Замглавы Росфинмониторинга — РБК:
Замглавы Росфинмониторинга — РБК:
«Преступники санкции не соблюдают»
Замглавы Росфинмониторинга Герман Негляд рассказал РБК о проблемах с поиском преступников из-за санкций, о том, как борьба с отмыванием затронет цифровой рубль и по какой логике ведомство внесло Акунина в список экстремистов
Герман Негляд
О риске исключения России из FATF
«Боюсь ошибиться, но уже пять или шесть заседаний подряд FATF (международная Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег. — РБК) рассматривает наш вопрос, и решение не принимается. Этот факт свидетельствует о том, что вопрос политизирован и реальных оснований для исключения России из группы нет.
Отдельные государства, входящие в FATF, видимо, рассматривают эту площадку как еще одно поле боя. В общем-то, многие этого и не скрывают. Мы, со своей стороны, всегда призываем задуматься о последствиях такой политизации».
«Наш текущий статус в FATF — приостановка членства — сам по себе не влечет для российского бизнеса и для наших граждан никаких прямых последствий. Страны FATF в первую очередь занимаются разработкой стандартов, правил. В то же время эта ситуация с нашим статусом показательна: Россия — единственный член «Большой двадцатки», который сейчас не участвует в выработке этих стандартов. Мы, разумеется, признаем стандарты FATF и всегда были страной, которая одной из первых имплементировала стандарты и на высоком уровне поддерживала усилия FATF, но с точки зрения представленности нашей страны — все же у нас достаточно крупная экономика, развитая финансовая система — категорически неправильно, что мы не можем участвовать в выработке этих правил».
«В чем была уникальность и сила FATF: это механизм диалога и выстраивания сбалансированных правил игры. Это позволяло учитывать различные подходы — есть романо-германская правовая семья, есть англосаксонская с прецедентным правом. Определенная гибкость в этом диалоге появлялась и в стандартах. Мы беспокоимся в том числе о том, чтобы не было крена в сторону позиции только одной группы стран — тогда глобальное регулирование может стать однобоким. На наш взгляд, такие риски сейчас не исключены».
Факты о Германе Негляде
В 1998 году окончил Московское военно-музыкальное училище, а в 2002-м — Академию права и управления Министерства юстиции по специальности «юриспруденция».
С 2005 по 2012 год работал в правовом управлении Федеральной службы исполнения наказаний, курировал вопросы правовой экспертизы.
В Росфинмониторинге с 2012 года. Начинал с работы в юридическом управлении, в 2020-м назначен статс-секретарем и заместителем руководителя службы. Отвечает в ведомстве за подготовку предложений по законопроектам, международное сотрудничество, координацию с FATF и «Эгмонт».
О рисках новых мер со стороны FATF
«Основаниями для включения страны в санкционные списки FATF (организация ведет серый и черный списки стран в зависимости от соблюдения ими мер по противодействию отмыванию денег и финансированию терроризма. — РБК) могут быть только подтвержденные стратегические недостатки национальной антиотмывочной системы. Применительно к России нет никаких оснований включения нас даже в серый список. Что касается последствий таких решений, то они заключаются в более внимательном отношении банковских служб других юрисдикций к операциям бизнеса, к переводам физических лиц из «подсанкционной» страны».
Герман Негляд
О санкциях Евросоюза против Росфинмониторинга
Евросоюз внес Росфинмониторинг под санкции 18 декабря, обосновав это тем, что организация последовательно вносит в список террористов и экстремистов лица и организации, которые критически настроены «по отношению к Кремлю», в том числе журналистов и западные социальные сети.
«Во-первых, это абсолютно незаконные меры, которые введены в одностороннем порядке и, на наш взгляд, без каких бы то ни было оснований. Во-вторых, как следует из опубликованного документа, они связаны с функцией Росфинмониторинга по формированию перечня лиц, причастных к экстремистской или террористической деятельности. Мы действительно администрируем такой перечень, в том числе на основании международных обязательств. Порядок формирования перечня проверялся неоднократно. Так, в 2019 году была комплексная проверка FATF антиотмывочной системы России. Никаких вопросов к порядку формирования перечня не возникало и не могло возникнуть.
В чем заключается этот порядок? Органы следствия и судебные органы выносят процессуальные решения в отношении лиц, причастных к террористической или экстремистской деятельности. На основании таких решений в соответствии с законодательством Росфинмониторинг формирует сводный перечень, который доводится до организаций финансового рынка. Таким образом, созданный в России механизм абсолютно законный, прозрачный. Поэтому очевидно, что санкции против Росфинмониторинга — абсолютно политическое решение, не связанное с профессиональной работой ведомства».
«Что касается наших сотрудников и их участия в международных мероприятиях в странах Евросоюза, то при режиме въезда в другие государства наш статус ничем не отличается от других граждан Российской Федерации. Поскольку в FATF наше членство приостановлено с февраля этого года, мы участвуем в заседаниях виртуально по тем вопросам, которые касаются повестки Российской Федерации».
О Борисе Акунине и других известных россиянах в списке экстремистов и террористов
«Как я уже упоминал, мы формируем этот перечень на основании процессуальных решений, которые принимают следственные или судебные органы. Вы можете открыть закон, там все написано: основания включения, все по пунктам, основания исключения и ведомства, которые принимают эти решения. Они присылают нам копию этого решения, и мы на основании, скажем, подтверждения факта возбуждения уголовного дела и привлечения лица в качестве обвиняемого (например, по экстремистской статье) вносим его в сводный перечень. Мы не можем не внести, не можем внести по собственному решению — мы формируем общий список согласно закону».
«Я тоже в свое время читал «Фандорина» (серия книг Бориса Акунина «Новый детектив» о приключениях Эраста Фандорина. — РБК). Но это ничего не значит — закон суров, но это закон, как говорили древние. Если он хороший писатель или журналист, то это не значит, что в случае совершения преступления такое лицо должно быть освобождено от ответственности».
«Перечень является одним из основных инструментов, влекущих замораживание соответствующих активов. Получая его, банки и другие финансовые организации применяют блокирующие меры».
«При этом имеется перечень гуманитарных выплат и операций, которые лицо, находящееся в перечне, продолжает получать либо осуществлять. Во-первых, это все средства, которые фигурант официально зарабатывает. Через дополнительную проверку он их может получать. Во-вторых, это выплаты по обязательствам данного лица, возникшим до его внесения в перечень. То есть исключения есть, все они направлены на гуманитарные цели. Все обязательные платежи, например налоги, также выплачиваются за счет замороженных средств».
О влиянии санкций на отношения Росфинмониторинга с финразведками дружественных стран
«Не думаю, что это как-то влияет на наше взаимодействие, все же трезвых голосов в мире значительно больше. Большое количество стран, а конкретно их службы финансовой разведки, адекватно оценивают политизированность ситуации вокруг России и Росфинмониторинга. Продолжается взаимодействие более чем с полусотней государств, проводятся финансовые расследования. Более 700 совместных финансовых расследований в этом году мы вели и продолжаем вести. Поэтому мы не видим никаких оснований, чтобы эти страны как-то реально учитывали данное политизированное решение. Все, в том числе и те, кто вводил данные санкции, понимают, что это односторонние незаконные меры, которые не связаны с реальной профессиональной работой по борьбе с финансовыми преступлениями и в целом с преступностью».
Герман Негляд
О потере связей с финразведками недружественных стран
«Преступники, как известно, санкции не соблюдают — как законные, так и незаконные. И, естественно, они будут в этих противоречиях между органами, которые должны вести борьбу с преступностью, искать уязвимости, какие-то лазейки».
«В качестве примера могу привести следующую ситуацию: в России наши сотрудники вместе с коллегами из правоохранительных органов вскрыли международную преступную группу. Преступления совершались в отношении граждан одной из европейских стран удаленно. Преступные доходы от этих действий также размещались в банках этой европейской страны. Сейчас не могу ее назвать, потому что процесс еще ведется. Вместе с тем было установлено более 100 потерпевших, соответственно, европейцев — это только то, что нам известно».
«Несмотря на наши неоднократные обращения в финразведку этой страны: «Давайте поработаем, давайте мы предоставим вам данные, чтобы вместе привлечь этих лиц к ответственности, а вы смогли бы вернуть эти активы потерпевшим», — мы, к сожалению, видим нежелание сотрудничать. Этот случай был в 2023 году, мы неоднократно направляли запросы сначала по одной группе, потом по другой. Но такой подход проявился, наверное, с прошлого года. В первую очередь со стороны европейских ведомств используется тактика молчаливых отказов. Я не скажу, что это все страны, но большинство не отвечают на запросы».
«Получается, что в угоду политической повестке страдают граждане даже не России, а этих самых европейских стран, которые одновременно платят налоги на содержание в том числе этих ведомств. Наверно, этим гражданам будет небезынтересно это знать».
«В данном случае объемы хищений даже не столь важны. Потому что сегодня этот случай, завтра другой может быть. Этот пример просто иллюстрирует, мягко скажем, не суверенность и полную зависимость компетентных органов ряда стран от политической повестки».
Как санкции сократили потоки сомнительных операций через Россию
«Могу сказать, что мы зафиксировали сокращение подозрительного как исходящего, так и входящего потока в нашу страну в последние два года. Этот факт есть. Но надо понимать, что преступный бизнес тоже ищет новые формы, новые направления. И мы видим, что подозрительные трансграничные финансовые потоки тоже переориентируются — на другие регионы, на новые страны. Мы выстраиваем сейчас взаимодействие с зарубежными партнерами, чтобы эти потоки были более прозрачными и было лучшее понимание для госорганов наших стран».
Об обязательной продаже валютной выручки экспортерами
В октябре, на фоне ослабления рубля, президент Владимир Путин подписал указ об обязательной репатриации валютной выручки экспортерами. Для контроля за этим процессом Росфинмониторинг получил право назначать своих представителей в компании.
«Здесь бы я сразу сказал, что наша новая функция — это не валютный контроль. Мы не стали новым органом валютного контроля, а скорее мы орган валютного мониторинга. Сейчас мы не наблюдаем каких-то грубых нарушений со стороны экспортеров либо их дочерних обществ по выполнению норм соответствующего указа президента и постановления правительства в его развитие. В целом все перестроились, и продажа валютной выручки ритмично осуществляется».
«Оценки (объемов репатриированной выручки. — РБК), конечно, есть, но это чувствительная информация. Однако думаю, что валютный курс в определенной степени демонстрирует, что указ стал работать и валютная выручка стала более активно продаваться».
Герман Негляд
О проблеме экспортеров с «круговоротом» рублей
В ноябре «Ведомости» сообщили, что экспортеры, получающие выручку за рубежом в рублях, вынуждены покупать на них валюту, чтобы продать на российском рынке согласно требованию об обязательной продаже валютной выручки. Таким образом, им приходится нести издержки даже при международных расчетах в национальных валютах, а не в долларах и евро. Минфин наличие такого требования в указе подтвердил.
«При формулировании пороговых значений продажи валютной выручки правительство учитывало сложившуюся деловую практику. Но одновременно в нормативных документах заложена гибкость для экспортеров, у которых рублевая выручка преобладает. Для этого существует механизм межведомственной комиссии при Минфине России, которая может рассмотреть соответствующее обращение экспортера и пороговое значение изменить в каждом конкретном случае. То есть возможно принятие точечного решения в отношении конкретного экспортера. Сейчас мы не наблюдаем серьезных проблем в этой сфере».
Что будет с экспортерами после завершения указа о продаже валюты
«Это не наша компетенция — определять, что будет в дальнейшем с введенными обязанностями экспортеров».
«Вместе с тем если мы внимательно посмотрим на то, как функция мониторинга закреплена для нашего ведомства сейчас, то там нет никаких упоминаний о том, что сам мониторинг временный, в отличие от обязательности продажи. Одновременно закреплены полномочия назначать уполномоченных в экспортерах, передавать в случае выявления нарушений валютного законодательства информацию в органы валютного контроля».
«Экспортеры, по крайней мере те, с которыми мы общаемся, относятся к этому вполне разумно, положительно. Да, есть рабочие моменты, но они решаются».
О регулировании криптовалюты в России
«В начале декабря было заседание Евразийской группы (региональная подгруппа FATF. — РБК), и в том числе рассматривался отчет России о прогрессе в исполнении рекомендаций FATF. Несмотря на то что по многим рекомендациям был отмечен прогресс, как раз по рекомендации, связанной с новыми технологиями, куда попадает регулирование оборота криптовалюты, судя по всему, наш рейтинг будет понижен. Потому что объективно регулирование оборота криптовалюты в нашей стране пока недостаточно введено: нет ни запрета, ни разрешения на работу криптобирж. Вопрос перезрел, конечно».
«Есть, как известно, две принципиальные позиции: Министерства финансов и Центрального банка. По первой позиции регулирование нужно осуществлять путем возложения на криптобиржи и криптообменники соответствующих обязанностей. То есть признавать их в правовом поле, закреплять их права и обязанности, такие как идентификация клиентов, анализ операций, выявление подозрительных, отказ в проведении высокоподозрительных операций — весь тот комплекс обязанностей и прав, которые сейчас исполняют банки. Вторая позиция заключается в том, что с точки зрения защиты нашей финансовой системы деятельность таких криптобирж и криптообменников должна быть запрещена.
Герман Негляд
Обе точки зрения имеют свои аргументы, но пока ни одна из них не возобладала. Учитывая, сколько у нас граждан, юрлиц за эти годы стали владеть криптовалютой, наверное, предпочтительным был бы вариант Министерства финансов. Мы очень надеемся, что в следующем году будет принято согласованное решение».
О доступе клиентов-физлиц к цифровому рублю
«Мы работаем вместе с Банком России над поправками в наш антиотмывочный закон, который бы урегулировал все нюансы с цифровым рублем. Наша базовая позиция заключается в том, что все антиотмывочные механизмы, которые существуют для действующих форм рубля (наличного и безналичного. — РБК), будут работать и для цифрового рубля — не больше, но и, в общем-то, не сильно меньше. В этом смысле для физических лиц не должно ничего измениться с точки зрения антиотмывочных процедур. Отказ от операции с цифровым рублем также будет возможен при наличии серьезных подозрений в том, что эта операция совершается в целях преступления либо связана как-то с ним».
О контроле за трансграничными операциями бизнеса
Из-за санкций, которые сделали невозможными международные переводы через традиционные каналы, бизнес стал искать альтернативные способы платежей. В связи с этим Центробанк смягчил контроль над такими расчетами и перестал квалифицировать их как попытки обналичить или вывести средства за рубеж. По словам главы департамента финансового мониторинга и валютного контроля Банка России Ильи Ясинского, до кризиса и санкций практически любые изменения платежных цепочек компаниями квалифицировались как подозрительные операции, но сейчас это не так.
«Мы с Банком России и в прошлом, и в уходящем году обращали внимание поднадзорных субъектов на изменившиеся схемы расчетов. Наша цель — это препятствование именно незаконным финансовым операциям. Вместе с тем мы всегда старались делать максимум для того, чтобы антиотмывочная система не мешала легальным операциям и бизнесу, который осуществляет законную деятельность, а скорее даже помогала. Наш руководитель, директор Росфинмониторинга Юрий Анатольевич Чиханчин, неоднократно заявлял о том, что мы по ряду случаев даже с иностранными коллегами разбирались и разъясняли им, что российский бизнес в данном случае осуществляет абсолютно законную деятельность и нет оснований применять меры блокирования каких-то операций уже в тех юрисдикциях. Мы всегда этой магистральной линии старались придерживаться, она и в этой ситуации также не меняется. Каких-то резких ужесточений антиотмывочного режима не предполагается, к этому нет никаких оснований.
Законному, порядочному бизнесу не следует усложнять жизнь. Это противоречило бы задачам государственного органа, в том числе нашего. Мы считаем, что та точечная работа, которая ведется, себя полностью оправдывает».
Герман Негляд
О теневых площадках для обналичивания
«По нашим оценкам, за последние несколько лет удалось совместно с контрольными и правоохранительными органами значительно оптимизировать работу по пресечению их деятельности. Теперь жизненный цикл такой площадки не превышает год-полтора. И оборот значительно снижен тоже по сравнению с несколькими годами ранее. В уходящем году десять таких крупных площадок было совместно с правоохранительными органами ликвидировано оборотом свыше 28 млрд руб. Те, которые остаются, по ним работа ведется».
«Теневой преступный бизнес сейчас перестраивается на обналичивание с использованием физических лиц в первую очередь. Это объяснимо в том числе запуском платформы Банка России «Знай своего клиента», которая работает по юридическим лицам. До 50% обналичивания — это физические лица, в первую очередь «дропы» — подставные физические лица. Не очень хороший признак, что молодежь продолжают использовать с этой целью. Молодые люди портят себе финансовую историю и пока не понимают, что они могут столкнуться в будущем с существенными проблемами в открытии каких-то финансовых продуктов, в получении кредита и т.п.».
О росте наличных в обращении и запрете крупных покупок за наличные
«Давайте вспомним, что за последние 7–10 лет доля безналичных расчетов в обращении у нас росла значительными темпами, и это был естественный объективный процесс, который шел своим чередом без каких-либо прямых мер со стороны государства. Наверное, это правильно. У нас что наличные, что безналичные, что теперь цифровой рубль — это равноценные средства платежа. И каких-то глобальных инициатив, которые бы запрещали расчеты наличными, у нас нет. Мы скорее склонны поддерживать точечные решения по этому вопросу. Вы, наверное, знаете законодательную инициативу по запрету расчетов наличными при скупке металлолома. Там действительно уровень риска поднялся до того, что было тяжело разобраться в природе происхождения средств. Такое решение законодательное было принято. Но это точечная история, которая не претендует на массовое тиражирование».
О контроле за сделками физлиц с золотом
В июле стало известно, что Росфинмониторинг намерен распространить антиотмывочные нормы на продажу слитков и драгоценных камней клиентам-физлицам и обратный выкуп таких ценностей, соответствующие поправки он разрабатывает вместе с Минфином.
«Речь идет о том, чтобы дополнительно банки оценивали операции физлиц по приобретению либо продаже таких слитков и сообщали эту информацию нам. Это инициатива Минфина, который является регулятором в области рынка драгоценных металлов, и мы ее поддерживаем».
«Мы видим риски в этой сфере. В этом году количество незаконных операций либо подозрительных операций, связанных с приобретением драгметаллов, значительно увеличилось. Граждане приобрели десятки тонн золота, часть которого вывезена за рубеж. При покупке металла нередко предъявлялись недостоверные документы. Именно поэтому мы поддерживаем данную инициативу, которая позволит усилить контроль за оборотом драгметаллов».
Герман Негляд
О практике банков по блокировке подозрительным клиентам онлайн-сервисов и приложений
«Мы видим, что рынок использует эту меру как заградительную. Ряд банков, до того как принять решение о сообщении о подозрительной операции нам либо об отказе в ее проведении, понуждают клиента появиться в офисе. Каким образом? В данном случае приостановив дистанционное банковское обслуживание.
Поэтому, не скрою, мы задумались о том, чтобы привести к единообразию эту практику и основания (для блокировок ДБО. — РБК) прописать в законе. Общий вектор: раз такая практика сложилась, то она должна быть единообразно урегулирована. Но пока мы не готовы вынести на публичное обсуждение какие-то конкретные нормы. Может быть, в следующем году».
«В целом анализ банковских практик и их регулирование — это наша постоянная работа. Так, в прошлом году нам пришлось урегулировать путем законодательного запрета негативную практику взимания повышенных банковских комиссий при наличии подозрений в легализации преступных доходов.
Что касается ДБО — здесь предполагается не запрет, а введение единых правил применения отказа в нем при наличии соответствующих оснований».
О том, возможно ли изменение перечня сомнительных операций
«Такая работа ведется постоянно, потому что какие-то признаки перестают быть актуальными, какие-то новые схемы и признаки появляются. Но я хотел бы, чтобы к нему [перечню] правильно относились: это признаки необычных операций, которые сами по себе не влекут ни сообщения в финансовую разведку, ни отказ от операции — ничего. Это просто некая ориентировка для банков, чтобы повнимательнее посмотреть на соответствующую операцию и принять решение. И это решение может быть как связано с операцией, которая подпадает под эти признаки, так и с операцией, которая не подпадает. Гибкость соответствующая, таким образом, имеется. Что касается корректировки с нашей стороны, то, например, по проблеме тех же «дропов» можно было бы сориентировать банки на дополнительные признаки, а также, возможно, по незаконному обороту криптовалюты».
