Турция против Стамбула: почему избиратели пожалели голоса для Эрдогана
Прошедший в Турции референдум завершился с минимальным перевесом сторонников новой Конституции, предполагающей переход к президентской форме правления. При высокой явке в 85% «за» высказался 51,2% избирателей, против — 48,8%. Теперь политическую конструкцию республики ждет перестройка, которая должна завершиться к 2019 году — следующим президентским выборам. С одной стороны, Эрдоган добился того, к чему давно стремился, с другой — победа может оказаться пирровой.
Не тот результат
Ожидания турецких властей были выше, в границах 55–60%, полученные же результаты свидетельствуют о практическом равенстве. Грубо говоря, каждый второй турок против изменения существующего строя. Юридически решение принято, однако политическое значение референдума станет полем для жарких дебатов. Масла в огонь подлил Высший избирательный совет Турции, который решил считать действительными бюллетени в конвертах, на которых не стоит печати избиркома, что противоречит законодательству страны. Почти миллион бюллетеней признано недействительными, что сопоставимо с численным превосходством сторонников Эрдогана — 1,1 млн голосов.
После объявления предварительных итогов голосования в Стамбуле и Измире на улицы вышла оппозиционная молодежь, но пока обошлось без инцидентов. Противники Эрдогана могут не считать себя проигравшими: они набрали почти половину голосов в условиях очень жестких ограничений для агитации против реформы. Очень важно, что три самых крупных города — Стамбул, Анкара и Измир — сказали «нет» президентской республике. По данным социологов, чем более избиратель урбанизирован, образован и молод, тем выше шансы, что он будет в оппозиции к нынешней власти. Если в Османской империи очередным султаном становился тот принц, который быстрее всех добрался до дворца после смерти прежнего правителя, то в республике обычно на следующих выборах побеждает тот, кто «взял» Анкару и Стамбул.
Новая оппозиция
Большой интерес представляет портрет тех, кто объединился против изменений. Это и социал-демократы (бывшие кемалисты), и либералы, и основная часть курдов, и миллионы религиозных людей от сторонников исламистской (!) Партии счастья (от ее предыдущей версии когда-то откололась Партия справедливости и развития Эрдогана — ПСР) до левых мусульман-антикапиталистов. Естественно, против голосовали также гюленовцы, объявленные главными «врагами народа» и зачинщиками попытки переворота в июле прошлого года, их электоральное влияние оценивается социологами примерно в 2 млн голосов. Что самое интересное, в пользу сохранения существующей парламентской системы высказались и бывшие соратники Эрдогана, которые и предложили ему возглавить партию в начале 2000-х: экс-президент Абдуллах Гюль, экс-спикер Великого национального собрания Бюлент Арынч и многие другие вычищенные из партии люди.
Эрдоган, вряд ли сам того желая, ломает идеологические барьеры в Турции. Хотя лидер оппозиционной Партии национального действия Давлет Бахчели поддержал президента и агитировал за изменения Конституции, не все сторонники партии послушались своего лидера. На последних парламентских выборах ПСР и ПНД набрали более 60% голосов, а сейчас результат куда ниже. Таким образом, в стане противников новой Конституции оказались и правые националисты, и сторонники правящей партии.
Но надо отдать должное и Эрдогану. До июля прошлого года количество тех, кто был готов отказаться от парламентского правления, не превышало 35%. Только фортуна или гениальный политтехнологический трюк в лице «контролируемого переворота» позволили турецкой нации объединиться, а Эрдогану — выжать из этой ситуации все возможное. Он вел кампанию под лозунгом «Либо ты голосуешь «за», либо ты — террорист». Сразу после оглашения предварительных итогов он зажигательно выступил на митинге сторонников ПСР, дав понять, что все только начинается. Пропагандистский поток, который льется на турецких избирателей последние три-четыре года, без всяких сомнений, после референдума только усилится. Эрдоган уже заявил, что, если нужен будет еще один референдум для возвращения смертной казни, его легко можно организовать. Электорат нельзя оставлять наедине с собой, нужно все время менять повестку дня. Стоит отметить практически полное отсутствие исламской риторики в словах Эрдогана — они в целом укладываются в республиканский дискурс: он говорил о нации, культуре, государстве, демократии, внешних врагах, победе народа и так далее.
Навстречу выборам
По всей видимости, в Турции формируются два блока, которые в будущем могут привести к появлению двухпартийной системы. Не исключено, что соперница националиста Бахчели Мераль Акшенер, которая вполне может побороться за президентство если не на следующих выборах, то чуть позже, после конгресса Партии национального действия заявит о создании новой партии. Это окончательно добьет ПНД, которой ничего не останется, как совсем примкнуть к партии власти. На условном левоцентристском поле хорошо себя чувствуют быстро адаптирующаяся к требованиям времени Народно-республиканская партия с более молодым электоратом, а также поддерживаемая курдами и меньшинствами Демократическая партия народов. Они в ходе подготовки к плебисциту показали, что, действуя вместе, могут добиться многого.
Кампанию по избранию первого президента новой Турции, таким образом, можно объявлять открытой. Выборы официально назначены на 3 ноября 2019 года, но рискну предположить, что неуверенная победа на референдуме не позволит Эрдогану откладывать переизбрание в долгий ящик: за два года минимальное преимущество легко растерять, а с новым неудачным переворотом может и не повезти. Самая логичная дата выборов — 2018 год. Турецкий электорат сказал в этот раз Эрдогану «да», но процентом голосования добавил: «Но, если так пойдет и дальше, могу и не выбрать». Долго эйфория от «переворотного» единения нации длиться не может, а экономика явно не выигрывает от политических потрясений. Возможно, избиратель заберет свой блокирующий голос, если Эрдоган не оправдает той большой ответственности, которую на себя взял, — отвечать за все теперь он будет один.
