Чем плох новый стандарт преподавания литературы

На всю жизнь запомнился один ремонт: я попросил электрика так протянуть провода в коридоре, чтобы свет включался и выключался и на входе, и на выходе — с двух концов. Электрик, опытный советский мастер, привыкший, что включать и выключать положено в одном и том же месте, долго мне доказывал, что это невозможно. Вопрос о том, что в темноте тащиться из конца в конец бессмысленно и неудобно, его не волновал. «Мы, хозяин, — говорил он, — так обучены, нам по-другому нельзя».

Железобетонный стандарт

То, что происходит с утверждением новых школьных стандартов, особенно по литературе, один в один напоминает логику электрика. Предельно кратко поясню, в чем суть. В прошлом году началась работа по уточнению содержания Федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОС), на основе которых действует средняя школа. Проект обновленного стандарта был разработан в Минобрнауки и обнародован на сайте министерства для общественного обсуждения; предлагаемые изменения в области литературы вызвали огромное количество нареканий со стороны учителей. Почему?

Потому что все проблемы, которые якобы предполагалось решить в новой версии стандарта, уже решены. Все, что нужно учителю для спокойной работы и для гарантии образовательного единства страны, уже было сформулировано в Примерной обязательной программе по литературе, принятой государством в 2016-м. Она определила список обязательных для общего изучения произведений — и то, что учитель может на уроках варьировать. Вопреки заверениям чиновников Минобрнауки, вся русская классика, от Некрасова до Чехова и от Твардовского до Маяковского, в полном объеме была гарантирована школам страны. Плюс к этому было юридически точно описано право работы с современным литературным материалом.

Сторонний человек не может себе представить, что происходит на местах, когда в образовательные документы вторгаются юридически неточные формулировки. Так, в один из регламентирующих документов попала формула «обязаны изучать русский язык и литературу, а также родной язык и литературу». По сей день прокуратура заходит в школы областей с преобладающим русскоязычным населением и требует отчета о том, как выполняется норматив насчет «родного языка». Им говорят: «Ну вот же, русский!» И слышат: «А написано и русский, и родной!»

Уточненные стандарты, мало что добавляя к Примерной образовательной программе, в то же время могут ухудшить положение учителя и ученика. Они втискивают живое литературное содержание в мертвые формулировки, отменяют вариативность, предусмотренную законом об образовании; стандарты подчинены порочной логике — цель не в том, чтобы школьнику интереснее было читать, а в том, чтобы методисту было удобней его контролировать.

Но главная мина замедленного действия заложена в объемных приложениях к стандартам; неслучайно их обнародовали отдельно, поздним летом 2017 года, чтобы учителя не заметили, и провисели они на сайте недолго. Эти приложения не просто отсекают современную русскую литературу от школы, но и фиксируют все книги по классам. Школам страны указано, в каком классе какое произведение читать. Независимо от психологического возраста учеников, который в разных регионах разный. Независимо от особенностей класса и учителя. Независимо от национально-культурной традиции, сформированной в Татарстане одним образом, в Чечне — другим, а в Карелии — третьим. По существу, приложения к стандартам заливают русскую словесность в бетон, не давая ей сдвинуться с места. «Тараса Бульбу» — всем — в 6-м классе. Главы из «Тёркина» — только отобранные методистами. Симонова, автора гениальных военных стихотворений, учим через устаревшую в момент создания балладу «Майор привез мальчишку на лафете». Причем также в указанном классе. И так далее.

И теперь эти железобетонные приложения вместе с катастрофически слабым (смотри комментарии литературоведов и методистов) содержанием стандарта спешно протаскивают через министерский совет. Почему спешно? Потому что за этим маячит тень готового единого учебника по литературе.

Зачем это нужно: и единый учебник, и разблюдовка по классам? Вопрос более сложный.

Единство схемы

Про единый учебник ответ может быть один: обществу он незачем. Литература не математика; у нее нет и не может быть единых решений, правильных трактовок и формул. Она вся про сложность жизни, несводимость к готовым схемам, про поиск истины и личную ответственность. Ни партийные начальники, ни старцы, ни командующие округами, ни министры для нее не указ; она требует от читателя одного — готовности думать своей головой. Но те, кто нацелился на единый учебник, покушаются не только и не столько на закон об образовании (который, повторюсь, не допускает отказа от вариативности), они покушаются на Конституцию, запретившую единую идеологию. Литература для этих начетчиков — суррогат идеологии; «мы с ее помощью сформируем общий взгляд на вещи», думают они. Не сформируете. Но по пути попортите многое. И неизбежно вляпаетесь в коррупцию, потому что единая идеология — ​вещь коррупционно емкая.

По существу, единственный рациональный довод, который приводят сторонники жесткого и методически бессмысленного распределения произведений по классам: у нас есть дети военных (и, читай, силовиков), которые могут в течение учебного года переезжать из города в город. Дети из таких семей сталкиваются с несовпадением программ, в прошлой школе они читали одно, в новом классе приходится читать другое, дети получают двойки. Такое и вправду случается — и хотя число подобных случаев стремится к доле процента, отмахиваться от проблемы нельзя. Но любой учитель знает, что вопрос решается иначе: достаточно создать кочующему ученику особые условия: он не должен в течение первого месяца-двух проходить аттестацию, ему предоставляется время для вхождения в класс — для этого достаточно двух-трех поправок в бесконечных школьных нормативах.

Вместо простого управленческого решения предлагается система, которая военным не поможет, а гражданским помешает. Потому что технически невозможно во всех школах страны ввести единое расписание. Невозможно клонировать учителей и заставить их преподавать в одном темпе и по одной методике. Невозможно навязать единые каникулы. Все равно переехавший школьник будет в новом классе читать другую книгу. И вплоть до 9-го класса, где впервые появляются объемные произведения, это не страшно, а начиная с 9-го все и всюду читают одно и то же, от «Евгения Онегина» до «Войны и мира». Без всякого приложения к стандартам.

Вместо простого набора управленческих действий — архаизация образования. Вместо интересов ученика — удобство контроля. Вместо развития чтения — добивание массовой привычки к книге. Вместо содержательной дискуссии — откровенная ложь. Казалось бы: считаешь, есть проблема, поищи реальные решения. Но советский электрик не видел двойных выключателей; он предлагает просто вырубить свет в коридоре, потому что ему так удобней.