Что сулят России генетические технологии

Российское правительство утвердило программу развития генетических технологий до 2027 года, в которой впервые попыталось прояснить, как должны регулироваться технологии редактирования генома. Они не попадут под запрет вместе с ГМО, а значит, у российской науки и ряда отраслей, в том числе и сельского хозяйства, появятся определенные конкурентные преимущества на мировом рынке.

ГМО vs ГОО

Аббревиатура ГОО — генетически отредактированные организмы — еще не вошла в обиход, как ГМО — генетически модифицированные организмы. Возможно, потому, что главному и самому многообещающему методу генетического редактирования — CRISPR-Cas9 — всего шесть лет от роду. За пределами научного мира этот термин стал известен лишь в конце 2018 года, когда китайский ученый Хэ Цзянькуй объявил о рождении первых в истории человечества генетически отредактированных детей, которым был привит ген невосприимчивости к ВИЧ.

То, что пугает в генетической модификации многочисленных борцов с ГМО, — это введение элементов генома одних видов организмов в другие. На самом деле именно этот метод открыл немыслимые ранее возможности и уже помог миллионам людей. Инсулинозависимый диабет перестал быть смертельной болезнью, потому что человеческий инсулин для инъекций уже почти 40 лет производится ГМО-бактериями. До этого диабетики могли получать лишь свиной инсулин, самый близкий к человеческому, но он подходил далеко не всем, а его производство было далеко от идеала с точки зрения этики обращения с животными. Генно-инженерный инсулин, производимый бактериями, идентичен человеческому как раз потому, что в бактериальную клетку введен ген человека. Так производят не только инсулин, но и интерферон для лечения некоторых видов рака, эритропоэтин от анемии, белки свертывания крови от гемофилии, а также некоторые антитела.

Однако страх по-прежнему во многом определяет общественное мнение, и в России с 2016 года разработка в коммерческих целях и производство ГМО запрещены. Работать с такими организмами можно только в рамках научных исследований. Особое регулирование ГМО существует в некоторых других странах, хотя и нет надежных свидетельств, что употребление ГМ-продуктов опаснее, чем употребление обычной еды.

Генетические отредактированные организмы предполагают другой метод. Так, CRISPR-Cas9 позволяет прицельно удалять участки ДНК, то есть открывает возможность исправлять в них ошибки или отбирать и закреплять вариации, присутствующие в природе. Мутация, введенная китайским девочкам-близнецам, именно такого рода — около 1% людей в Европе от рождения устойчивы к ВИЧ благодаря ей. Поэтому в США генетически отредактированные организмы не признаются ГМО и не подвержены никакому особому регулированию.

Ослабление регулирования

В этой же логике, судя по всему, написана и российская госпрограмма. «Существующие сорта и гибриды сельскохозяйственных растений и породы животных получены в результате длительного отбора, направленного на формирование требуемых признаков. Генетические технологии, предполагающие направленное изменение собственных генов растения или животного без внесения чужеродного генетического материала, дают такой же конечный результат», — говорится в документе. К основным задачам программы отнесено «формирование условий для развития научной, научно-технической деятельности, получения и внедрения результатов, необходимых для создания генетических технологий, в том числе технологий генетического редактирования».

В пользу такого подхода неоднократно высказывалось российское научное сообщество, и, судя по всему, государственные органы при выработке стратегии не забыли обсудить ее с экспертами. Новая госпрограмма носит отчетливо научно-практический характер, так что генетически отредактированные продукты могут (и должны) выйти за пределы лабораторий и войти в экономику. Например, это может быть CRISPR-картошка, устойчивая к фитофторе и дающая большой урожай без использования химических удобрений и дополнительной нагрузки на окружающую среду.

Ослабление регулирования практически всегда хорошо. Отсутствие запретов стимулировало выход Китая на лидирующие позиции в работах с эмбрионами человека и приматов. Если Россия хотя бы отчасти воспользуется этим опытом, она может получить конкурентное преимущество перед Евросоюзом. Там CRISPR приравнен к ГМО, что не является полным запретом, но означает жесткий надзор и регулирование. В Европе исследования на эту тему продолжаются, однако интерес к ней со стороны бизнеса и финансирующих исследования фондов существенно снизился.

Еще одно преимущество CRISPR — доступность. Для редактирования используются коммерчески доступные ферменты, вариантов довольно много, и в целом технология куда проще, чем перенос генов с помощью специальных молекул-векторов. Это может уменьшить страхи перед международными промышленными гигантами вроде Monsanto, которую обвиняют в монополизации рынка ГМ-семян. В случае с CRISPR такая монополия маловероятна, так как технология доступна мало-мальски оснащенной лаборатории в любой точке мира. И будет хорошо, если российское законодательство, достаточно запретительное в целом, позволит российским науке и бизнесу воспользоваться этим окном возможностей.