Запрет на звонки и руль вместо ареста

Фото: Марат Абулхатин / ТАСС

Запрет без изоляции

Депутаты Госдумы приняли 5 апреля в третьем и окончательном чтении закон, вводящий новую меру пресечения для подследственных и подсудимых — «запрет определенных действий», по данным Системы обеспечения законодательной деятельности.

Закон вносит поправки в Уголовно-процессуальный кодекс России. После его вступления в силу судья, который сочтет взятие под стражу или заключение под домашний арест чрезмерно суровой мерой пресечения, сможет запретить подозреваемому совершать те или иные действия — например, звонить по телефону, пользоваться интернетом, управлять автомобилем, общаться с теми или иными лицами или бывать в определенных местах. По решению судьи запрет может касаться как какой-то одной сферы, так и сразу нескольких.

При выборе новой меры пресечения судья должен будет указать, что именно запрещается подозреваемому: в какое время тот не должен выходить из дома, с кем именно он не должен общаться и на какое расстояние (к тому или иному человеку или месту) не может даже подходить.

Срок действия введенных запретов устанавливается судом, но при расследовании преступлений небольшой и средней тяжести не может превышать 12 месяцев. Когда речь идет об особо тяжких преступлениях, запреты могут вводиться на срок до трех лет.

Исполнение запретов обеспечивается применением «аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля», в случае их нарушения суд может изменить меру пресечения на более жесткую, отправив нарушителя под домашний арест или в СИЗО.

В пояснительной записке к документу отмечается, что внесение поправок в УПК обеспечит «положительный экономический эффект», так как позволит сократить расходы государства на содержание подозреваемых и обвиняемых под стражей и выплаты в счет возмещения вреда, «связанного с нарушением прав личности при заключении под стражу».

По данным ФСИН, в 2017 году в следственных изоляторах и тюрьмах содержались 104,5 тыс. человек, под домашним арестом находились 6,7 тыс. По статистике Судебного департамента Верховного суда, российские суды в 2017 году рассмотрели 126,1 тыс. ходатайств о заключении под стражу и удовлетворили 113 тыс. из них; еще 202 тыс. раз срок нахождения под стражей был продлен (всего следственные органы подали 207 тыс. таких ходатайств). Суды вынесли решения о заключении под домашний арест 6,3 тыс. человек; еще 23 тыс. раз суды продлевали эту меру пресечения. Залог был применен всего в 289 случаях.

Не замена аресту

«Законопроект внесен группой депутатов в октябре 2015 года, то есть очень давно», — отметил в беседе с РБК партнер BGP Litigation Дмитрий Селезнев, который назвал введение новой меры пресечения «здравой инициативой».

Запреты на коммуникацию и общение реализуются посредством домашнего ареста, «что иногда несоразмерно тяжести обвинения или обстоятельствам преступления», считает эксперт. «Чтобы ограничить общение подозреваемого или обвиняемого с кем-либо, следователь был вынужден ходатайствовать перед судом о более широком запрете, который помимо общения включал иные ограничения», — отметил Селезнев​.

По его словам, меры пресечения в виде денежного залога и домашнего ареста применяются уже длительное время и «не заменили широкую практику применения заключения под стражу», несмотря на рекомендации Верховного суда и руководства государства. «Это приводит не только к перенаселенности следственных изоляторов, но и к обоснованным жалобам заключенных под стражу лиц», — считает Селезнев.

В законопроекте есть недостаток, требующий устранения. «Согласно законопроекту, не может быть наложен запрет на вызов скорой, спасателей и в других экстренных ситуациях. Однако законодателем не предусмотрена возможность общения с адвокатом. Учитывая, что право на защиту включает в себя возможность коммуницировать с адвокатом (по телефону, в ходе свиданий), обозначенный пробел, вероятнее всего, будет устранен. Даже если эта норма не будет скорректирована, то право обвиняемого (подозреваемого) на общение с адвокатом не может быть ограничено», — добавил он.

Декларативная мера

Появление новой меры пресечения поможет освободить государство от несения колоссальных издержек, связанных с содержанием лиц, находящихся под стражей, считает партнер адвокатского бюро «Деловой фарватер» Сергей Литвиненко.

Однако «есть все основания предполагать, что новый альтернативный вид меры пресечения будет лишь декларативным и реально не работающим на практике, что сведет его возможную эффективность к минимуму», добавил Литвиненко. Например, введение залога тоже когда-то вселяло надежду на благоприятные изменения, пояснил эксперт.

«Несмотря на презюмируемую гуманизацию государства к избранию мер пресечения, заключение под стражу по-прежнему существенным образом превалирует над альтернативными мерами пресечения — домашним арестом или, например, залогом, который почти не применяется на практике. Указанная мера пресечения может быть применена в качестве дополнительной меры к залогу и домашнему аресту, что может привести к нарушению прав и охраняемых законом интересов подследственных», — считает эксперт.