Глава «Русагро» — РБК:
Глава «Русагро» — РБК:
«Будем до последнего биться за каждого акционера»
Из-за санкций 2022 года банки ряда стран заморозили счета «Русагро», а часть контрагентов отказались от работы с компанией. Но к лету 2023 года группа рассчитывает возобновить листинг на одной из бирж третьих стран
Тимур Липатов
В 2022 году риски глобального продовольственного кризиса и необходимость поддерживать баланс в международной торговле сельхозпродукцией сделали возможным послабление в антироссийских санкциях для компаний, связанных с АПК. В декабре Financial Times сообщала, что ведущие страны Евросоюза — среди них Германия, Франция и Нидерланды — призвали Брюссель изменить режим ограничений в отношении России и четче обозначить исключения для поставок российских зерна и удобрений. Также Евросоюз в рамках девятого пакета санкций разрешил российским подсанкционным лицам, которые играли «существенную роль» в международной торговле продовольствием и удобрениями, пользоваться размороженными средствами и активами при условии, что они необходимы для обеспечения поставок российских сельхозтоваров и удобрений в третьи страны.
Но говорить о том, что в западных санкциях наблюдается оттепель для российского агропрома, пока слишком рано, считает гендиректор агрохолдинга «Русагро» Тимур Липатов. Топ-менеджер возглавил группу с 1 января 2022 года. На этом посту он сменил Максима Басова, возглавлявшего компанию 12 лет.
О влиянии санкций на бизнес, планах по возобновлению торгов бумагами на биржах за рубежом и почему инвестиции в свиноводство в России больше не окупаются, глава «Русагро» рассказал в интервью РБК.
Чем известна группа «Русагро»
Один из крупнейших российских агрохолдингов «Русагро» основал в конце 1990-х годов бизнесмен и экс-сенатор от Белгородской области Вадим Мошкович. В 1997–2002 годах он приобрел первые сахарные заводы и запустил производство сахара, а также начал формировать земельный банк для производства сахарной свеклы и зерновых.
В 2003 году была создана группа компаний «Русагро», а к 2007 году у компании уже был запущен масложировой бизнес и создан первый розничный бренд сахара «Чайкофский». Сейчас «Русагро» ведет деятельность в ключевых сегментах продовольственного рынка России и развивает сахарный, масложировой, мясной бизнес, а также занимается производством сельскохозяйственных культур и молочных продуктов. Выручка группы в 2021 году составила 222,9 млрд руб., чистая прибыль — 41,4 млрд руб.
«Русагро» — публичная компания: ее глобальные депозитарные расписки (ГДР) торгуются на Лондонской фондовой бирже. Первичное размещение своих бумаг на бирже группа провела в 2011 году (в ходе IPO она привлекла $300 млн). В 2014 году ГДР «Русагро» были допущены к торгам на Московской бирже.
В сезоне 2021/22 года «Русагро», согласно данным ее отчета, была крупнейшим в России производителем подсолнечного масла с долей 13% (выпускает продукцию «Щедрое лето» и «Россиянка»). По итогам 2021 года группа была вторым крупнейшим производителем майонеза с долей 16% (среди ее марок — «Московский провансаль», «Мечта хозяйки», ЕЖК). Также «Русагро» была третьей в стране по производству сахара (бренды «Русский сахар», «Чайкофский», Mon Cafe) и четвертой по производству свинины (доли 17 и 5,6% соответственно).
«Русагро» входит в число крупнейших землевладельцев в России, ее земельный банк — 689 тыс. га. Основные активы группы расположены в Центрально-Черноземном регионе России (Белгородской, Тамбовской, Воронежской, Курской, Орловской областях) и на Дальнем Востоке в Приморье. По данным аудиторско-консалтинговой компании BEFL, на конец июля 2022 года «Русагро» была на четвертом месте среди крупнейших лендлордов (в пятерку входили также «Мираторг», «Продимэкс», «Агрокомплекс им. Н.И. Ткачева» и группа «Эконива»).
«Будем до последнего биться за каждого акционера»
В конце февраля в европейском центральном депозитарии Euroclear оказались заморожены все иностранные акции российских и зарубежных инвесторов, цепочка хранения которых была организована через центральный депозитарий России — НРД. С 3 марта Лондонская фондовая биржа остановила торги депозитарными расписками российских компаний, в числе которых были и бумаги «Русагро».
Сейчас интересы акционеров «Русагро» соблюдены по-разному, констатирует Липатов: «Акционеры, которые находятся в НРД с купленными на Мосбирже ГДР, все еще имеют ликвидную бумагу. Но бумаги иностранных эмитентов (головная компания «Русагро» зарегистрирована на Кипре), учитываемые в НРД, к сожалению, пострадали от ограничений, наложенных на российский депозитарий. Владельцы бумаг сталкиваются с трудностями при реализации своих прав по ним — голосовать, получать дивиденды. Акционеры, в том числе россияне, которые покупали свои ГДР на Лондонской фондовой бирже, также фактически оказались ограничены — их бумаги, учитываемые в европейском депозитарии Euroclear, хотя и не имеют проблем с ограничениями в реализации прав, но лишены ликвидности в силу прекращения торговли этими бумагами на биржах в недружественных России государствах», — поясняет топ-менеджер.
Сейчас одна из основных задач, по словам Липатова, — восстановить для акционеров ликвидность и возможность реализации прав по ГДР. Уход с биржи и превращение компании в частную — «не вариант» для «Русагро»: «Мы будем до последнего биться за каждого акционера. Рыночность бумаги, ее котируемость и доступность для любых акционеров — это часть ДНК «Русагро». Это то, что отчасти делает нас эффективной компанией. Мы не видим на сегодняшний день такой ситуации, при которой компания может перестать быть рыночной. Мы должны найти решение, которое позволит соблюсти права всех акционеров».
Для этого «Русагро» ищет новую площадку, которая станет альтернативой бирже в Лондоне. «Лондонская биржа сама ультимативно остановила торги бумагами эмитентов с российским корнями. Но мы для себя это не рассматриваем как ситуацию отчаяния, в которой надо делистинговаться и стать частной компанией. Мы считаем, что если не LSE, то биржа какой-то другой страны, которая имеет свободный доступ к Euroclear».
Если к лету «Русагро» сможет получить листинг ГДР для акционеров на какой-то из бирж третьих стран, «это будет успехом», отметил Липатов. По его словам, компания уже ведет работу с несколькими биржами, которые напрямую или через родственный им депозитарий работают с Euroclear. Биржи каких именно стран рассматриваются, глава «Русагро» не уточнил. Со стороны бирж спрос на листинг ГДР «Русагро» есть, заверил Липатов.
«Но, конечно, мы работаем над разными решениями, которые позволят соблюсти права всех акционеров. Для меня права всех акционеров — это значит возможность для каждого акционера участвовать в управлении компанией и получать максимальные дивиденды», — добавляет Липатов.
Как за последний год изменилась структура акционеров «Русагро»
Головная компания группы «Русагро» — Ros Agro plc. зарегистрирована на Кипре. В последней доступной отчетности «Русагро» по итогам 2021 года сообщалось, что основным собственником компании был Вадим Мошкович: ему принадлежала доля 56,2% в уставном капитале компании (через Granada Capital CY Limited). Крупнейшим миноритарным акционером с долей 10% был Максим Воробьев — владелец «Русской аквакультуры» и брат губернатора Подмосковья. Доля 7,6% принадлежала Максиму Басову, который до конца 2021 года был гендиректором «Русагро», еще 0,03% принадлежало независимым членам совета директоров, а 1,6% приходилось на казначейские акции. В свободном обращении находилось 24,6% акционерного капитала компании.
В марте 2022 года Вадим Мошкович продал 7,2% акций Юрию Журавлеву и снизил долю, которая косвенно принадлежала ему в «Русагро» до 49%. Но в начале декабря компания сообщила, что Журавлев вышла из состава ее акционеров, продав принадлежащие ему 7,2% ООО «Циркон-Холдинг». А в середине декабря из бизнеса вышел Максим Воробьев: свою долю 9,86% он продал группе бизнесменов (о ком именно идет речь, компания не сообщала). Вопрос РБК о текущей структуре акционерного капитала в «Русагро» комментировать не стали.
«Убеждали, что работать с нами можно»
Вадим Мошкович был одним из первых бизнесменов, которые попали в марте под санкции ЕС после начала военной операции. Незадолго до этого основатель «Русагро» снизил свою долю в компании менее чем до 50% (до этого ему принадлежало 56,2%), а также принял решение покинуть совет директоров.
Сама группа «Русагро» в санкционный список не попала. Но, несмотря на это, компания столкнулась со сложностями из-за санкций: отказом ряда контрагентов работать с российской компанией, крупные банки западных стран отказывают в банковском обслуживании. «Безусловно, был ряд контрагентов — и компаний, и банков, которые задавали соответствующие вопросы. Но у нас он [Мошкович] не является мажоритарным акционером — его доля ниже 50%. И эту долю он снизил до ввода санкций, причем сделал это третий раз в своей жизни. Вероятно, это говорит о стратегии нашего бывшего главного акционера в отношении своей доли в компании», — объясняет Липатов.
На текущий момент «Русагро», по словам Липатова, смогла доказать большинству контрагентов, что юридически не имеет подсанкционного статуса: «Убеждали банки в первую очередь, во вторую очередь — контрагентов всех цепочек, что работать с нами можно и для них это безопасно. Эта работа на сегодняшний день завершена примерно на 80% разблокировкой [счетов]. В целом мне кажется, что какой-то кризис в этом смысле мы преодолели».
«Мы не входим в топ с точки зрения эффективности»
Итоги прошедшего 2022 года для «Русагро» глава компании оценивает позитивно: ни в одном из бизнесов компании не произошло нарушения цепочек, группе удалось не только сохранить выручку и объемы продаж, но и нарастить их относительно предыдущих лет. Выручка по итогам девяти месяцев 2022 года составила 182 млрд руб. (рост на 16% к аналогичному периоду 2021 года), EBITDA — 35,4 млрд руб. (+15%). В прошедшем году «Русагро» зашла в новый для себя вид бизнеса — зерновой трейдинг и планирует до конца года экспортировать около 400 тыс. т зерна.
Отказ от сотрудничества некоторых контрагентов был для «Русагро» болезненным. Но те компании, у которых значительная часть выручки завязана на российский рынок, и те, у кого центр корпоративных интересов находится вне Европы и Северной Америки, основной объем сотрудничества сохранили. «Были определенные геополитические моменты, которые, как это ни парадоксально, положительно повлияли на наши финансовые показатели, — отмечает Липатов. — Например, это была премия на определенные цены: весной цена на подсолнечное масло била рекорды. Сейчас она $1,1–1,2 тыс. за тонну, а доходила до $2 тыс.».
В ближайшие годы «Русагро» планирует фокусироваться на повышении внутренней эффективности, поясняет Липатов. «С точки зрения размера «Русагро» в каждом из секторов игрок № 2 или игрок № 3, но мы нигде не входим в топ с точки зрения эффективности. Мы считаем, что на той базе производственных активов, что у нас есть, при сохранении благоприятной ценовой конъюнктуры можно зарабатывать до плюс 50% дополнительной EBITDA. Это не просто наши ожидания, а результаты детального отраслевого бенчмаркинга (набор методик, которые позволяют изучить опыт конкурентов и внедрить лучшие практики в своей компании. — РБК), который мы провели: 30% от этого потенциала уже реализовываются в рамках выполненных мероприятий и сформированных планов внедрения инициатив, — отмечает Липатов. — Достижение такого роста потребует большой работы, фокуса, другой вовлеченности и обновления команды менеджмента».
«Снижение конкуренции оборачивается ростом издержек»
Одно из последствий санкций глава «Русагро» формулирует так: «Доступность инфраструктуры — транспортной, банковской и любой другой — снижается. Конечно, все как-то приспосабливаются, но это имеет негативные последствия — снижение конкуренции оборачивается ростом издержек».
В логистике это, к примеру, отразилось в усложнении транспортировки грузов: «За такое короткое время не поменяется ни нахождение морей и океанов на карте, ни даже железных дорог, поэтому маршруты остались теми же. Вопрос в усложнении их применения. Например, в Черном море страховка на суда стоит существенно дороже. Потому что некоторые компании не страхуют, а некоторые судовладельцы и контейнерные линии отказываются плыть».
Часть грузов «Русагро» перенаправила на восток. «Но мы это не так сильно почувствовали, поскольку у нас в принципе восток — один из географических кластеров, где мы очень активно работали всегда, и рост загрузки на этом направлении обернулся для нас ростом издержек, поскольку баланс спроса и предложения там существенно изменился», — отмечает глава «Русагро».
Снижение уровня конкуренции в отрасли делает работу «менее интересной и менее эффективной», сетует Липатов: «От любого ухода иностранных игроков будет снижаться конкуренция в отрасли. Для кого-то это станет возможностью занять освободившиеся ниши, но стимулов повышения эффективности в отрасли все равно станет меньше. И это то, чего лично мне не хватает, — хороших конкурентов, у которых что-то можно подсмотреть, сильных экспатов-менеджеров, которые уехали, качественных консультационных услуг и инжиниринга. Наверное, жизнь такова, что трава и через асфальт пробьется когда-то. Но это то, чего в моменте будет не хватать».
Шесть фактов про Тимура Липатова
Родился в 1980 году во Владимирской области.
В 2002 году окончил с отличием Московский энергетический институт. В 2012 году получил степень MBA в Европейской школе управления и технологии (Берлин).
В 2015 году возглавил дочернюю компанию «Интер РАО», управляющую электрогенерирующими активами — «Интер РАО — Управление электрогенерацией».
В 2018–2021 годах руководил машиностроительным холдингом «Силовые машины» Алексея Мордашова.
С 1 января 2022 года занял пост гендиректора группы «Русагро».
«Активы продаются очень дорого»
Уход из России иностранных компаний привел к активизации сделок по продаже их российского бизнеса. По ряду продаваемых активов «Русагро» вела «серьезные переговоры», говорит Липатов: «Мы прошли первые стадии комплаенса, убедив, что с нами можно иметь дело. Не купили мы их по той причине, что не готовы были платить столько, сколько готовы были платить наши конкуренты».
«Русагро» постоянно думает о том, как заработать дополнительные деньги для своих акционеров, и компании интересны активы, которые могут быть комплиментарны к ее портфелю, дать синергию с точки зрения масштабов бизнеса, но которые продаются «по нормальной цене», уверяет Липатов: «Мы торгуемся на бирже с определенным мультипликатором к EBITDA. И для нас любая сделка должна быть либо с лучшим мультипликатором, либо у нее должно быть столько синергии, чтобы это перекрывало любую премию к сделке относительно нашего собственного мультипликатора, который будет применим при оценке».
Сельскохозяйственные активы сегодня продаются очень дорого, убежден Липатов. «Мы это видим по стоимости земли и не понимаем, как можно окупить эти инвестиции. У нас с трудом окупается земля, и сделки по ее покупке даже в зоне транспортного преимущества наших сахарных заводов. Компании, работающие на зернопропашном обороте, предлагают цены более высокие, чем мы, работая на свекловичном севообороте с учетом дополнительной маржи на сахарных заводах. На мой взгляд, это сильно перегрето».
Такая тенденция, по словам главы «Русагро», объясняется тем, что рынок живет ожиданиями, построенными на финансовых показателях 2021 года, когда сельское хозяйство и пищевая промышленность переживали период рекордов: «Прошлый год был рекордным с точки зрения цен на зерновые. Все, кто производил зерновые, заработали колоссальные деньги. Если ты в рынке новичок, тебе легко поверить в то, что эта музыка будет вечной».
«Никакие новые инвестиции в мясо не окупаются»
В начале 2022 года глава одного из крупнейших российских производителей мяса — агрохолдинга «Мираторг» Виктор Линник предупреждал, что на фоне роста затрат и госрегулирования АПК Россия впервые за 15 лет находится в ситуации, когда проекты в производстве мяса не окупаются.
Производство свинины в России — переинвестированный сектор, согласен глава «Русагро»: «Государство очень много субсидировало в нее, построено слишком много ферм. И на сегодняшний день никакие новые инвестиции в свинину не окупаются. Даже больше скажу: EBIT всех вновь введенных свинокомплексов будет отрицательным, то есть они с трудом покроют или не покроют вовсе свою амортизацию».
Такая ситуация возникла не только по причине «неумения многих считать», но и ожиданий, что для российской свинины будут открываться новые экспортные рынки. «Но из всех значимых рынков на сегодняшний день открыт один Вьетнам. Это создает ситуацию, когда давление на рынок российский свинины оказывается просто запредельное», — говорит Липатов. Произведенный объем свинины съедят и в России — она может вытеснить в балансе потребления курицу или, скажем, картошку, но от этого будет зависеть, по какой цене она будет продаваться. «Эта цена на сегодняшний день такова, что животноводы живут в ситуации минимальной маржи», — указывает Липатов.
В связи с этим для российских сельхозпроизводителей важно открытие рынка Китая, который пока закрыт. «Мы целый приморский кластер по производству свинины планировали, в том числе с учетом возможности продажи в Китай. Мы рассчитываем, что все-таки переговоры между нашими правительствами о биобезопасности завершатся подписанием необходимых протоколов. Возможно, стоит применить принцип регионализации (когда экспорт разрешается из отдельных регионов. — РБК) и ввести его для Приморья, которое находится на большом расстоянии от других регионов России», — добавляет Липатов.
Сейчас «Русагро» больше смотрит в направлении развития экспорта термообработанной продукции — колбасы, сосисок, бекона и другой продукции, для поставок которой другие страны устанавливают менее жесткие ограничения. «Сейчас мы завершаем исследование рынков Юго-Восточной Азии. Будем пытаться понять, что из этого эффективно и, возможно, чем стоит дополнить наш приморский кластер с точки зрения производства такой продукции», — добавляет глава «Русагро».
«Сегодняшний курс не смертелен для нас»
Большой процент выручки сельхозпроизводителей формируется от экспорта, и укрепление курса рубля давит на экспортно ориентированные компании, отмечает Липатов: выручка «подрезается» в первую очередь не из-за геополитики, а из-за курса.
Тимур Липатов
Строить прогнозы сложно — с марта в России не публикуется таможенная статистика, и участники рынка не знают, что происходит с балансом экспорта и импорта. «Каждый месяц мы запрашиваем прогнозы банков. А дальше из них делаем некий консенсус, усредняя его. Но все это мне напоминает две комнаты. В одной банкиры подбрасывают монетку вверх и рисуют курс. А в другой сидим мы с калькулятором, пытаемся пересчитать результаты подброса монеток в средний курс. Тем не менее неоспорим тот факт, что импорт продолжает восстанавливаться, а показатели экспорта имеют существенно большую вероятность снизиться, чем наоборот».
Укрепление курса рубля оказало определенное давление на «Русагро», как и на другие компании-экспортеры, признает Липатов. «Но сегодняшний курс не смертелен для нас. Это можно увидеть по нашим финансовым показателям — за девять месяцев рублевая EBITDA у компании была рекордной. Но сказать, что санкции — это здорово и нам прямо прекрасно под ними жить, тоже нельзя. Безусловно, они влияют. И наши показатели, не будь их, были бы лучше», — добавляет Липатов.
