Памяти большого человека. Дела и реформы Кахи Бендукидзе
Ушел из жизни Каха Бендукидзе. Человек, который был моим руководителем и учителем рынка и жизни более 10 лет. Все признают его неординарность – он громко жил, ярко работал. Не будучи олигархом по финансовому состоянию, он добирал умом, харизмой и обаянием, что сделало его одним из авторитетнейших российских бизнесменов.
Каха, конечно, был либералом чистой воды. Если можно себе представить эталонного либерала – это как раз был Бендукидзе. Когда заходили споры об участии иностранцев в бизнесе, их допуске на российский рынок, он всегда был за полную открытость. Главный принцип – плати налоги и создавай рабочие места. Какая разница, какой паспорт у инвестора?
Это делало его человеком мира, каким он и стал, фактически создав из группы разрозненных предприятий международную корпорацию – «Объединенные машиностроительные заводы» (Группа «Уралмаш-Ижора»). Наша компания стала вторым российским предприятием, разместившим свои акции за рубежом. Не все, конечно, получалось, на чем-то пришлось обжигаться.
Каха всегда ориентировался в кадровой политике на молодежь. Собственно, и он был молодым бизнесменом. Для него главной оценкой эффективности работы директоров заводов, помимо роста продаж, конечно, было омоложение персонала, в первую очередь инженерно-технического.
Он любил рисовать схемы и заниматься реструктуризацией. С одной стороны, это был склад его характера, с другой - требование ситуации, когда на всех заводах было все плохо, и тогда реально надо было поднимать промышленность, не имея особо денег на перевооружение. Но и тут он старался изыскивать возможности.
Каха был человеком, молниеносно принимавшим решения. Все эти планчики, бюджетики, презентации, прогнозики – это все было не для него. Надо купить – купим немедленно, надо продать – продадим хоть за бесплатно, лишь бы не нести убытков по операционным расходам. При этом он вполне доверял своему менеджменту, который, опираясь на поддержку руководителя, достаточно свободно творил и производил продукцию.
Мысля достаточно глобально, Каха видел возможность создать в России широко диверсифицированную машиностроительную корпорацию. И к 2002 году он ее фактически создал: в рамках ОМЗ было нефтегазовое, буровое, энергетическое, атомное, горное машиностроение и судостроение. Под стать южнокорейским чеболям.
С ростом ОМЗ росло и влияние Бендукидзе в предпринимательском сообществе. Наши заводы были завязаны на всю инфраструктуру и ресурсы страны. Стало быть, нужно было понимать их будущее. Каха с присущей ему энергией ввязывался в группы и комитеты, которые разрабатывали пакеты реформ для смежных отраслей и транспорта, в том числе железнодорожного.
Кроме того, он стоял у истоков «Клуба 2015» – собрания крупных бизнесменов и интеллектуалов страны, пытавшихся разработать концепцию и место России в отдаленном будущем, которое, на самом деле, наступает через полтора месяца. Надо ли говорить, что все радужные прогнозы не сбылись? Началось новое время. Активность Бендукидзе уже не соответствовала замедляющимся темпам социальной интеграции предпринимателей. Идея мультипродуктовой машиностроительной корпорации начала натыкаться на государственные интересы.
Возможно, последней каплей, переполнившей чашу терпения государственников, стала покупка «Атомэнергоэкспорта» и «Атомстройэкспорта». Реальная интеграция АСЭ в ОМЗ позволяла последней стать супер-компанией, способной выйти в первую лигу мировых индустриальных гигантов. На это же была нацелена и сделка с «Силовыми Машинами», которые должны были слиться с ОМЗ. И даже при потере контроля Бендукидзе над единой компанией это позволяло бы конкурировать на равных с такими гигантами, как Siemens, Framatome (Areva), General Electric. Но сделка расстроилась. А государство решило, что атомный бизнес должен быть под его контролем, и начало наступление на ОМЗ.
Бендукидзе, при всем своем взрывном темпераменте и твердой убежденности, что государство не может быть эффективным менеджером, был компромиссным человеком. А потому «Атомстройэкспорт», а потом и сами ОМЗ перешли вскоре под контроль Газпромбанка.
К этому времени на родине моего учителя произошла «революция роз». Каха поехал по приглашению Саакашвили заниматься приватизацией и экономическими реформами. При том, что в России вместо слов благодарности за созданную корпорацию он лишился своих активов, в своей приватизационной политике никакой дискриминации российских инвесторов в Грузии не было. Например, «Руставский азот» и часть энергетики досталась россиянам, предложившим просто более выгодные условия покупки и инвестирования.
А потом была война и известный призыв грузинам представить, что вместо России море, после чего была жесткая проверка Промторгбанка, где, возможно, еще тогда оставалась доля Бендукидзе. Такой поворот привел к необходимости продать банк.
Каха продал в Грузии почти все – не продал только совесть. И это все стало расцветать на основе частной собственности и частной инициативы. Отказавшись от бизнеса, Бендукидзе сосредоточил свою избыточную активность на образовании. Он и в Москве вел активную преподавательскую деятельность – читал курс в Высшей школе экономики. Многие его студенты потом пришли к нам работать. Все они были настоящими звездочками нашей компании.
Уже в Грузии Каха на свои деньги создал аналог «Вышки» – Свободный университет. Кроме того, он взял в управление загибающийся Аграрный университет, чтобы сделать его престижным вузом.
Я помню, что Каха периодически вздыхал, мечтая о новом бизнесе – создании экологически чистых продуктов. Он любил поесть, и вкусно. Именно он сделал и меня гастрономическим фанатом. А еще Каха умел рассказывать анекдоты. Никто не рассказывал их так захватывающе и искрометно. Этим он мог скрасить любые переговоры, даже те, которые заводили ситуацию в тупик.
Когда Каха принял предложение Порошенко стать его экономическим советником, те, кто Бендукидзе хорошо знал, порадовались – лучшего советника не найти. Понятно, что пришлось столкнуться с бюрократическим противодействием и абсолютным нежеланием что-то менять. Мы все об этом читали в газетных отповедях Кахи. И тем не менее, мы завидовали, что у Украины есть Каха, а у России его нет. Нет человека, способного открыто обличать глупость, коррупцию, лень и бездарность. Способного резать по-живому, понимая, что это принесет спасение всей экономике. Бендукидзе всегда говорил, что нуждающемуся человеку надо дарить удочку, а не рыбу. Он всегда и жил в этой простой парадигме: если есть работа – деньги и товар будут.
И вот вчера – Лондон. Он умер в городе, который, как он сам много раз признавался, очень любил. Там его любимый магазин Rochester – только там он мог купить подходящую одежду. Каха был мягким человеком, ходившим тихо в мягкой обуви. Он не любил костюмы и грубые ботинки.
Не знаю, были ли у него враги. Наверное, были. Когда делаешь бизнес, невозможно быть любезным всем. Но Каха не доводил ситуацию до серьезных конфликтов – все всегда должно было закончиться переговорами. В этом он был весь – переговорщик, реструктуризатор.
Единственное, что меня сегодня утешает – мысль, что Каха ушел сейчас только потому, что где-то там еще кто-то очень нуждается в серьезных реформах. И Каха именно тот человек, который в этом очень пригодится.
