«Усталые» выборы: почему партии не смогли мобилизовать граждан
О том, что нынешняя избирательная кампания «скучна», не сказал только ленивый. Ей явно не хватает драматизма. Участники гонки вроде бы и не прочь понравиться избирателю, но главную свою задачу видят совсем не в этом. Политическая система в стране устроена так, что их гораздо больше заботит, что о них подумает глава государства. Они словно соревнуются в своем желании привлечь его внимание и показать, насколько они хороши. Неудивительно поэтому, что внятно сформулировать месседж получились только у «Единой России» и ПАРНАС. Первые — за Путина, вторые — против. Попытки остальных партий покритиковать систему и одновременно похвалить президента выглядят как лукавство и, естественно, не цепляют избирателя. Неискренность он чувствует за версту. Даже если в какой-то момент кто-то и говорит нечто интересное и разумное, это не меняет общей картины. Хорошо известно, что если на сцене дурачатся двенадцать клоунов, а ты выйдешь туда и начнешь цитировать Шекспира, то публика увидит в тебе лишь еще одного клоуна — тринадцатого.
Слабое содержание
Справедливости ради стоит отметить, что осторожное поведение партий соответствует осторожности избирателя. Настроения даже самых неудовлетворенных социальных групп пока далеки от революционных. Перспективы «русского Майдана» пугают жителей страны гораздо больше, чем собственные экономические проблемы. Главное желание людей — не растерять то немногое, что у них есть.
Основная причина, почему избирательная кампания получилась столь малоинтересной, кроется, однако, не в поведении партий и не в настроениях избирателей. Просто люди чувствуют, что финальный расклад голосов ни на что не повлияет. Что поменяется, если «Единая Россия» не наберет большинство? Ведь оставшиеся места заполнят представители партий, которые тоже являются частью системы и не оспаривают право Путина определять курс развития страны.
То, что происходит сейчас, специалисты называют «выборами со слабым содержанием». Они имеют место тогда, когда вопрос о власти в повестке не стоит. Способствуют возникновению этого ощущения и тефлоновый рейтинг Путина, и окончательно упавший статус Госдумы, которая в последние годы занималась только тем, что послушно реализовывала установки, спускаемые со Старой площади. Бесконечное повторение кремлевской мантры о том, что главной задачей властей является обеспечение честности и прозрачности, тоже не стимулирует роста интереса к кампании. Вопрос о том, прошли выборы честно или были сфальсифицированы, как и любой другой процедурный, вторичен по отношению к тому, что является самой сутью процесса: кто будет править. Ну а поскольку здесь никакой интриги нет, то и интерес к выборам невысок.
Одной из жертв подобного положения дел оказались одномандатники. Даже те из них, кто ведет хорошие содержательные кампании, сталкиваются с отсутствием интереса к выборам. Узнаваемость растет очень медленно. Сейчас уже можно предположить, что следствием станут более низкие, чем обычно, результаты победителей по округам. Если на предыдущих думских выборах средний победитель набирал около 35% голосов, то сейчас, скорее всего, этот процент будет ниже.
Является ли все это угрозой легитимности? На последней встрече с Володиным политологи утверждали, что нет. В качестве доказательства приводились данные соцопросов, подтверждавшие, что доверие к институту выборов растет. Мне кажется, что определенная проблема все-таки есть. Легитимность — это не только уверенность в том, что выборы прошли честно. Избиратель должен выйти из кампании с ощущением, что у него был выбор и он его сделал. Если этого ощущения нет, не будет и искомого чувства «я сам выбирал эту власть».
Регионализация кампании
Понимая это, Кремль старается сместить фокус кампании вниз. Чуть больше месяца назад из администрации президента в регионы пошла команда усилить региональную составляющую в агитации. Говорить с избирателем о местных проблемах и местных успехах. На прошлой неделе Володин сказал политологам, что наибольший прирост «Единая Россия» получит именно в тех регионах, где единороссы с поставленной задачей справились.
Примеры тому действительно есть. Внятный месседж сформулировали волгоградские единороссы: «На протяжении долгих лет область двигалась назад — она деградировала и постепенно превращалась из лидера в аутсайдера. Сейчас движение назад останавливается. По ключевым направлениям появилась возможность двинуться вперед». Слоган кампании: «Движение только вперед». Им забито все информационное пространство области. И одномандатники, и списочники говорят только об этом.
Есть примеры хороших региональных кампаний и в других партиях. В Свердловской и Ленинградской областях представители КПРФ практически узурпировали слово «перемены». Слоган: «Нашей области нужны перемены». Им может не хватить ресурсов на распространение сигнала, но на тех территориях, где это удалось, они, по сути, превращают выборы в референдум по вопросу, хочет ли избиратель, чтобы все осталось как есть, или хочет изменений. Думается, здесь коммунисты наберут заметно больше, чем в среднем по стране.
Консенсус вместо «скуки»
Еще одним способом повышения легитимности выборов — помимо регионализации кампании — может стать рационализация их итогов. «Скучно» — понятие эмоциональное. Оно дается в ощущениях, а не знаниях. Как и в психоанализе, его надо проговорить, трансформировав при этом в понятие консенсуса: «Говорите, что выборы скучные? Правильно, а почему? Потому что среди всех основных политических сил есть консенсус по поводу того, какую политику проводить. По поводу внешней политики совпадение на 99%, по поводу внутренней — на 70%. Спорить в целом не о чем. Надо просто работать». Все это можно дополнить многочисленными историями о том, как в сложные для своих стран моменты ответственные политики отбрасывали разногласия и объединяли усилия — как это было, например, с военным кабинетом Черчилля, в котором, как известно, совместно работали и лейбористы, и консерваторы.
Путину сейчас будет выгодно дистанцироваться от результата «Единой России». Ему совершенно не нужно, чтобы ситуация выглядела так, будто «партия Путина» набрала по спискам меньше половины голосов. Словно «консенсус» может сыграть здесь важную роль. «Да какая разница, сколько набрала «Единая Россия», если остальные голоса отошли к партиям, которые тоже поддерживают курс Путина на построение сильной России?» — вот спасительный для Кремля контекст.
Если повторять после выборов слово «консенсус» с тем же упорством, с каким Кремль до сих пор говорил о честности, то никаких проблем с легитимностью итогов кампании не возникнет. А если после выборов власти вдруг решат сформировать новое правительство и включат в него представителей других партий, прошедших в новую Думу, то «консенсус» получит визуальное воплощение. Заодно можно будет разделить с парламентской оппозицией ответственность за грядущие экономические сложности.
И последнее: когда россиянин говорит, что избирательная кампания кажется ему скучной, то это может быть связано с тем, что он просто слишком сильно устал от политики. Посткрымская мобилизация заканчивается, люди уходят в частную жизнь, а говорящие головы из телевизора, очевидно, не способны вызывать столь же сильные эмоции, как рассказы о «распятом мальчике» или сбитом турками российском самолете.
