Чем Казань заплатит за банковский кризис

Еще совсем недавно Татарстан считался образцом стабильности. После краха Татфондбанка (ТФБ) ситуация принципиально изменилась. В Татарстане прошли протесты вкладчиков. Отправлены в отставку премьер-министр республики (он же глава совета директоров обанкротившегося банка) и руководитель управления ЦБ по Татарстану. По обвинению в мошенничестве арестован Роберт Мусин — совладелец Татфондбанка, видный представитель республиканской элиты, бывший министр финансов (в правительстве нынешнего президента Рустама Минниханова). Причем произошло все это в год, когда истекает срок действия договора между Российской Федерацией и Татарстаном — единственного подобного соглашения, которое было перезаключено в 2000-е годы, когда унитаристские тенденции окончательно возобладали над федералистскими.

Слабость республиканской элиты

Интересно, что кризис ТФБ информированные источники частично связывали с ситуацией в другом проблемном банке — «Пересвет», крупный пакет акций которого до санации принадлежал Русской православной церкви. ТФБ держал облигации «Пересвета» примерно на 5 млрд руб. — это 15% от своего капитала. Надежды ТФБ на санацию были связаны с тем, что «Пересвет» было решено спасти, а лоббистский ресурс Минниханова считался сопоставимым с возможностями патриарха Кирилла. Однако выяснилось, что это не так — федеральные власти были готовы спасать ТФБ только на очень жестких условиях, когда финансовую ответственность за санацию должна была взять на себя татарстанская элита. Договориться не удалось — более того, дыра в капитале ТФБ оказалась существенно большей, чем первоначально предполагалось, что и стало основанием для ареста Мусина.

Кстати, в прессе промелькнула информация, что Мусину неофициально советовали покинуть страну, но он отказался — вполне возможно, считая, что ситуацию удастся «разрулить». Однако этого не произошло. Влияния татарстанской элиты — а ее лидером кроме Минниханова является и «отец-основатель» современного Татарстана Минтимер Шаймиев — оказалось недостаточно для того, чтобы повлиять на позицию центра. Эта история подтвердила правильность хорошо известной истины — единственным региональным лидером, которому позволено существенно больше, чем другим, является Рамзан Кадыров — за счет его особых отношений с Кремлем. Остальные местные лидеры являются «государевыми людьми», встроенными в жесткую вертикаль власти.

Протест доноров

Крах ТФБ еще более ослабляет позиции Минниханова во взаимоотношениях с федеральным центром. В течение последнего года президент Татарстана выступал с острой критикой новой бюджетной политики правительства, предусматривающей дальнейшую налоговую централизацию. Разумеется, он действовал в рамках современной российской политкорректности — не называл имен, а говорил о проблемах с разной степенью резкости.

В мае 2016 года в Совете Федерации Минниханов заявил, что за последние три года на территории республики было собрано свыше 700 млрд руб., при этом в консолидированный бюджет Татарстана из них попало всего лишь от 23 до 30%. И это при том что существует законодательная норма о паритетном распределении налоговых доходов между федеральным бюджетом и бюджетами субъектов. Однако сейчас пропорции меняются не в пользу республики.

Добиться изменения ситуации в пользу регионов татарстанскому лидеру не удалось, и на декабрьской сессии Госсовета республики Минниханов перешел от прежней дипломатичной лексики к куда более жесткой: «В одностороннем порядке принимаются решения на федеральном уровне. Никаких согласований! Плюс есть еще попытка изменить соотношение по софинансированию. Те, кто хорошо работает, вообще не должны получать федеральных субсидий. Это вообще глупости! Куда страна идет? Мы же федеративное государство». Действительно, по ряду подсчетов республика в последнее время потеряла более 8 млрд руб.

13 января нынешнего года на Гайдаровском форуме Минниханов вновь подверг критике эти действия «федералов». Однако позиция центра остается жесткой — «федералы» выступают в роли силы, перераспределяющей ресурсы от «богатых» регионов к «бедным». Таким образом поддерживается политическая стабильность, а центр остается ключевым игроком как в политике, так и в экономике, от которого зависят все остальные.

Минниханов активно продвигал интересы «богатых» регионов, заручаясь их симпатиями (в частности, на Гайдаровском форуме с весьма критичными заявлениями выступал и калужский губернатор Анатолий Артамонов). Однако никто в центре не собирается возвращаться во вторую половину 1990-х годов, когда «богатые» регионы пытались диктовать свою волю и даже создали собственный политический проект, претендовавший на власть — блок «Отечество — Вся Россия», в формировании которого принимал активное участие и Шаймиев. Потом регионалам удалось договориться с усилившимся Кремлем, но осадок остался.

Теперь же Минниханову будет не до критики в адрес правительства — ему надо решать совсем другие проблемы. Причем в условиях, когда денег у республики больше не станет.

Судьба договора

В связи с нынешней татарстанской турбулентностью возникает вопрос о судьбе договора о разграничении полномочий, срок действия которого истекает в июле (нынешний договор был подписан 26 июня 2007 года и утвержден федеральным законом 24 июля того же года). В принципе есть три варианта действий. Первый, самый простой, — пролонгировать действующий договор. Второй, самый резкий, — прекратить договорные отношения, ликвидировав само понятие «асимметричной федерации» (при котором у одних субъектов могут быть более широкие законодательные полномочия, чем у других). Третий, самый сложный, — заключить новый договор, в котором прописать сужение прерогатив республики.

«Резкий» вариант может понравиться сторонникам унитаристских тенденций в федеральном центре. Однако он способен обидеть не только элиту, но и значительную часть татарстанского общества, которое привыкло к «необычности» своей республики. В условиях приближения президентских выборов такой ход выглядел бы весьма рискованным.

До скандала с банкротством ТФБ наиболее вероятным выглядел вариант с тихой пролонгацией соглашения. Тем более что договор 2007 года существенно отличается от предыдущего аналогичного документа, подписанного в 1994 году и больше напоминавшего межгосударственное соглашение. В нынешнем договоре нет, например, положения о том, что Татарстан имеет суверенитет и собственное гражданство. А само наличие договора, как уже упоминалось выше, никак не помешало федеральному правительству заняться перераспределением доходов, вызвавшим столь сильное неприятие со стороны Минниханова.

Сейчас же не исключен вариант внесения в текст договора изменений — хотя времени для этого осталось не очень много. Например, они могут касаться права республики налаживать экономические связи с иностранными государствами, присоединяться к международным организациям, а также заключать внешнеэкономические соглашения (хотя и по согласованию с МИД России). Эти вопросы были, пожалуй, самыми спорными при обсуждении проекта договора в 2007 году, но Татарстану, пожертвовавшему тогда рядом других позиций, удалось тогда настоять на своем.

А может быть реализован и более простой (и менее болезненный для Казани) вариант. Соглашение пролонгируют, но подпишет его со стороны Татарстана не президент Минниханов, а глава республики Минниханов. Все остальные республики (не исключая и Чечню) уже переименовали своих «первых лиц» в соответствии с пожеланием федерального центра — о том, что президент в России должен быть только один. В Татарстане же это положение мягко проигнорировали, хотя оно было закреплено федеральным законом. В Москве не стали поднимать шум, не желая ссориться с влиятельной республикой, но сейчас может настать подходящий момент, чтобы решить эту проблему.