«Для нашей экономики лучше, чтобы курс был чуть-чуть выше»

Аркадий Дворкович (Фото: Владислав Шатило / РБК)

О поддержке отраслей

— Как бы вы оценили текущее состояние российской экономики? Нет ощущения, что экономический рост ограничен жесткой кредитно-денежной политикой?

— Российская экономика медленно, постепенно, но тем не менее выходит из периода стагнации. Наметился небольшой рост. Оценивается он по-разному, но это точно плюс, а не минус. Конечно, отчасти это сдерживается все еще низкими ценами на нефть, но главная причина, конечно, не в этом. Нам предстоит сначала стабилизировать финансовую ситуацию, обеспечить низкую инфляцию, около 4%, и чтобы эта инфляция оставалась примерно на этом уровне достаточно долгий период времени. Тогда Центральный банк сможет снижать ставку и улучшить ситуацию для инвесторов, для людей в целом, поскольку для людей важно получать кредиты, ипотеку. Излишняя поспешность в этих вопросах может сыграть отрицательную роль. Я знаю, что люди критикуют Центральный банк. Я не присоединяюсь к этой критике. Это трудное, тяжелое, но необходимое решение — пожертвовать какой-то частью роста. Последствия этого решения, наверное, будут чувствоваться в течение еще нескольких месяцев. Тем не менее, будет обеспечена устойчивая средне- и долгосрочная динамика.

— То есть во второй половине года можно ожидать некоторого смягчения политики ЦБ?

— Центральный банк уже начал снижать процентные ставки. Думаю, если несколько месяцев продержится низкая инфляция, то будет постепенное, медленное снижение ставок.

— По итогам прошлого года, судя по статистике, падают в основном отрасли, ориентированные на внутренний спрос: строительство, торговля, автопром. Какие ожидаются меры поддержки этих отраслей? В частности, автопрома?

— Продажи именно российских автомобилей уже начали расти. Частично это связано с тем, что работают традиционные программы поддержки, кредитование, лизинг. Новые программы — «Первый автомобиль», программа для фермеров — находятся в стадии обсуждения. Мы хотим убедиться, что они будут работать справедливо. Думаю, что в ближайшие две-три недели решение будет принято.

— Как правительство собирается поддержать строительный рынок? Программой реновации?

— Мы многое не сделали раньше, естественно, попали в большую яму. Теперь мы опять начинаем создавать заделы. Это, конечно, не заработает быстро. Понятно, что этот год будет еще очень непростым. Должны помочь программа благоустройства городов и программа безопасной дороги, которые мы начали как приоритетные проекты под «зонтиком» Президентского совета. Московская программа реновации, естественно, поможет, но это городская программа в данный момент. Сейчас задаются законодательные рамки этой программы. Президент подпишет документы только в том случае, если они действительно будут удовлетворять интересы подавляющего большинства тех, кого это касается. Надеюсь, что такой гармоничный баланс интересов будет найден. Потому что город должен выглядеть лучше, чем сейчас. Обязательно. Без реновации, или можно это каким-то другим словом назвать, не обойтись.

— Эта программа может стать федеральной, как вы считаете?

— Я считаю, что такие решения должны принимать местные власти. Каждый город должен сам решать, что для него важнее в данную минуту, в данный год: дороги, жилье или что-то еще. Поскольку ресурсы ограничены, такой выбор приходится делать. Нельзя сделать все сразу.

— Министр сельского хозяйства Александр Ткачев на днях сообщил, что разрабатывается программа поддержки сельхозпроизводителей в части субсидирования перевозки продукции. Есть понимание, кому и в каком объеме будет оказана эта поддержка?

— В рамках приоритетного проекта поддержки экспорта предусмотрены меры по субсидированию экспортных поставок различной продукции, как промышленной, так и сельскохозяйственной. И мы надеемся, что наши сельхозпроизводители в полной мере этим смогут воспользоваться. Есть определенный механизм принятия решений — кого поддерживать, кого нет. Я знаю, что там все решения приняты, доложены председателю правительства. Я, как человек, курирующий сельское хозяйство, доволен тем, что появился такой механизм. Он будет точечным, поскольку есть определенные приоритеты с точки зрения выхода нашей продукции на мировые рынки. Где-то это и так выгодно, и там не нужна поддержка. А там, где это зависит исключительно от стоимости логистики, там как раз надо помогать.

— Давайте о рубле немножко поговорим. На ваш взгляд, какой курс оптимален с точки зрения баланса интересов экспортеров, импортеров?

Фото: Наталья Селиверстова / РИА Новости

— Для бизнеса важнее всего предсказуемость. Но ее полностью обеспечить невозможно, потому что это зависит в том числе от внешних факторов. Понятно, что для целей нашей экономики лучше, чтобы курс был чуть-чуть выше, то есть доллар стоил бы дороже, чем сегодня, — 60–65 руб. Но, во-первых, любые скачки — это все равно плохо, нужно, чтобы даже это происходило постепенно. Во-вторых, это более вероятно в тот момент, когда будут снижаться процентные ставки. Поэтому я — как эксперт — больше рассчитываю на то, что по мере сохранения финансовой стабильности Центральный банк будет снижать процентные ставки и это приведет к меньшему давлению на курс. Мы будем держать дефицит на том уровне, чтобы не создавать внутреннее давление. Тогда курс действительно будет более выгоден для российской промышленности.

О партнерах

— В апреле Россия заключила с Белоруссией дополнительное соглашение по нефти и газу. Из поправок в бюджет, подготовленных Минфином, видно, что на реализацию этого соглашения будет потрачено 35 млрд руб. Но деталей нет. Можете раскрыть детали соглашения?

— Детали я точно рассказывать не буду. Но поясню, что это за цифры. Отойдем назад на два года: 2015 год — у нас было обязательство поставлять Белоруссии, причем на несколько лет вперед, по 24 млн т нефти. При этом были определенные договоренности по обратной поставке нефтепродуктов и были контрактные цены на газ. Потом был 2016 год, когда наши белорусские партнеры перестали выполнять часть своих обязательств, я имею в виду цену на газ и поставку нефтепродуктов. А мы в ответ перестали поставлять часть нефти. И, соответственно, получили определенную выгоду для бюджета из-за недопоставок нефти, но при этом недополучали платежи за газ — терял и «Газпром», и бюджет тоже. Примерно всё это было сбалансировано.

Белорусские коллеги восстановили платежи за газ в текущем году. У нас есть договоренность об определенных скидках на перспективу. При этом мы отказались от обязательств по обратной поставке нефтепродуктов. Я не буду сейчас цифры конкретные называть, но всё это сбалансировали. Мы вернулись к обязательствам поставки 24 млн т нефти, вот и всё. Да, мы дали дополнительную скидку по газу. Потому что с учетом резкого падения курса рубля и иных условий «Газпром» посчитал, что он получает ту же выгоду для себя и даже при меньшей цене. А большая цена просто означает гораздо большую выгоду. И это абсолютно коммерческий подход «Газпрома» — пойти на такую скидку. Поэтому никаких дополнительных расходов по сравнению с тем, что было бы, если бы не случился конфликт, у нас вообще нет. Мы просто восстановили статус-кво, восстановили справедливость двусторонних отношений. И хорошо, что белорусские партнеры осознали, что выполнение своих обязательств лучше, чем невыполнение.

— Недавно на Украине были введены санкции в отношении ряда российских IT-компаний. Российское правительство рассматривает возможность каких-либо ответных мер?

— Мы в любом случае будем защищать интересы нашего бизнеса, где бы он ни находился, на Украине или в любых частях света. Другое дело, что и когда правительство другой стороны действует без всякого здравого смысла и логики, здесь ничего конструктивного придумать невозможно.

— То есть никакого конструктивного отклика пока нет на эту ситуацию?

— Я сомневаюсь, что он будет, потому что люди действуют исходя из только себе понятной логики и, судя по всему, не хотят блага для своей страны, для своих людей.

— Остановка железнодорожного сообщения с Украиной действительно возможна?

— Надеюсь, что до каких-то экстремальных мер не дойдет. Но если мы увидим риски для безопасности людей, прежде всего, и грузов — то, конечно, придется идти на какие-то меры.