Некогда объяснять: почему проект Верховного суда вреден для правосудия

Верховный суд России 7 февраля 2018 года внес в Государственную думу законопроект о внесении серьезных изменений в ряд процессуальных законов. Масштабный документ объемом более сотни страниц был принят пленумом Верховного суда еще в октябре и теперь передан в парламент. К сожалению, революционные изменения законодательства готовились высшим судом без серьезной профессиональной и общественной дискуссии.

Возможно, поэтому новый закон, содержащий и вполне здравые предложения, в целом выгоден не столько обществу в целом, сколько членам судебной корпорации. В проекте есть опасные для граждан новации, но при этом отсутствуют предложения по решению очевидных проблем, о которых говорят все, включая президента страны. Нет в нем, например, ответа на вопрос, как разорвать тесную связку российского следствия и суда, о которой говорилось еще в послании президента Федеральному собранию 2016 года. Нет и предложений, как обеспечить судьям фактическую независимость как от внешнего давления со стороны силовых структур, так и от воздействия изнутри правоохранительной системы, от различных лиц, считающих себя «начальниками» судей.

Нет мотива

Трудно в рамках колонки остановиться на всех положительных или достойных критики положениях законопроекта. Скажу о главном. Верховный суд предлагает в виде общего правила отказ от подготовки судом полноценного мотивированного судебного акта, сохранив его лишь для ограниченного круга дел (например, с участием иностранных лиц). В обоснование приводится статистика и указывается на невостребованность полноценных судебных актов, на которые суд тратит значительное время и силы. Совершенно серьезно, как это модно сегодня, говорится о колоссальной денежной экономии, возникающей, если отказаться от подготовки мотивированных судебных решений. В пояснительной записке к законопроекту говорится и о возросшей нагрузке на суды, высокой стоимости одного дня работы судьи (23 990 руб. в судах общей юрисдикции и 25 210 руб. в арбитражных судах) и о том, что имеет место «высокая стабильность судебного решения», свидетельствующая «о согласии сторон» и, следовательно, «об отсутствии необходимости его обжаловать» со ссылкой на то, что 87% решений судов не обжалуется, а в 98% случаев обжалования решения остаются без изменений.

Спорить с тем, что суды перегружены, невозможно. Но, по моему мнению, причиной этого является заполнение судов делами, которые, строго говоря, не являются спорами о праве и которые должны решать в досудебном порядке. Миллионы дел по взысканию налоговой задолженности (часто копеечной), социальному страхованию, оплате услуг ЖКХ и ряду иных категорий создают непродуктивную нагрузку и влияют на статистику. А если нет настоящего спора, то нет и обжалования. Но разве можно из этого выводить общее правило для дел, где такой спор есть и где суд обязан выполнить свое высокое предназначение, вынеся справедливое решение, а не просто сообщив, с кого сколько. Суждение о справедливости суда и необходимости обжаловать его решение и не может возникнуть у участников дела без рассмотрения его обоснования. Сам акт правосудия состоит не столько в сумме взыскания или в перечне необходимых к совершению действий, сколько в аргументированном и логичном применении закона к конкретной жизненной ситуации. В скрупулезном обосновании, почему каждый довод или доказательство отклоняется или принимается. Высшим классом работы судьи является ситуация, когда проигравшая дело сторона понимает справедливость решения.

Общество в целом заинтересовано в гласности и открытости судопроизводства как гарантии справедливого судебного разбирательства и общественного контроля за судом. Сам Верховный суд в свое время подтверждал важность этого принципа (см. постановление Пленума ВС РФ от 13.12.2012 №35). Но гласность подразумевает возможность общества и такого его института, как СМИ, ознакомиться с мотивированным судебным актом, чтобы сформировать мнение о его законности и справедливости. Не стоит забывать и об информационном воздействии, которое оказывает качественный, мотивированный судебный акт на формирование стабильного правопорядка. Причем это влияние сохраняется неопределенно долгий срок, когда общество может ознакомиться с ним и понять, как работает закон.

Удар по доверию

Убежден, что никакая экономия не может сравниться с ущербом от ненадлежащей работы судебной системы. Главной проблемой сегодня являются не сроки рассмотрения дел или очереди в судах, имеющие место главным образом в столице. Фатальным для общества и экономики является именно отсутствие подлинного правосудия. На любом российском форуме, посвященном экономике России, данная проблема называется в непочетной тройке главных. Многие судебные решения и сегодня не содержат никакого правового анализа, а состоят из пересказа позиций сторон и шаблонного цитирования законодательства.

Известно, что рассмотрение дел в английских судах занимает существенно большее время и стоит намного дороже, чем в российских. Однако итоговый результат помимо прочих причин стимулирует инвесторов всего мира вкладывать в экономику Великобритании более £100 млрд ежегодно. А российские предприниматели тратят немалые средства на создание иностранных структур вне России, главным образом чтобы не столкнуться с российским судом.

Вместо того чтобы решать проблему доказавшими свою эффективность средствами — восстанавливать независимость суда или менять порядок формирования судейских кадров, законопроект предлагает не лечить, а ампутировать. Причем с сомнительной ссылкой на сложившееся в обществе высокое доверие к российской судебной системе.

На самом деле уже многие годы социологические исследования говорят о низком уровне доверия к российскому суду, даже по сравнению с другими властными институтами. В ряде опросов суды по показателю доверия занимают место во второй десятке государственных институтов, отставая даже от МВД.

Упущенное время

Законопроект позволяет участникам рассмотрения потребовать изготовить мотивированное решение. Но такого права не будет у иных лиц, например СМИ. Как же быть с явными злоупотреблениями, когда имеет место сговор сторон, направленный против интересов общества и государства, но который в этом случае никто не заметит?

Да и участники процесса не всегда смогут воспользоваться этой оговоркой. Уже сейчас часто бывает, что о вынесенном решении заинтересованное лицо узнает спустя долгое время, когда сроки для обжалования уже истекли. Причин здесь много: от плохой работы почты до неумения посмотреть решение на сайте суда. При этом закон позволяет гражданину доказать, что он не знал о решении и добиться восстановления сроков обжалования, но в отсутствии мотивированного решения это будет практически бессмысленно. Сможет ли судья, рассмотревший за прошедшие год-два сотни дел, вспомнить старую историю и написать, почему он тогда вынес именно такой вердикт? А если этот судья уже не работает или просто умер?

Остается надеяться, что на дальнейшее рассмотрение предложений Верховного суда в Думе повлияет позиция правительства. В своем заключении оно хотя и поддерживает законопроект в целом, но предложение об отмене обязательного мотивированного решения называет «необоснованным» и указывает на то, что новый порядок может снизить уровень ответственности за результаты работы суда.