем гендиректор занимает свой пост меньше семи лет, поэтому его интересует краткосрочная динамика капитализации и прибыльности компании. В итоге цели руководителя не совпадают или даже входят в противоречие с целями долгосрочных инвесторов. «Ценные бумаги составляют от 70% общей компенсации гендиректоров. <…> Однако мы обнаружили мало подтверждений связи между крупным размером таких выплат и долгосрочной динамикой компаний, — пишут исследователи MSCI. — На самом деле компании с меньшими компенсациями гендиректорам показывают более устойчивые доходы своих долгосрочных инвесторов».
Исследование MSCI основано на примерах американских компаний, однако и акционеры британских эмитентов приходят к выводу, что компенсации гендиректоров необходимо держать в узде. Крупнейший в мире инвестиционный фонд BlackRock в начале декабря подготовил письмо в 350 крупнейших британских компаний, в котором предупредил, что будет голосовать против директоров, поддерживающих рост компенсации топ-менеджерам, если показатели эмитентов не улучшаются пропорционально.
Обещания властей и негодование рядовых сотрудников пока не смогли обуздать аппетиты топ-менеджеров, но сейчас в игру вступают акционеры корпораций — они лично заинтересованы в снижении компенсаций гендиректорам и имеют рычаги влияния на них.
