Как «нарисованный» капитал привел к закату частных банков

Работа добросовестного и профессионального банка подразумевает, что все его активы, в первую очередь кредиты и ценные бумаги, можно за небольшой срок продать за их балансовую цену. Лучшие банки могли бы распродать свои активы намного дороже их номинала. Если у банка реальная рыночная стоимость, по которой можно распродать его активы ниже, чем его обязательства, то реального капитала у такого банка нет, и такой банк имеет высокие шансы потерять лицензию, если регулятор не решится его санировать.

Только когда доля «неправильных», недостоверно оцененных или неликвидных активов в балансах банков станет незначительной, скажем, хотя бы ниже размера их капиталов, мы сможем говорить, что система излечилась и готова стать действительно кровеносной системой экономики, которой не требуется постоянная поддержка государства. Генерацией «неправильных» активов регулярно занимаются не только частные банки, но и некоторые государственные. Можно понять осознанную поддержку госбанками проектов и отраслей, не столь привлекательных для рынка, но ее нужно отличать от случаев непрофессионализма и коррупции. И все же именно генерация «неправильных» активов частными банками является проблемой, вызывающей регулярные крахи банков и расшатывание системы.

Повод для осторожного оптимизма есть. За последние годы регулятор значительно повысил давление на собственников и руководителей банков для снижения скорости генерации «неправильных» активов. Тут речь и об усилении надзора, и о совершенствовании регулирования. Рынок интенсивно очищается от сомнительных игроков, высасывающих вклады и вкладывающих их в не понятные никому активы. Успешно создана атмосфера нетерпимости к отмыванию и генерации рисованных активов. Число непрозрачных банков сокращается, остающиеся игроки в среднем ведут себя приличнее. Наконец, 2017 год можно назвать переломным с точки зрения обуздания «крупной рыбы». Еще в прошлом году аналитики недоумевали, почему некоторым банкам, несмотря на очевидно нерыночный характер проводимых ими операций, позволено быстро наращивать активы. Сегодня всем уже ясно, что ЦБ не позволит расти частным банкам с историей нерешенных проблем. Впервые можно уверенно сказать, что расчистка «неправильных» активов частных банков за 2017 год превысит по своему объему вновь генерируемые банками неликвиды.

Откуда же в балансах банков возникают такие активы, которые после отзыва лицензий или передачи банка на санацию обычно называют дырой?

Отчетность «свободных художников»

В 1990-х и начале 2000-х годов банкиром мог стать любой. Достаточно было обратиться к специальным юристам, и можно было купить банк с уже нарисованным капиталом за $3–5 млн. Реальный капитал банка до 2004 года был экзотикой. Далеко не у всех банков реальный капитал есть и сегодня, но тогда к его наличию банкиры даже не стремились.

Когда бизнес начинал расти, собственник ставил задачу повысить капитал до такого-то уровня и придумывал «схематоз», чем этот якобы капитал наполнить. Но всегда использовались деньги банка.

Обвинять практически все банки в том, что у них не было капитала, конечно, не совсем корректно. Кто-то зарабатывал, и прибыль была реальным источником капитала. Но увеличение капитала и новые эмиссии в подавляющем большинстве случаев были реализацией тех или иных схем.

Затем при покойном зампреде ЦБ Андрее Андреевиче Козлове появилось понятие «ненадлежащие активы», то есть капитал, сформированный за счет средств самого банка. Это заставило банкиров разделиться на две части. Одни принялись запутывать свои схемы, чтобы регулятор не нашел их. Другие — обеспечивать ненадлежащие активы реальными, пусть и не всегда ликвидными. Сами банки активно финансировали проекты собственников. В начале и середине 1990-х годов некоторые известные банки за счет средств клиентов сделали такие сказочные приобретения, что их лавры не давали покоя банкирам еще лет пятнадцать. Часто можно было услышать от банкиров: «Ну банк — это что? Так — инструмент. Главное, это какие у тебя «заводы-пароходы». В основном под «заводами» понималась любимая банкирами недвижимость во всех ее формах. А под «пароходами» — личные яхты и самолеты. В традиционной схеме собственник получал кредиты от банка на аффилированные компании и обслуживал их чаще всего за счет новых кредитов или доходов, которые та же недвижимость до 2008 года неплохо генерировала. Причем доходы подчас были так высоки, что никакого экономического смысла вкладывать куда-то еще у банкиров не оставалось.

Возникли банки, которые правильно было бы считать просто девелоперскими компаниями, фондировавшими свои стройки депозитами клиентов.

Тяжелое похмелье 2008-го

2008 год стал моментом истины для частных банков. По ним был нанесен тройной удар. Во-первых, паника на рынке привела к огромному оттоку средств клиентов, а недвижимостью депозит, как известно, не вернешь. Во-вторых, активы стремительно обесценились и потеряли ликвидность. Наконец, обязательства собственников перед своими же банками одномоментно возросли за счет переоценки валютной составляющей долгов. Тем же, кто одалживал рубли, пришлось обслуживать кредиты по более высоким ставкам.

Банки пошли на взыскание залогов по проблемным активам на свои балансы, плюс во многих случаях сделали так и с активами собственников. Кредиты собственникам превратились в земли, недостроенные и полупустые здания. Так собственники избавлялись от обязательств перед своими же банками. И вот подведение итогов: хорошие клиенты погасили кредиты и боятся брать, плохие еле-еле обслуживают оставшиеся кредиты или находятся в просрочке, кредиты собственникам скрывают проблемы или уже превратились в неликвидные активы на балансе банка.

Реальные капиталы сектора частных банков ушли в глубочайший минус, а доля проблемных или связанных активов резко возросла.

Далее, на фоне восстановления после 2008 года, несмотря на несколько более жесткие подходы регулятора, банки быстро вернулись к моделям «высасывания» средств клиентов. Очевидно, что когда реальный капитал банка уже отрицательный, то терять такому собственнику нечего, и затевается попытка отыграться. Где? Как всегда, в стройке. Результаты мы увидели в 2014–2015 годах: санкции, падение курса рубля, цен на нефть и новые проблемы.

Меняться, чтобы выжить

История создания в России частного банковского сектора характерна тем, что многие сотни банков были созданы, росли и развивались при массовом отсутствии реального капитала и слабом умении зарабатывать на прозрачных банковских операциях с рыночными ликвидными активами. Сейчас, пока в экономике есть некоторая оттепель, необходимо максимально усиливать давление на проблемные банки. Тогда в момент следующего кризиса можно будет надеяться, что банки станут стабилизаторами, а не источниками проблем для всей экономики. Мы видим, что полное понимание ситуации и воля ее изменить четко прослеживаются во всех действиях ЦБ, особенно в этом году.

Среди банковского и экспертного сообщества есть два вида заблуждений. Часто можно слышать, что российский ЦБ несправедлив к банкам, слишком часто отзывает лицензии. Слишком активная защита «пострадавших» от Банка России со стороны Ассоциации российских банков даже привела к тому, что организацию вынуждены были покинуть ведущие банки, полностью поддерживающие наведение порядка в отрасли. С другой стороны, звучат предложения закончить расчистку немедленно. Тут нужно быть реалистами, проблемы велики, и на одномоментное решение нет ни средств, ни менеджерского ресурса. Оправдано и желание по возможности избегать шоков для экономики страны или отдельных регионов. И хотя темп расчистки нельзя назвать поспешным, главный переломный момент уже наступил — доля «неправильных» незарезервированных активов в совокупном балансе банков начала активно снижаться.