«Генераторы будущего»: как России вернуться на путь инноваций

Инновационный отрыв увеличивается

В ближайшие 10–20 лет новая волна инновационных и технологических решений кардинально изменит мир. Уже сегодня видны глобальные изменения не только в сфере разработки и внедрения новых технологий, но и в методах организации производства, логистических и бизнес-моделях. Например, появление и развитие технологий, позволяющих не вытачивать металлические детали, а выращивать их в камерах с помощью 3D-принтеров, принципиально меняет издержки на производство высокоточных и мелкосерийных элементов.

Через несколько лет исчезнут сервисные склады, так как запасные части можно будет печатать по месту нахождения различной техники. И единственным необходимым элементом для всех промышленных изделий будет информационная 3D-модель и чертежи всех компонентов. Новые технологии поменяют многое в привычных способах проектирования, производства и логистики практически во всех отраслях.

К сожалению, пока Россия в этом соревновании находится в аутсайдерах. На НИОКРы в 2009 году было потрачено в нашей стране 1,25 от ВВП, в 2013-м — 1,12. Для сравнения: аналогичный показатель в 2013 году в Великобритании составляет 1,72, а в США — 2,79 от ВВП. Если же проанализировать количество коммерциализированных технологий или полученных патентов, то разрыв окажется еще больше. И это несмотря на то что за последние пять лет на государственном уровне был озвучен тезис о необходимости перехода к инновационно ориентированной экономике и запущен ряд инициатив для развития инновационной экосистемы.

Стратегию пора пересматривать

Общемировая практика создания инновационных систем предполагает системные усилия со стороны государства в этом направлении на протяжении восьми—десяти лет. За это время разрабатывается и настраивается законодательство, создаются и развивают свою деятельность институты развития и венчурные фонды. Они, как катализаторы процесса, обеспечивают начальный спрос на инновационные идеи и разработки, предоставляют стартовое финансирование.

Затем уже формируется рынок предложения, выстраивается инновационная экосистема — сначала вокруг государственных институтов развития, а потом на расширяющееся предложение приходят частные деньги.

России не хватило трех—пяти лет для создания фундамента под будущую инновационную экономику. Но самое главное — не успела сформироваться экономическая среда, в которой конкуренция за эффективность будет предпочтительнее конкуренции за административный ресурс.

Мало кто знает, что в 2009 году деньги РВК на российском венчурном рынке составляли более 30%, а в 2013 году — всего 5%. Это как раз отражало позитивную динамику интереса частных инвесторов и ожиданий на высокий спрос на инновационные решения. По итогам 2013 года Россия стала самым быстрорастущим технологическим венчурным рынком в Европе. А уже по итогам 2014-го и, вероятно, 2015 года у нас произошли резкий спад и отток частного капитала.

Внешние и внутренние условия развития в России резко изменились, и эти изменения принесли существенные риски для прежней инновационной модели. Основной угрозой стал не только недостаток внутренних финансовых ресурсов, но и перспектива внешней технологической изоляции. Все это логично подводит к тому, что стратегия инновационного развития России должна быть пересмотрена.

Три глобальных вызова для развития инноваций

Недавно Министерство экономического развития вынесло на публичное экспертное обсуждение набор тезисов, с учетом которых будет осуществлена корректировка принятой в 2011 году стратегии инновационного развития до 2020 года. Интересно, что предполагается не кардинальный пересмотр принятой четыре года назад стратегии, а лишь ее точечная доработка. Странно это потому, что в нашей стране за последние два года существенно изменились внешние и внутренние макроэкономические условия и, как следствие, основные драйверы социально-экономических процессов. Но даже если предположить, что доработка инновационной стратегии будет происходить поэтапно, то прежде чем дополнять матрицу задач и инструментов, необходимо разобраться, что конкретно не получилось из задуманного к настоящему моменту.

Сегодня в России существуют три глобальные проблемы, которые являются основными вызовами для перехода к инновационной модели экономики.

Во-первых, нам надо преодолеть ситуацию, когда не работает цепочка стоимости при создании инновационного продукта. Государство достаточно эффективно запустило пилотные инструменты, обеспечившие формирование вокруг фонда «Сколково», «Роснано» и РВК развивающихся инновационных сообществ, объединяющих инвесторов, изобретателей, представителей университетов, науки. Но продукты и технологии ранних стадий не получили у нас лифта в коммерческое внедрение. А, как известно, инновация — это только внедренная идея или продукт. Любой инноватор быстро теряет интерес к генерированию новых идей, если не видит способа воплотить их в жизнь.

Вторая сложность — крайне низкие экономические стимулы внедрения инноваций.

Наша экономика и ее основные агенты — как частные, так и крупные государственные компании — обладают высокой инерционностью. В силу многих причин они по-прежнему живут в модели, не побуждающей их к долгосрочному планированию и опережающему внедрению инноваций. Здесь и отсутствие реальной конкурентной среды, и сложность взаимоотношений с государством. С одной стороны, недоверие и высокие риски непредсказуемости, с другой — потребительская позиция по отношению к государству и расчет на то, что государство не бросит в трудную минуту.

Третий вызов — необходимость сломать ситуацию, когда государственный сектор не генерирует спрос на инновации. К тому же инновационный процесс обычно рождается в частном секторе экономики. А у нас недостаточно стимулов и гибких инструментов поддержки именно частных компаний.

Процесс — это жизнь, результат — это смерть

Понимание необходимости перехода от сырьевой к инновационной модели развития так и остается на уровне лозунга. Отдельные небольшие подвижки, которые подаются как системные успехи, на самом деле имеют точечный характер.

Отсутствие четких ожиданий в самом процессе трансформации со стороны государства приводит к имитации бурной деятельности с минимальными результатами по принципу «Процесс — это жизнь, результат — это смерть». На радаре правительства отсутствует показатель, отражающий инновационность экономики и динамику его изменений. До сих пор даже не сформирована комплексная система статистических показателей, по которой можно было бы объективно оценивать, например, долю инновационной продукции, выпускаемой нашими предприятиями. А без этого рапорты об инновационных достижениях зачастую оказываются весьма сомнительными. Да и как можно контролировать изменения в среде, если их невозможно измерить?

Есть знаковые позитивные сдвиги в экосистемах, сформировавшихся вокруг институтов развития (фонд «Сколково», РВК, «Роснано»), но отсутствие необходимой координации между институтами развития и государственными компаниями, которые должны потреблять произведенные инновации, не позволяет этим процессам расти и обеспечивать системные инновационные лифты.

И, самое главное, государство пока не рассматривает человека, создающего технологические и управленческие инновации как свой главный интеллектуальный капитал. Оно в трудной ситуации скорее будет помогать «страдающим» монстрам, чем создавать условия для роста именно тем маленьким генераторам будущего.