Месть «неприкасаемым»: о чем свидетельствует дело Алексея Улюкаева
У меня мало сомнений в том, что ночное задержание министра экономики Алексея Улюкаева — месть за его воспрепятствование участию «Роснефти» в приватизации «Башнефти». Летом Минэкономразвития выступило одним из основных формальных тормозов передачи «Башнефти» под контроль компании Игоря Сечина, в результате было даже объявлено о переносе приватизации нефтяной компании на следующий год. Потом, правда, власти передумали — по версии следствия, как раз за изменение своей позиции Улюкаев и запросил взятку.
Возня с наличными
Могло или не могло это вымогательство взятки иметь место в реальности? С одной стороны, к Алексею Улюкаеву возникли серьезные вопросы, когда его имя весной замелькало в бумагах панамских офшоров. Улюкаев с 2000 года на высоких должностях, и, разумеется, с офшорной деятельностью это никак не совместимо. В этом плане на репутацию министра, увы, брошена тень, от которой ему сложно будет отмыться. Сейчас дело выглядит так, что ему выгоднее было бы добровольно подать в отставку весной после публикации «панамских бумаг».
С другой стороны, можно вспомнить летний арест кировского губернатора Никиты Белых, где прорисовывается довольно очевидная схема действий: к крупному чиновнику приходит предприниматель с некоей схемой, вовсе не обязательно представляющей из себя «взятку», однако предполагающую передачу на какие-то цели крупной суммы денег наличными. В момент передачи этой суммы чиновника ловят и начинают раскручивать в публичном поле историю о «взятке», пользуясь информационным преимуществом и заведомым негативным отношением общества к чиновникам. Улюкаев, что и говорить, порядком раздражал людей регулярным в течение почти двух лет повторением фраз о «прохождении дна кризиса», полностью не совпадавшим с реальностью, так что жалеть его не будут.
Еще один момент: мне хорошо известна атмосфера страха перед тотальной прослушкой, который испытывают действующие, даже очень крупные чиновники. Практически никто из них не сомневается в ежедневной и еженощной прослушке и записи их разговоров — те, кто общается с такими чиновниками, могут убедиться, насколько они осторожны в словах и поведении (очень осторожным, кстати, всегда был и Белых). На этом фоне крайне трудно поверить, что Улюкаев стал бы вымогать взятку у представителей «Роснефти». На мой взгляд, именно поэтому версия о вымогательстве сразу попадает в разряд неправдоподобных. Скажут — Улюкаев (как и Белых) сам виноват, не надо возиться с крупными суммами наличных, и это будет правильное утверждение. Однако слабо верится в чиновников такого ранга, лично принимающих взятки, осознавая при этом, что они находятся под постоянным колпаком спецслужб.
Урок на будущее
Так что мы возвращаемся к теме мести за воспрепятствование продаже «Башнефти». Обратите внимание, насколько настойчиво пресс-релизы силовиков подчеркивают, что «Роснефть» «ни при чем» и «на совершенной сделке произошедшее никак не скажется», — хотя обычной практикой при задержании взяткополучателей, как раз наоборот, является инициирование пересмотра совершенных при их участии сделок.
Поскольку «Роснефть», возможно, намерена получить по схожей схеме много чего еще помимо госпакета «Башнефти», арест Улюкаева выглядит как попытка сломить вероятное будущее сопротивление новым подобным сделкам. На месте всех в правительстве, кто выступал против таких схем (помощник президента Андрей Белоусов, вице-премьер Аркадий Дворкович и другие), я бы сейчас напрягся.
Едва ли арест Улюкаева можно интерпретировать как угрозу всему кабинету Дмитрия Медведева. Это очевидно частная история, связанная с интересами вполне конкретных людей — хотя и не исключено, что у нее могут быть продолжения. Медведеву как премьеру эта ситуация вряд ли угрожает — технократическим министром экономики можно посадить кого угодно, нельзя сказать, чтобы Улюкаев играл в правительстве какую-то особо весомую роль.
Эта история поучительна еще и вот в каком плане. Улюкаев принадлежал к «высшей касте» системных либералов во власти — в 1990-е он был правой рукой Егора Гайдара, традиционно является одним из самых заметных представителей либерального крыла во властных структурах начиная с 2000 года — в Минфине, Центробанке, Минэкономразвития. Появление фамилии Улюкаева в панамских бумагах укрепило многолетнее впечатление, что многие из этих людей слегка «забронзовели», посчитали себя высшей кастой, своего рода неприкасаемыми, и начали позволять себе лишнее. Сегодняшние события лишний раз подчеркивают: неприкасаемых нет, и в нынешней нервозной атмосфере внутри власти жертвой может стать любой.
