Экономика фальши: почему в России любят покупать справки и дипломы
История с диссертацией Владимира Мединского стала серьезным событием как для отечественного академического сообщества, так и для активистов, намеренных и далее изобличать «производителей» псевдонаучной фальши. Принципиальным отличием ее, на мой взгляд, стало то, что в центре внимания оказалась не столько проблема плагиата, сколько вопрос о состоятельности самого исследования, имеющего отдаленное отношение к фактам. Конечно, сама по себе история министра, захотевшего стать доктором наук, значит немного — но она может стать поводом задуматься о том, какую роль играет фальшь в нашей экономике и в российской управленческой культуре в целом.
Справочный рай
Россия — страна бумажек, и это накладывает на нее и на нас очень мощную печать. Наши сограждане воспринимают огромное количество свидетельств, справок, выписок и другой подобной чуши как само собой разумеющееся. Периодически бюрократия стремится «усовершенствовать» то одно, то другое — и тогда начинается перерегистрация свидетельств о собственности или унификация, например, врачебной документации. И мы никогда не задумываемся, что, например, ни в США, ни в большинстве стран Европы таких свидетельств просто не существует (есть договоры купли-продажи, регистрируемые либо в мэрии, либо у нотариусов), как и больничных (которые заменяют справки от врачей, обычно подписываемые даже без печатей, но лишь с упоминанием выданной лицензии). Совершенствуя формальную сторону отношения к делу, мы лишь умножаем собственные проблемы — и создаем в то же время целую неизвестную миру отрасль: экономику фальши.
Достаточно загуглить несколько привычных фраз, чтобы понять масштаб этого сектора. Запрос «печать по оттиску без документов Санкт-Петербург» выдает 12,5 тыс. оригинальных ссылок — и мы понимаем, что «печати по оттиску без документов» обычно делают не владельцы фирм, которые неожиданно потеряли оригинальные печати. «Купить медицинскую справку в Москве» — это уже более миллиона ссылок. Рынок отлажен идеально — за сумму (как прямо пишут на сайтах) от 700 до 5–6 тыс. руб. можно получить любые медицинские документы, в том числе и на бланках с водяными знаками, гарантирующие освобождение от работы. Дешевле всего ценятся справки из диспансеров — и можно только предположить, какая доля людей, для работы которых они формально требуются, их никогда не получали. Диагнозы отправляются по электронной почте, деньги переводятся через платежные системы, документы передаются курьерами у метро. Дипломы — еще более доходная статья бизнеса: «купить диплом о высшем образовании Москва» — 360 тыс. ссылок. Тут возможно все: даже советские дипломы, даже регистрация «дипломов» в соответствующих вузах. Расценки — от десятков до сотен тысяч рублей, но в любом случае несоизмеримые с ценой коммерческого высшего образования. Ряд примеров можно продолжить.
Каким бы неприятным ни было признание того, что министр может быть невеждой, от того, есть у него диплом доктора наук или нет, он не перестает делать то, что ему велят сверху. Однако проблема повседневной коммерческой фальши намного более существенна и опасна. Это даже не вполне коррупция, которая имеет место при оплате чиновнику действий, дающих определенные преференции; это продажа фейка, спрос на который порожден самой сутью нашего государства. Для чего нужны тонны справок и свидетельств, на которые возникает все больший спрос, когда в любой нормальной стране научное или медицинское сообщество моментально отбраковывает шарлатанов просто потому, что между ними и обществом не влезает со своими правилами государство?
Цена государства
На мой взгляд, количество заполняемых (и почитаемых) бумаг прямо пропорционально роли государства в экономической жизни. Чем большей части людей государство обеспечивает занятость или доходы, тем более «высокие» требования оно предъявляет для того, чтобы обосновывать собственную нужность. Периодическое подтверждение тяжелых случаев инвалидности — в какой стране, кроме постсоветских государств, такое может вообще прийти в голову? И чем больше требований выставляет государство, тем более изобретательным будет становиться полулегальный частный сектор, откликающийся на спрос.
Суть экономики фальши проста: она должна обеспечивать существенную экономию усилий потребителей и при этом приносить им выгоду. Если бы в случае пропуска работы по причине рутинных заболеваний работодатель выплачивал не полную сумму зарплаты, а, скажем, треть, то количество бюллетеней сократилось бы в разы, а спрос на фальшак — в десятки раз. Если бы перестройка квартир и домов нигде не согласовывалась, но требовала подписи дипломированного архитектора, имеющего страховку, которая в случае чего покроет соседям ущерб, БТИ давно лишились бы большей части своих функций. Если бы условием приема на работу в качестве врача выступали не «квалификационные свидетельства», а реальная история его работы и отзывы живых, а не мифических пациентов, удалось бы избавиться от многих проблем нашего здравоохранения. Если бы государство было заинтересовано в развитии науки, а не в вознаграждении чиновников от нее согласно «табели о рангах», звание доктора наук давно было бы отменено и, как и во всем мире, заменено профессорским, предполагающим работу в вузе, а не пожизненное заседание в Думе. Но так как зазор между нормальностью и реалиями российского государства лишь расширяется, то «фальшивая» экономика обречена на процветание.
В советские времена бытовала присказка о том, что «государство делает вид, что оно нам платит, а мы делаем вид, что работаем». Сегодня ситуация даже более драматична: государство делает вид, что оно устанавливает правила, а граждане делают вид, что они их соблюдают. Однако за всем этим на деле скрывается гигантский разрыв между реальным и должным, повышаются трансакционные издержки, усложняются управленческие решения — и, что самое существенное, формируется единственно возможный вектор дальнейшего движения — движения по пути к еще большей зарегулированности (что отчетливо видно на примере большинства законодательных инициатив последних лет). Это предполагает, что «экономика фальши» обречена процветать, и если нам кажется, что российский ВВП как-то подозрительно долго не растет, то одним из факторов является банальное неумение учитывать роль этого нового сектора в создании общественного богатства.
Никто не собирается спорить с тем, что роль государства в последние десятилетия существенно выросла даже в экономиках, традиционно считавшихся наиболее либеральными. Проблема, однако, состоит в том, что в них чиновники по большей части оказывают действительно значимые услуги, а не создают искусственные препятствия, обход которых сегодня дает работу и доход, я думаю, даже не десяткам, а как минимум сотням тысяч граждан нашей замечательной страны.
