В погоне за прозрачностью: как Брюссель отреагирует на Troika Laundromat
Очередное расследование международного проекта OCCRP вновь привлекло внимание к России. В 2014 и 2017 годах участники уже делились с общественностью своими находками по части российских и азербайджанских ландроматов или прачечных. Речь идет о сложных механизмах вывода денег с помощью офшорных компаний, номинальных владельцев и директоров, фиктивных договоров, а также банковских счетов в третьих странах, служащих своеобразной буферной зоной, где грязные деньги в одночасье становятся чистыми.
Если верить OCCRP, совершенно недвусмысленно назвавшему свой новый проект Troika Laundromat, в период с 2006 по 2013 год более чем через 70 офшорных структур, так или иначе аффилированных с крупнейшим в то время российским инвестбанком «Тройка Диалог», прошли средства российского происхождения на общую сумму $4,6 млрд. В Европе деньги оседали через литовский банк Ukio Bankas, который был ликвидирован по требованию регулятора в 2013 году.
Изменение нормы
Оценить последствия последних разоблачений для их главных фигурантов весьма трудно. Во-первых, журналисты открыто указывают на то, что сделанные ими выводы основываются лишь на малой части попавшего в их распоряжение массива банковских данных. В общей сложности они получили доступ примерно к 1,3 млн финансовых транзакций, касающихся 230 тыс. компаний, на общую сумму более $470 млрд. Вся эта информация необязательно связана с незаконными денежными операциями и уж тем более с «Тройкой». Во-вторых, OCCRP неоднократно оговаривается, что в отношении «Тройки» никаких уголовных расследований не велось, подпись главы компании Рубена Варданяна фигурирует лишь в одном документе из пока проанализированных, а сам он отрицает причастность к каким-либо правонарушениям.
В-третьих (и это признал в разговоре с участниками расследования сам Варданян), было бы неправильно применять к событиям десятилетней или даже пятилетней давности действующие сегодня более жесткие стандарты. Этот аргумент часто звучит из уст руководителей западных банков, обвиняемых в отмывании средств, в том числе из России. Можно вспомнить дело крупнейшего банка Дании Danske Bank, через эстонское подразделение которого в Европу из России утекло, по разным оценкам, от $30 млрд до $230 млрд. Такая же участь недавно постигла соседей из Швеции (Swedbank) и Норвегии (Nordea), занимавшихся на протяжении многих лет сомнительными операциями в Прибалтике в пользу нерезидентов.
Варданян сейчас может ссылаться на изменения требований по проверке личности, источника средства и цели деятельности клиента («Знай своего клиента», KYC). Сегодня они являются минимальным международным стандартом в области борьбы с отмыванием денег и финансированием терроризма. Согласно рекомендациям FATF, в отношении клиентов с повышенным риском должны применяться более жесткие меры контроля. Первые рекомендации на этот счет появились в далеком 1990 году, но кодифицированы на европейском уровне они были лишь в 2012 году. Нет сомнений, что многие западные финансовые институты в погоне за быстрой и легкой прибылью применяли в 2000-х годах, да и сейчас порой применяют сниженные стандарты в отношении таких клиентов.
Головная боль Европы
Следуя нормальной логике, изложенные в Troika Laundromat факты должны привлечь пристальное внимание российского ЦБ. Однако необходимо признать, что очередной ландромат — это в первую очередь головная боль всей Европы. На протяжении нескольких лет ЕС сотрясают разоблачения противоправной деятельности, позволившей сотням лиц, в том числе и политически значимым, автоматически подпадающим под самые жесткие меры контроля, вывести из своих стран огромные суммы через европейские и американские банки, ведь чтобы некая сумма оказалась внутри западной финансовой системы, будь то наличные в банковской ячейке, лицевой счет, дорогая недвижимость, акции или облигации, достаточно одного финансового института, который даст этому зеленый свет.
Скандал вокруг «Тройки» только активизирует давние споры о создании единого европейского регулятора с широкими полномочиями по выявлению и пресечению случаев отмывания денег. Сейчас ответственность за это лежит на национальных правительствах. Несмотря на общие стандарты качества, диктуемые европейскими антиотмывочными директивами, качество надзора неодинаково, а обмен информацией порой затруднен. Например, в январе 2019-го Европейская комиссия вынесла предупреждение десяти странам, включая Францию, Германию и Кипр, и потребовала устранить недостатки в борьбе с отмыванием.
Другим логичным следствием нового ландромата будет ускорение реализации так называемой Пятой директивы ЕС против отмывания денег, принятой в мае 2018 года. Среди ее ключевых положений — обязательная классификация на национальном уровне политически значимых лиц и последующее применение к ним одинаково жесткого контроля; все большее раскрытие информации о бенефициарах юридических лиц и трастов, в том числе в традиционных офшорах (несмотря на активное сопротивление последних); применение мер повышенного контроля в отношении лиц и операций, связанных со странами высокого риска.
В феврале 2019 года Европейская комиссия опубликовала список из 23 стран и территорий, которые не ведут должным образом борьбу с отмыванием денег и к которым поэтому должны применяться особые меры. Это событие вызвало немалый резонанс в США, поскольку в список попали Пуэрто-Рико, Гуам, Американские Виргинские острова и Американское Самоа. Правда, России в сером списке нет, так же как нет ее и в черном списке FATF из 14 стран, среди которых Иран, Сирия, Йемен и КНДР. Так что принятие каких-либо международных ограничений в отношении России по следам последнего ландромата маловероятно, чего не скажешь о возможном решении отдельных западных банков либо полностью отказаться от российских клиентов, либо резко ограничить операции с ними.
