Доставить на участок: чем обернется борьба за явку на выборы
Борьба за явку является традиционной формой деятельности российских органов власти и избирательных комиссий. Правда, в большинстве случаев она ведется довольно формально. Как правило, власть вполне устраивает низкая явка, что наиболее ярко проявилось в переносе единого дня голосования на сентябрь (с 2012 года) и в упорном нежелании сдвинуть его на более удобное для граждан время.
Вопрос легитимности
Но президентские выборы стоят особняком. Здесь высокая явка считается одним из главных признаков легитимности президентской власти. И борьба за явку тут ведется серьезно: мы ее видели всегда, начиная с выборов 1996 года.
Однако нынешняя кампания отличается особым размахом этой борьбы. Причин, вероятно, две. Во-первых, еще задолго до начала кампании в президентской администрации обсуждалась задача добиться самой высокой явки за всю историю президентских выборов в России (те самые пресловутые 70%). Во-вторых, сыграла роль кампания бойкота, инициированная не допущенным к выборам Алексеем Навальным — этой кампании пришлось противостоять.
Методов, которые используются в надежде повысить явку, множество. Некоторые из них вполне разумные и даже необходимые. Так, глава ЦИК Элла Памфилова не раз повторяла, что у Центризбиркома (и всей системы избирательных комиссий) две функции, связанные с повышением явки: снятие барьеров на пути избирателя и максимальное информирование. Для снятия барьеров была создана система голосования по месту нахождения, которая призвана позволить проголосовать нескольким миллионам избирателей, ранее фактически лишенным этой возможности. В первую очередь тем, кто длительное время живет далеко от места своей постоянной регистрации, часто совсем в другом регионе. Существовавшая система открепительных удостоверений им мало помогала, поскольку открепительные надо было получать по месту регистрации. В этот раз можно подать заявление о голосовании по месту нахождения в любой участковой или территориальной комиссии или через интернет. И это, несомненно, будет способствовать повышению явки.
Что касается информирования, то здесь уже пошли перехлесты. Понятно еще, почему так активно рассказывают о возможностях проголосовать по месту нахождения: о новом нужно говорить много, чтобы оно отложилось в сознании. А вот везде висящие плакаты про «2018 марта» уже скорее раздражают. И возникает вопрос: нельзя ли было потратить эти средства с большей пользой? Вызывает сомнения и идея поквартирных обходов членами участковых комиссий.
На грани закона различные попытки привлечь на избирательные участки людей с помощью всевозможных опросов, «референдумов» и каких-то иных мероприятий. И уже за гранью — различные формы принуждения избирателей, особенно принуждения голосовать на определенных участках, где факт их голосования может быть проконтролирован начальством. И тут никого не может ввести в заблуждение стандартная «отмазка»: мол, мы не принуждаем, а только «рекомендуем». Увы, в нашей системе трудовых отношений «рекомендация» начальника равносильна приказу. Впрочем, факты принуждения мы видели и на предыдущих выборах.
Обратный эффект
При этом нельзя сказать, что все действия власти сейчас работают на поднятие явки. Некоторые как раз способствуют ее снижению. Здесь нельзя не отметить недопуск на выборы Алексея Навального (осуществленный руками законодателей и судей, ЦИК в данном случае лишь формализовала данное решение). Не способствуют повышению явки и скандалы вокруг кандидата от КПРФ Павла Грудинина, претендующего на второе место. Стоит также отметить неудачную организацию теледебатов. Это касается и времени (немногие готовы смотреть дебаты в 8 утра), и участия в них одновременно семи кандидатов. Да и традиционное отсутствие на дебатах действующего президента (либо его доверенных лиц) тоже не способствует повышению интереса к ним.
По моему мнению, главные факторы, способствующие повышению активности электората, — высокая степень конкуренции, максимальное информирование избирателей о кандидатах (а не просто о дате голосования) и предоставление кандидатам максимальных возможностей для донесения своих позиций до граждан. Как видим, в этом отношении делается недостаточно.
Остается и вопрос эффективности всех принимаемых мер — от странных плакатов до «мягкого принуждения». Мои наблюдения показывают, что они имеют определенный эффект, но не совсем тот, для достижения которого предназначены. Пропаганда явки на выборы по-разному действует на различные группы избирателей.
На послушный, конформистский электорат они действуют именно так, как декларируется. Эти избиратели слышат, что от них требуют прийти и проголосовать, и они, подчиняясь этим требованиям, придут и проголосуют. Понятно, за кого.
А у оппозиционных, критически настроенных избирателей такие меры вызывают чаще всего отторжение, желание не участвовать в выборах назло тем, кто их на выборы зазывает. А тут еще пропаганда сторонников бойкота: мол, если власть хочет, чтобы ты голосовал, ты должен показать ей фигу.
В итоге явка среди сторонников власти повышается, а активность ее противников снижается. И результатом являются более высокие проценты «главного кандидата». Может быть, в этом и есть вполне сознательная цель кампании «борьбы за явку».
