Москва недополучила критически важные лекарства
Москва недополучила критически важные лекарства
Фонд «Вместе против рака» назвал недостатки столичной программы помощи онкобольным
Фонд поддержки противораковых организаций написал письмо заместителю мэра Москвы Анастасии Раковой с критикой городской программы лекарственного обеспечения онкобольных: они не могут получить новые жизненно важные препараты
Фонд поддержки противораковых организаций «Вместе против рака» направил письмо (есть у РБК) заместителю мэра Москвы по вопросам социального развития Анастасии Раковой и главе департамента здравоохранения города Алексею Хрипуну. В нем эксперты фонда, одного из крупнейших в России, перечислили следующие проблемы с лекарственным обеспечением больных с онкологией в рамках профильной московской программы:
- обеспечение онкопациентов называется «расширенным» или «дополнительным», однако в нем отсутствуют девять химиотерапевтических препаратов, которые включены в список жизненно необходимых и важнейших (ЖНВЛП);
- онкопациент в Москве не может беспрепятственно получить препараты, не включенные в программу, — решение о назначении таких лекарств должно быть дополнительно принято на уровне городского онкологического консилиума и врачебной комиссии;
- применяемая в Москве модель оплаты помощи отличается от принятой на федеральном уровне: в столице оплата рассчитывается исходя из онкологического диагноза, в то время как в остальных регионах расчет идет исходя из стоимости лекарственной схемы.
В совокупности все это ведет к недообеспеченности пациентов с раком в рамках действующей городской программы и дискриминирует больных, чья форма заболевания в эту программу не входит, пояснила РБК вице-президент фонда «Вместе против рака» Полина Габай.
На момент публикации материала городской департамент здравоохранения не ответил на запрос РБК.
О какой программе идет речь
В 2019 году мэр Москвы Сергей Собянин утвердил программу, в рамках которой происходит лечение жителей города с онкологическими заболеваниями. Определены шесть «якорных» учреждений, для которых было закуплено современное оборудование. В этих центрах развернуты лаборатории для диагностики заболевания, рассказывала ранее заммэра Анастасия Ракова.
Кроме того, Москва разработала собственные клинические рекомендации по лечению шести онкозаболеваний, которые наиболее распространены в столице, — рак молочной железы, предстательной железы, почки, колоректальный рак, бронхов и меланома. На эти виды рака приходится порядка 80% всех выявляемых онкозаболеваний у москвичей.
Порядок обеспечения лекарствами, а также список препаратов, на которые может претендовать больной с одним из шести злокачественных новообразований рака (6 ЗНО), описывается в специальном постановлении, которое мэрия называет дополнительным.
Всего в списке 86 препаратов, предназначенных для химиотерапии, гормонотерапии, таргетной и иммунотерапии. Летом Собянин в своем блоге сообщал, что за два года почти 55 тыс. больных получили порядка 800 тыс. упаковок различных препаратов.
Каких препаратов не хватает
Сейчас московские онкопациенты, проходящие амбулаторное и стационарное лечение в рамках программы, получают лекарства из специального перечня, в нем 86 позиций. В фонде отмечают, что перечень содержит препараты из списка жизненно необходимых, а также девять препаратов сверх ЖНВЛП. В то же время в перечне нет других девяти лекарств, которые входят в ЖНВЛП и в обновленные стандарты оказания медпомощи онкобольным.
Речь идет о препаратах для химиотерапии с международными непатентованными наименованиями (МНН): апалутамид, кабозантиниб, винбластин, пролголимаб, дурвалумаб, церитиниб, абемациклиб, филграстим и эмпэгфилграстим. Регистрационные удостоверения на эти препараты, согласно госреестру лекарств, принадлежат разным фармкомпаниям как российским, так и зарубежным.
В фонде поясняют, что те лекарства, которые сейчас входят в перечень препаратов, служат основными и единственными для терапии шести видов рака. Отсутствие в перечне препаратов из списка ЖНВЛП противоречит федеральным требованиям. Несмотря на то, что пациенты с шестью локализациями рака недообеспечиваются, Москва все равно называет программу «дополнительным лекарственным обеспечением», говорит Габай.
Часть препаратов из этого списка применяются для химиотерапии, часть для поддерживающей терапии, но все они действительно востребованы и необходимы при лечении онкологических заболеваний, подтверждает в разговоре с РБК главный врач «Клиники доктора Ласкова» Михаил Ласков.
Препараты, которые указаны в обращении фонда — это лекарства первого и второго выбора (то есть применяются в первую очередь — прим. РБК), которые используются при химиотерапии для лечения опухолей и поддерживающей терапии, поэтому требования о включения этих лекарств в московский перечень абсолютно обосновано, говорит замгендиректора исследовательского центра детской гематологии, онкологии и иммунологии (НМИЦ) им. Дмитрия Рогачева Алексей Масчан.
«К примеру, филграстим и эмпэгфилграстим направлены на повышения уровня лейкоцитов, и позволяют сократить время до нового сеанса химиотерапии, что важно при терапии. Само снижение уровня лейкоцитов чревато осложнениями, вплоть до смерти», — пояснил он.
В рамках программы госгарантий бесплатного оказания медпомощи власти региона устанавливают перечень лекарств, который должен быть сформирован в объеме не меньше перечня ЖНВЛП, поясняет РБК партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Екатерина Тягай. Но в перечень лекарств из московского постановления не включены некоторые лекарства из перечня ЖНВЛП, подтверждает она.
Механизм, по которому онкобольные получают лекарства в рамках постановления, принят в Москве в качестве основного, а это противоречит как сущности самой программы дополнительных гарантий, так и федеральным нормам, говорит юрист практики «Здравоохранение и технологии» BGP Litigation Серафима Самодурова. Постановление лишь в малой части расширяет возможности москвичей по получению современной терапии, а по большей части урезает федеральные гарантии, добавляет юрист.
Какие сложности испытывают пациенты
Пациентам, которым для лечения будут нужны указанные девять препаратов, придется столкнуться с бюрократическими препонами. Назначить препарат, который применяется для лечения шести злокачественных новообразований, но которого нет в перечне постановления, возможно только через решение городского онкологического консилиума. После этого пациент будет направлен на врачебную комиссию. Все это также идет вразрез с федеральными нормами и «ущемляет право пациента» на своевременную помощь, говорится в обращении.
Опрошенные РБК эксперты поясняют, что при лечении онкологических заболеваний есть практика запрашивать мнение нескольких специалистов, но в Москве действительно действуют свои нормы.
Согласно федеральному порядку оказания онкопомощи, решение о тактике лечения пациента принимается консилиумом врачей, но на уровне конкретного медицинского учреждения, поясняет Ласков. В Москве консилиум выносится из медучреждения на уровень города, добавляет он.
Из-за специфики онкологических заболеваний широко распространена практика запрашивать второе или даже третье мнение при подборе схемы лечения, говорит Самодурова. Она отмечает, что в Москве мнение специалистов и онкоаудитора можно получить в автоматическом режиме — от пациента не требуется дополнительных заявлений.
Как оплачивается онколечение
В письме эксперты фонда пишут, что модели оплаты онкологической помощи в Москве и остальной России различаются. В Москве медицинские организации и больницы получают деньги в зависимости от диагноза, локализации рака, а не в рамках клинико-статистических групп (КСГ), как это происходит на федеральном уровне.
Что такое КСГ
В клинико-статистических группах предусмотрены все услуги для лечения того или иного заболевания в рамках одного тарифа. Что касается онкологии, то в рамках нескольких КСГ сгруппировано более 500 схем лечения химиотерапией, куда входят в том числе новейшие дорогостоящие препараты.
В этом случае медучреждение получит оговоренную сумму вне зависимости от того, какое количество услуг было оказано пациенту. Если в больнице лечат пациента дешево и эффективно, то средства учреждение оставляет себе и перераспределяет на другие услуги. Если же себестоимость оказанных услуг больше выделенного тарифа, то лечение происходит за счет больницы. «Это стимулирует учреждения лечить дешевле и качественнее», — объясняет Михаил Ласков.
Сколько средств больнице будет компенсировано по КСГ, зависит от конкретного лекарства. В Москве размер оплаты медучреждению за лечение онкобольного зависит от его диагноза, а не от схемы лечения, говорится в письме.
Так, если больница проводит химиотерапию той локализации рака, которая входит в шесть ЗНО, то она получит оплату по базовому тарифу (порядка 30 тыс. руб.), сверх этого больница сможет получить компенсацию за отдельные дорогостоящие препараты из списка постановления, которые потребовались пациенту.
Если у пациента локализация рака не из этих шести ЗНО, больница получит компенсацию по базовому тарифу, но не сможет назначить препарат новее для той же химиотерапии, так как его стоимость не компенсируют, разъясняет Габай.
Таким образом, для больниц назначение препаратов за пределами программы шести ЗНО убыточно, говорит Габай. Ласков подтверждает, что возможность назначить современное дорогостоящее лечение для пациента с раком вне шести ЗНО фактически ограничено. «В случае с постановлением № 177 можно говорить о сложившейся дискриминации по виду рака, даже несмотря на достойное лекарственное обеспечение по сравнению с другими регионами», — заключил он.
Почему расширение городской программы критикуется экспертами
В конце августа Сергей Собянин сообщил, что с будущего года онкопрограмма будет расширена и препараты будут получать больные с еще четырьмя локализациями рака (мочевого пузыря, яичников, желудка, опухолями головы и шеи). По его словам, московская программа сможет охватить 90% всех онкозаболеваний.
В фонде «Вместе против рака» проанализировали данные по заявке департамента здравоохранения о потребности лекарств для пациентов по московской программе за 2021 и 2022 годы. В фонде уточняют, что в заявку были добавлены в общей сложности десять препаратов.
Но количество лекарств в штуках не только не было увеличено, но и снизилось с 13,8 млн до 13,7 млн штук. Также общее финансирование потребности для десяти злокачественных новообразований на 2022 год примерно равно потребности для шести новообразований в 2021 году — 7,5 млрд руб. против 7,8 млрд руб. «Хотя очевидно, что по программе должны будут обеспечиваться гораздо больше пациентов, чем сейчас, и планы по закупкам должны были вырасти», — резюмирует Габай.
Что говорят в департаменте здравоохранения
После выхода публикации столичный департамент здравоохранения ответил на критику фонда. Как заявили РБК в пресс-службе ведомства, тезис фонда о том, что в рамках московской программы нет обеспечения девятью конкретными препаратами, «не соответствует действительности». Департамент ссылается на перечень московской территориальной программы, куда эти препараты, по их данным, включены.
В тексте приложения к программе, опубликованной на сайте департамента, сказано, что для лечения шести злокачественных новообразований (6 ЗНО) применяются те препараты, которые «включены в перечень лекарств, <...> утвержденный нормативным правовым актом правительства Москвы». В последней версии постановления, которое и определяет работу программы лечения «6 ЗНО» указанных девяти препаратов нет. В департаменте на уточняющий вопрос РБК не пояснили, в какой нормативно-правовой акт включены эти препараты.
Также в департаменте не согласились с расчетами фонда относительно заявки на обеспечение лекарствами для десяти злокачественных новообразований (10 ЗНО): снижение количества таблеток в заявке на 2022 год «обусловлено перерасчетом форм и дозировок» лекарств, пояснили в ведомстве. В ответе добавляется, что расширение локализаций рака до 10 ЗНО позволило «остаться практически в рамках того же финансирования, как и в 2021 году» за счет снижения прогнозной стоимости таблетированных препаратов на 19%.
