Предприниматели ставят на прокурорскую защиту

Фото: Артем Геодакян / ТАСС

Президент Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин направил в Министерство юстиции предложения по внесению изменений в Уголовно-процессуальный кодекс, направленные на ограничение «чрезмерного использования» меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении предпринимателей. Письмо за подписью Шохина в адрес заместителя министра юстиции Вадима Федорова есть у РБК, его подлинность подтвердили в пресс-службе Минюста.

Ранее, в конце декабря, Федоров в письме сообщил Шохину, что по инициативе аппарата правительства госорганы прорабатывают вопрос о дальнейшей либерализации уголовно-процессуального законодательства в части «совершенствования гарантий» от избыточного применения ареста к подозреваемым и обвиняемым в преступлениях в предпринимательской сфере (его письмо также есть у РБК). Федоров попросил РСПП направить в Минюст «данные, свидетельствующие о необходимости изменений» законодательства, которое касается преследования бизнесменов, и идеи по поправкам.

В своем письме глава РСПП предложил:

• сделать согласие прокурора обязательным условием для заключения под стражу или домашнего ареста по экономическим статьям. Если прокурор не согласен с таким ходатайством следствия, его рассмотрение в суде должно быть невозможным, считают в РСПП. Это потребует поправок в ст. 37 и 108 УПК.

Сейчас суд рассматривает ходатайство о мере пресечения с учетом позиции следователя, прокурора, обвиняемого или подозреваемого или его защиты. Суды удовлетворяют подавляющее большинство таких ходатайств следствия. Например, в 2020 году из 96,7 тыс. рассмотренных ходатайств о заключении под стражу суды согласились с 84,9 тыс., а из 8 тыс. ходатайств о домашнем аресте были удовлетворены 6,9 тыс., следует из статистики Судебного департамента Верховного суда.

Чаще всего на процессах по избранию меры пресечения прокуроры поддерживают требования следствия. Но прокуроры, например, возражали против арестов экс-гендиректора лизинговой компании «Трансфин-М» Дмитрия Зотова, топ-менеджера «Роснано» Андрея Горькова, бывшей замглавы Росалкогольрегулирования Ирины Голосной, экс-гендиректора «Алкогольной сибирской группы» Игоря Савельева, бывшего сенатора от Карачаево-Черкесии Вячеслава Дерева, главы группы компаний «Настюша» Игоря Пинкевича;

• передать вопрос о повторном продлении стражи или домашнего ареста в компетенцию вышестоящего суда по отношению тому, который эту меру избрал. Это потребует изменений в ст. 109 УПК.

Меру пресечения избирают районные суды (либо гарнизонные военные суды в случае военнослужащих), они же сейчас решают вопрос о ее продлении на срок до 12 месяцев. Вышестоящие суды — субъекта Федерации или военного округа — рассматривают только ходатайства о продлении стражи или домашнего ареста свыше года.

Повторное продление меры пресечения происходит, как правило, после 4–5 месяцев ее действия; по мысли РСПП, с этого момента соответствующий вопрос должен решать суд субъекта или военного округа;

• установить в УПК примерный размер залога, поставив его в зависимость от тяжести вменяемого преступления или сделав кратным размеру причиненного вреда. В РСПП считают, что это расширит практику применения залога по «предпринимательским» статьям и сократит применение мер пресечения, связанных с изоляцией.

Сейчас в УПК фигурирует только минимальный размер залога (50 тыс. руб. для обвиняемых в преступлениях небольшой и средней тяжести, 500 тыс. руб. — для обвиняемых в тяжких и особо тяжких преступлениях); таким образом, пределы судейского усмотрения в вопросах назначения залога оказываются слишком широкими, полагают в РСПП. В итоге судьи и следователи стараются «избежать принятия столь субъективных решений», опасаются обвинений в злоупотреблениях и потому выбирают «более понятные им меры пресечения», считают в РСПП.

Это приводит к тому, что залог используется гораздо реже, чем мог бы, уверены в РСПП. По данным Судебного департамента Верховного суда, в 2020 году суды избрали меру пресечения в виде залога только 244 раза, тогда как стражу — 84,9 тыс. раз;

• ввести в УПК новое основание для отказа в продлении стражи — необоснованную задержку в следственных действиях.

С 2019 года следователи обязаны указывать в ходатайстве о продлении ареста, какие следственные действия уже были проведены, какие еще необходимо провести и почему невозможно завершить расследование в более короткие сроки. Если новое ходатайство о продлении стражи содержит те же доводы, что и предыдущее, следователь должен объяснить, что помешало выполнить перечисленные в нем следственные действия раньше.

РСПП предлагает указать в законодательстве немотивированное затягивание следствия в качестве обстоятельства, при котором суд обязан отказать в дальнейшем продлении стражи;

• исключить рассмотрение дела по существу судьей, который принимал процессуальные решения (например, о мере пресечения или ее продлении) на этапе следствия.

РБК направил запросы в пресс-службу РСПП.

В декабре на встрече с членами Совета по правам человека (СПЧ) президент Владимир Путин заявил, что на стадии предварительного следствия, пока виновность человека не установил суд, «засаживать человека за решетку, в камеру часто совершенно неоправданно». По итогам встречи Путин поручил Генпрокуратуре и Верховному суду проанализировать практику применения норм, касающихся арестов подозреваемых и обвиняемых в ненасильственных преступлениях; они должны до 1 мая предоставить свои предложения о совершенствовании законодательства в этой части.

В 2021 году бизнес-омбудсмен Борис Титов привел в своем докладе президенту данные опроса ФСО, в котором приняли участие 830 респондентов, в том числе 215 предпринимателей, 250 ученых-юристов и адвокатов и 365 сотрудников прокуратуры, согласно которым 78,6% предпринимателей считают, что российское законодательство не предоставляет достаточных гарантий для защиты бизнеса от необоснованного уголовного преследования. Такого же мнения придерживаются 60,8% адвокатов и юристов и 18,4% прокуроров.

Оправданными аресты предпринимателей назвали 4,8% юристов и адвокатов и 35% прокуроров; категорически недопустимыми — 58% юристов и 6,6% сотрудников прокуратуры. Доклады бизнес-омбудсмена фиксируют ежегодный рост доли предпринимателей, которые не доверяют правоохранительным органам, не считают независимой судебную систему и не считают ведение бизнеса в России безопасным.