Что предстоит сделать президенту Макрону

Эммануэль Макрон стал самым молодым руководителем Франции со времен Наполеона Бонапарта. В активе Макрона — подавляющая поддержка избирателей во втором туре и имидж нового человека во власти. В пассиве — небогатый управленческий опыт и отсутствие прочной политической опоры. Уже сейчас понятно, что Макрону, если он не хочет закончить свою президентскую пятилетку так же бесславно, как Франсуа Олланд, придется провести ряд сложных реформ, вероятно, наиболее болезненных из всех, осуществлявшихся во Франции за последние десятилетия. Удастся ли это ему, зависит в том числе и от исхода парламентских выборов, которые пройдут уже в июне.

Французская Пятая республика сконструирована вокруг фигуры президента. Он определяет векторы внутренней и внешней политики, а на общенациональном уровне является арбитром, задача которого — сохранять целостность всей политической системы. Шарль де Голль любил повторять, что именно он является главой правительства, а премьер-министр при нем — лишь первый из министров. Но это не совсем так. Правительство действительно назначается президентом, но нуждается в парламентской поддержке для проведения своей политики: законотворческую функцию нижней палаты никто не отменял. Президент, сколь широки бы ни были его полномочия, не может править страной без прочного парламентского большинства.

«Лучший способ накопить на костюм — работать»: 10 фактов о Макроне

Собрать большинство

Таким образом, чтобы полноценно руководить Францией, Макрон должен доиграть ту партию, которую он начал 23 апреля, и получить большинство в парламенте. Какие карты у него на руках? Новый президент не просто обходится без партбилета. Он публично манифестирует свою беспартийность и даже антипартийность. Созданное им движение «Вперед!» позиционирует себя как партия нового типа, которая не имеет жесткой структуры, четкой дисциплины и противопоставляется системным партиям с их закостенелостью и отрывом верхов от низов. Платформа движения Макрона синкретична. «Вперед!» выступает за все хорошее против всего плохого: за новое качество политики, умную экономику, обновление социальной сферы, открытость Франции миру.

Такой политик, как Макрон, мог оказаться на вершине власти во Франции только в результате распада старой партийно-политической системы. То же самое применимо и к его движению. Ключевой потенциал пропрезидентского объединения — это усталость общества от старых партий. Социалисты, доживающие свои последние недели в качестве правящей партии, провалились настолько глубоко, что имеют все шансы не выбраться из той ямы, в которой оказались по итогам пятилетки Олланда. Партия фактически развалилась. Ее левое крыло, скорее всего, перейдет под крыло — Жан-Люка Меланшона и станет ядром новой крайне левой партии наподобие греческой «Сиризы». Умеренные социалисты настолько шокированы всем происходящим, что не видят альтернативы союзу с Макроном. По крайней мере, на данном этапе.

Правоцентристы из партии «Республиканцы», политические наследники де Голля, также с трудом оправляются от нокаута. Их ставка на кандидатуру Франсуа Фийона себя не оправдала: он оказался чересчур консервативным для умеренных избирателей, многие из которых предпочли проголосовать за либерала Макрона. Падение партийного кандидата с вершины соцопросов до уровня третьего места в течение нескольких месяцев обострило внутреннюю борьбу в лагере «Республиканцев», которая далека от завершения. В выигрыше — все то же движение «Вперед!», которое в силу обстоятельств объединило вокруг себя и умеренных правых, и умеренных левых. Теоретически это именно то большинство, которое может дать Макрону столь необходимую опору в парламенте. А практически?

Французы выбирают депутатов нижней палаты по мажоритарной системе в два тура. Фактически в стране проходят не одни парламентские выборы, а 577 отдельных голосований по числу избирательных округов. Партийных списков нет, и люди голосуют не столько за партию, сколько за конкретного депутата. Это открывает перед партией Макрона большие возможности для «перетягивания» на свою сторону депутатов от системных партий либо же для выдвижения общих с ними кандидатов. Исследования по итогам первого тура президентских выборов показали, что при таких раскладах «Вперед!» может рассчитывать на 249–286 депутатских мест. Макрон, таким образом, имеет шансы получить парламентское большинство. В крайнем случае ему придется вступить с коалицию. При заключении союза с правоцентристами, которые могут сформировать вторую по численности фракцию, пост премьер-министра может достаться кому-то из лидеров «Республиканцев». В их числе называют мэра Гавра Эдуарда Филиппа, политика, близкого к видному представителю голлистской «старой гвардии» Алену Жюппе. Если пропрезидентское движение сможет набрать большинство самостоятельно, то логично ожидать, что премьером Макрон назначит Ришара Феррана, генерального секретаря движения «Вперед!».

Недоверие своих

Опасность в данном случае кроется в специфике этого большинства. Социологи, следившие за президентской кампанией во Франции, давно отметили, что электорат Макрона весьма нестабилен. Избиратели и депутаты бегут к Макрону не из-за симпатии, а будучи убежденными в том, что иной защиты от наступающего правого и левого политического экстремизма на сегодняшний день нет. В ситуации, когда крайние несистемные кандидаты вместе получают более 50% голосов уже в первом туре президентских выборов, этот страх понятен. Но его одного мало для формирования партии с прочным политическим фундаментом. Избранный президент уже заявил, что лозунгом своей парламентской кампании движение «Вперед!» сделает идею обновления элит и в половине округов в качестве кандидатов выставит новых людей. Это, безусловно, сильный ход, но он не гарантирует, что прошедшие таким образом в парламент депутаты будут представлять собой дисциплинированную пропрезидентскую фракцию.

Макрон явно претендует на роль лидера нового французского центризма. О том, что Франции насущно необходима мощная центристская политическая сила, говорится давно. Она могла бы стать краеугольным камнем новой политической системы, в которой радикализм крайне левых и крайне правых перестал бы сотрясать устои общественной жизни. Наличие такой партии не совсем вписывается в логику институтов Пятой республики, в которой роль центра играет сама фигура президента, но зато открывает путь к созданию стабильной парламентской системы по типу германской — не худшая перспектива для Франции с ее бурной политической жизнью. Проблема здесь заключается в том, что факт существования во французском обществе центристского большинства отнюдь не очевиден. Вполне может оказаться, что мы наблюдаем лишь ситуационное колебание политического пейзажа, и тому уже имеется определенное подтверждение: по последним опросам 61% французов не хотел бы, чтобы Макрон имел большинство в парламенте.

Фактически, это и есть первая реакция на избрание малознакомого избирателю политика: его уже сейчас хотят уравновесить премьер-министром, опирающимся на иную политическую силу. Французы перестраховываются, понимая, что у Макрона достаточно сложная повестка дня. Анонсированное им серьезное сокращение государственных расходов, глубокий пересмотр модели социального страхования и ревизия всего трудового законодательства, в которой уже сейчас многие видят попытку защитить интересы работодателей, практически гарантированно приведут к массовому недовольству. В результате парламентское большинство может стать заложником ожиданий избирателей и политики президента. Как оно поведет себя в этой ситуации — далеко не ясно.