«Не всегда приятные лекарства». Экс-глава «Открытия» — о слабом рубле
По закону у российского ЦБ две задачи — обеспечивать устойчивость денежной единицы и контролировать инфляцию. Первую задачу никто не отменял, она вполне конкретна, а не в духе «построим коммунизм» или «дадим каждому по квартире».
При обсуждении резкого ослабления рубля в качестве основной причины называют ситуацию с торговым и платежным балансами. Это базис. Но есть и другие причины, связанные с изменением функционирования валютного рынка в условиях санкций, которые важно разобрать.
С необходимостью вынужденного вмешательства в ситуацию на валютном рынке придется смириться. Представление, что рынок сам себя отрегулирует в текущих условиях, — неверно. Организм, конечно, может сам победить вирус, но мы же сбиваем температуру, когда она под 40 градусов. Поэтому в периоды обострения экономической ситуации также надо применять не всегда приятные лекарства.
Почему растет спрос на валюту
Рубль ослабляется в первую очередь на фоне сокращения профицита торгового баланса: экспорт сжимается, а импорт растет. Одной из причин увеличения импорта стало серьезное бюджетное стимулирование, которое наблюдается с начала года.
Доходы населения в реальном выражении не упали. Люди получили бюджетный стимул, в том числе за счет выплат участникам СВО и их семьям, за счет роста зарплат в условиях острого дефицита кадров практически во всех отраслях экономики. Бюджетный стимул также получили некоторые отрасли вроде строительства или ОПК. В конечном счете это выливается в дополнительное стимулирование потребительского спроса, а часть этого спроса в России традиционно удовлетворяется за счет импорта. Получается, что бюджетный стимул влечет рост импорта и ослабление рубля.
В быту рост спроса на импорт виден на примере автомобильного и туристического рынков. В 2022 году в России купили 700 тыс. новых автомобилей, а в этом будет минимум 1,2–1,3 млн. В основном это китайские машины: в 2022 году Китай лишь заходил на рынок, сейчас это уже практически полноправный игрок. Импорт еще 500 тыс. автомобилей, если посчитать их среднюю цену в долларах, дает существенный прирост спроса на валюту.
Россияне в этом году стали активнее ездить за рубеж, а цены выросли. Полеты через Стамбул не российскими авиакомпаниями — чистый импорт услуг. Возросший турпоток за границу — это еще примерно $10 млрд дополнительного импорта за полгода. Для сегодняшнего платежного баланса — очень много. Но активизация отдыха за границей — не только российская особенность 2023 года, а общемировой тренд. Это первый год, когда окончательно сняты все ковидные ограничения, в том числе в Китае, Японии, других азиатских странах. А значит, такой турпоток — скорее, норма для ближайших лет.
Кроме прироста объемов импорта, дополнительный спрос на валюту провоцирует и изменение правил расчетов за ввоз товаров. Если раньше значительная часть поставок могла производиться с отложенной оплатой (например, так работали автодилеры), то теперь все через предоплату. Для каждого конкретного товара это не имеет большого значения. Однако если все сложить и оценить с точки зрения спроса на валюту, все импортеры сразу лишаются оборотного капитала. Таким образом, когда импорт в России начал опять расти, часть валюты заранее ушла из страны в большем объеме, чем было до кризиса.
Все это касается торгового баланса, но есть и платежный. А полных и точных данных о движении средств по капитальному счету сегодня нет ни у кого. Общая сумма известна, ее компоненты — нет. Сколько дивидендов действительно ушло из страны нерезидентам, сколько ушло на счета типа «С», сколько иностранцы фактически продали активов в России и по каким сделкам были реальные расчеты?
Почему это важно? Если мы берем «в лоб» цифру платежного баланса, то положительное сальдо счета текущих операций составляет $22–23 млрд, а отрицательное движение по счету капитала — около $27 млрд за январь—июнь текущего года. Получается, отток капитала перекрывает позитивное торговое сальдо, поэтому рубль ослабляется. Однако уверенности, что все эти $27 млрд ушли за рубеж, нет. Так как нет информации, столько «живой валюты» действительно выведено, а сколько принадлежит иностранцам, но заморожено внутри страны.
Еще одна неочевидная причина ослабления — зависшие рупии. Россия поставила в Индию нефть и нефтепродукты в первом полугодии на $30 млрд, а наш импорт из Индии оценивается примерно в $6–7 млрд в год. Нам нечего покупать в Индии, но мы не можем эти рупии вернуть, поскольку рупия — неконвертируемая валюта. $30 млрд за полгода — больше, чем все положительное сальдо текущего счета.
Как изменился сам валютный рынок в России
После событий 2022 года валютный рынок кардинально перестроился. Во-первых, изменилась валютная структура: до 2022 года в валютной секции Мосбиржи обороты были в два-три раза выше, чем сейчас, а во-вторых, 80–90% рынка приходилось на доллары и евро. Сейчас треть — это доллары, 10% — евро, треть занимает юань, остатки — различные валюты.
Уход от доллара и евро в расчетах и сокращение доли «твердой» валюты — самостоятельный фактор ослабления рубля. Он вторичен против платежного баланса, но сужение валютного рынка, безусловно, является значимой причиной.
Кроме того, рынок стал менее ликвиден: у него нет инструментов, которые всегда сглаживали его колебания: свопов, хеджирующих инструментов, притока нерезидентов.
Если ориентироваться на число участников-нерезидентов, рынок откатился на уровень середины 1990-х. Иностранцы всегда присутствовали на российском валютном рынке (они, например, очень быстро вернулись после кризиса 1998 года). Ситуации, при которой иностранцев (банков, институциональных инвесторов) не было вообще, я не помню.
Рынок сегодня очень упростился, все это ведет к дополнительным колебаниям. На «узком» рынке любая крупная сделка «на выход» порождает высокий спрос на валюту, любое промедление крупного экспортера в продаже валютной выручки порождает нехватку валюты. Когда усиливается волатильность, это становится саморазвивающейся тенденцией.
Но какими бы ни были темпы дедолларизации, полностью от торговых расчетов в «твердых» валютах мы не откажемся — даже за газ Россия продолжает получать в валюте. То есть полный уход от долларов и евро, их отсутствие на внутреннем рынке — это и невозможно, и нерационально. Но для нормализации ситуации на валютном рынке государство должно требовать от экспортеров репатриации выручки.
Что власти могут сделать для стабилизации курса
Самый простой для понимания, но самый сложный для реализации метод — сократить бюджетное и монетарное стимулирование, которое способствует росту спроса на импорт и ведет к ослаблению рубля. Речь об ужесточении фискальной и денежной политики одновременно. Повышение ставки ЦБ — шаг в этом направлении. «Мягкая» денежно-кредитная политика поощряет кредитование, то есть стимулирует спрос и ослабляет рубль. Повышение ставки ЦБ само по себе не влияет на курс, но косвенно увеличивает депозитные ставки и стимулирует сбережение против потребления.
Прямой способ воздействия — контроль за продажами валюты со стороны экспортеров. В России давно отказались от обязательной репатриации валютной выручки, но договориться с крупнейшими экспортерами и иметь соответствующие гарантии — решаемая задача. Пока власти идут по этому пути, однако если договоренности не будут работать, правительству и ЦБ придется вводить четкие требования. Невозможно в сегодняшних условиях «узкого» рынка допускать непродажу валютной выручки. Потребности экспортеров в валюте кратно меньше, чем их доходы.
На этом пути есть сложности. Сейчас Минфин и ЦБ, если говорить объективно, не имеют достаточных инструментов для контроля. Сегодня, когда из-за западных санкций появилось много фирм-посредников, следует провести огромную работу, чтобы понять: кто, через кого и что продает. Возврат валюты в страну сегодня — очень сложный и долгий процесс из-за санкций против российских банков.
Отдельная деликатная тема, связанная с возвратом экспортной выручки, — вопрос с рупиями, зависшими в Индии. Это непростая задача, но российское правительство и ЦБ обязаны ее решить. Разумеется, не может быть политического решения, которое не ложится на экономическую почву. Но невозврат выручки от экспорта в Индию — прямая причина падения валютного курса этим летом.
Еще один инструмент — ограничения по движению капитального счета. Правительство и ЦБ должны контролировать фактический уход валюты по этому каналу — дивидендов и другого дохода нерезидентов, продажи иностранцами бизнеса с выводом валюты. Профильная правительственная подкомиссия не разрешает сделки на сумму свыше $1 млрд в месяц, и этот лимит должен тщательно исполняться. Ограничения должны касаться только предприятий — неправильно контролировать движение капитала у населения и у мигрантов, работающих в России. Это большие потоки, но это люди, их жизнь.
Следующая возможная мера — развитие инфраструктуры прямых и биржевых расчетов в дружественных валютах. Появление новых инструментов само по себе будет способствовать укреплению рубля против доллара и евро, так как прямые расчеты не требуют использования этих валют для кросс-валютных операций, уменьшая тем самым спрос на «твердые» валюты.
Если все перечисленные проблемы будут решены хотя бы частично, а цены на сырье не упадут, рубль должен укрепиться примерно до 85 руб. за доллар США. Это будет не сезонное укрепление, а возвращение к некоему нормальному, равновесному уровню.
