Война иными средствами: к чему приведет новая сделка ОПЕК+
Пасхальные выходные в Европе, США и Латинской Америке ознаменовались интригой на мировом нефтяном рынке — сопротивление Мексики снизить добычу до 400 тысяч барр. в день грозило обвалить нефтяные цены на биржах после праздников.
К вечеру 12 апреля Россия и Саудовская Аравия, не желая отправить рынок в свободное падение, согласились принять предложение Мехико о сокращении добычи этой латиноамериканской страны лишь на 100 тысяч барр. в день. В результате Саудовская Аравия и Россия показали себя договороспособными игроками. С политической точки зрения, cделка приостановила дальнейшее разрушение отношений между тремя основными участниками нефтяной войны — Россией, Саудовской Аравией и США. Угрозы американских законодателей ввести санкции в отношении Москвы и Эр-Рияда и даже приостановить военную помощь Саудовской Аравии отошли на второй план. Немалая доля славы досталась президенту Дональду Трампу, ранее публично пригласившему Россию и Саудовскую Аравию к диалогу и еще 2 апреля анонсировавшему согласие этих двух ключевых игроков сократить объемы нефтяного предложения в рамках OPEC+ на 10 млн барр. в день. Сказано — сделано.
В шаге от хаоса
Однако хотя политики трех стран подают соглашение как свою победу, эксперты и рыночные игроки скорее в унынии. Первый день торгов после объявления о сделке, 13 апреля, начался новым падением цен на нефть. Сделка ОПЕК+ по снижению предложения на 10 млн барр. (точнее, на 9,7 млн) просто не успевает за растущим из-за пандемии снижением спроса на нефть, которое в апреле может достигнуть 30 млн барр. Конечно, Россия и Саудовская Аравия оказали рынку услугу, поставив на паузу хаотичное развитие ситуации. Волна запредельно дешевой нефти могла в течении 40 дней до краев наполнить все мировые хранилища, что грозило совсем уж непредсказуемыми последствиями. Для России это могло обернуться дальнейшей девальвацией рубля и авральным свертыванием добычи с тяжелыми последствиями для месторождений.
Тем не менее, Россия и ее ближневосточный партнер и конкурент оказали «медвежью» услугу нефтяному рынку и принципиальным соперникам в нефтяной войне — американским производителям сланцевой нефти. Во-первых, ситуация на рынке нефти фактически замораживается в стабильном нисходящем тренде, но c неким оптимальным ценовым коридором. На наш взгляд, это $25–30 за баррель на ближайшую перспективу. Во-вторых, главной жертвой становится американский сланцевый сектор (ему нужно минимум $30 за баррель WTI), теснимый кредиторами и сторонниками альтернативной энергетики. В-третьих, пригласив Вашингтон, а затем и весь коллективный Запад в лице G20 присоединиться к сделке по сокращению добычи, Россия и Саудовская Аравия по сути предложили Западу свои, далекие от либеральной экономики, правила игры. Можно понять, почему сейчас CША, Канада и другие западные страны выбрали тактику невнятных заявлений о процессе и сроках сокращения добычи, фактически оставляя решение на усмотрение нефтяных компаний, а не регуляторов.
Среднесрочные последствия
По разным оценкам, падение спроса на нефть из-за пандемии COVID-19 может привести к рыночному «естественному» сокращению добычи на 15–19 млн барр. в сутки уже в мае этого года. Возможно, что обсуждаемая в кулуарах Международного энергетического агентства закачка нефти в стратегические хранилища ряда стран-импортеров позволит снять часть излишков с рынка. Однако даже эти шаги не переломят ситуацию в ближайшей перспективе.
Мировому нефтяному рынку может потребоваться значительное время для выхода из нынешнего депрессивного состояния, недаром новая сделка ОПЕК+ рассчитана на два года. Конечно, если спрос восстановится к концу 2020 года, то финансово более сильные американские нефтяные компании смогут сохранить и консолидировать активы. А вот если все затянется, то у России и Саудовской Аравии будут шансы медленно обескровить американских «партнеров». Затяжное восстановление рынка может нанести серьезный удар по сланцевой добыче — во многом из-за ухода инвестиций в другие сектора экономики с более высоким и предсказуемым потенциалом доходности. Тогда может сложиться парадоксальная ситуация, когда дешевая нефть способствует восстановлению мировой экономики от шока, вызванного пандемией, но при этом традиционные инвесторы скупают более перспективные ненефтяные активы.
Однако может реализоваться и другой сценарий. Ценовые войны, развязанные непредсказуемыми экспортерами нефти, ускорят процесс перехода к более «зеленым» и устойчивым энергетическим системам. Будет набирать оборот кампания противников нефтяного сектора в Европе и США за обеспечение энергетической безопасности путем развития альтернативной энергетики. В таком случае окажется, что ценовые войны в свое время нанесли удар не только по отдельным производителям нефти, но и по всему мировому нефтяному сектору.
