Эффект Ниццы: как теракт повлияет на президентские выборы во Франции

В Ницце французские политики и общество в целом столкнулись с терактом одиночки, который хорошо воспринял инструкции «Исламского государства» (запрещенная в России организация. — РБК) об индивидуальном терроре. Как говорил еще в 2014 году Абу Мухаммед аль-Адани, которого называют «министром убийств», «Если вы не можете бросить бомбу или выстрелить, тогда сделайте так, чтобы можно было ударить в одиночку по неверному европейцу или американцу, бейте его камнем, режьте его ножом, наезжайте на него на машине, давите его, делайте все, что возможно».

Такая форма действий джихадистов лишает смысла чрезвычайные меры. Против нее нельзя использовать 12 тыс. резервистов, которых собирается призвать президент Олланд. Такие террористы существуют как ртуть в парах общества. Чаще всего это так называемые беры, рожденные во Франции арабы — граждане республики. Если первое поколение приезжало, чтобы работать, то второе обнаруживало себя хотя и с правами гражданина, но без всякой возможности сделать карьеру. Франция — страна меритократическая, требуется хороший диплом, чтобы продвигаться наверх. Говорят о французских «мандаринах», которые подобно средневековым китайским чиновникам добились высоких позиций благодаря своим знаниям. Если ты закончил Национальную школу администрации или Политехническую школу, то идешь наверх, нет — остаешься внизу или где-то в середине. И это распространяется не только на правительство и высших чиновников, а на всю систему. Оценки в школе определяют твою судьбу.

А мигранты и их дети живут в районах, где хороших школ нет, в районах с вполне криминальной атмосферой. Раньше они выражали свой протест выходами на улицу, поджогами магазинов, но сейчас появилась некая идеология, которая, как в свое время идеология марксизма, может направить на истинный путь, в данном случае — против «неверных». В этом специфическая ситуация Франции. Чтобы это изменить, нужны масштабные социальные реформы, прежде всего реформа образования, которая поможет сделать общество более мобильным. Но это задача на десятилетия.

Националисты

Пока же теракт, очевидно, отразится на подготовке к президентским выборам в мае 2017 года. Ясно, что трагедия в Ницце дает дополнительную возможность для массированной пропаганды лидера «Национального фронта» Марин Ле Пен. Сейчас она по всем опросам получает 28% в первом туре и почти наверняка проходит во второй. Но там она на 100% проигрывает. Работает принцип республиканской дисциплины, когда в итоге все политические силы объединяются против «Национального фронта». В ноябре 2015 года на региональных выборах этот принцип сработал очень четко.

Сколько получит дополнительных процентов Ле Пен после теракта, пока сказать трудно. Я думаю, что пару процентов, не более, а это не даст ей победы во втором туре. Чтобы перейти порог, который позволит ей победить, нужно появление союзников, например за счет раскола правоцентристской коалиции.

Левые

Естественно, теракт еще больше снижает шансы на второй срок Франсуа Олланда. Его рейтинг 12–14%, то есть он может не занять даже третьего места. В его пользу уже не сработает ощущение осажденной крепости, которое сработало в ноябре, после парижских терактов. Тогда уровень поддержки президента вырос, но этот эффект продержался лишь до марта. Потом все рухнуло, особенно после того, как Олланд не смог провести обещанный конституционный законопроект, который вводил пожизненное заключение за участие в терактах и менял Конституцию, позволяя высылать пособников террористов из страны. Так что новая мобилизация сторонников действующего лидера после Ниццы уже невозможна.

У Олланда остается призрачная надежда добиться успехов в борьбе с безработицей и таким образом повысить свои шансы. Окончательное решение он, видимо, примет к январю, когда должны пройти праймериз левых.

Мало шансов и у других кандидатов-социалистов. Министр финансов Эмманюэль Макрон очень популярен, но скорее у правых. Его движение «В пути!» слишком правое для левых, а правые не признают его своим. Разделение на левых и правых во Франции очень жесткое. Что касается нынешнего премьера Мануэля Вальса, то можно сказать, что он болен той же болезнью, что и Олланд, — он слабый, постоянно колеблющийся политик.

Правые

Самое интересное — как теракт повлияет на праймериз правых, которые пройдут в ноябре. Там есть два главных героя — экс-президент Николя Саркози и бывший премьер и министр иностранных дел Ален Жюппе. Жюппе считался безусловным фаворитом, но поскольку за последнее время было много потрясений — беспорядков, взрывов, Саркози удалось сократить разрыв — у него образ человека, способного обуздать толпу и террористов. Саркози быстрее реагирует, его предложения по борьбе с терроризмом более радикальны. У французских спецслужб есть так называемая «картотека S» — там значатся все подозреваемые в близости к террористам, примерно 4 тыс. человек. Саркози предложил на них на всех надеть электронные обручи, чтобы отслеживать каждый шаг. Или выслать из страны всех имамов, проповедующих радикальные взгляды. Строго говоря, это нарушение закона, ведь их вина не доказана. У Жюппе инициативы более скромные. Например, тщательно проверять всех, кто приехал из Сирии.

До теракта в Ницце разрыв между двумя кандидатами был 8% (38% против 30% в пользу Жюппе). Ближайшие опросы покажут, сократится ли разрыв еще больше. И все же у Саркози есть надежда обогнать Жюппе в первом туре праймериз, но не во втором. Саркози надеется на свою харизму, которая отличает его от более спокойного Жюппе. Но надо учитывать, что в праймериз участвуют люди старших поколений, с более высоким уровнем образования, а среди них поддержка Жюппе выше. Против Саркози и еще одно важное обстоятельство: 80% опрошенных не хотят, чтобы выборы 2017 года стали повторением дуэли Олланд — Саркози. Думаю, что, если Саркози проиграет, он уйдет из политики.

Жюппе — центрист и сторонник либеральной экономической политики. Как и все правые, он считает, что надо кончать с 39-часовой рабочей неделей, повышать пенсионный возраст, упростить увольнения работников. Он считает, что процесс расширения ЕС надо приостановить. Жюппе против вступления Турции в ЕС, осуждает Brexit и считает, что главное для Европы — сохранение союза Германии и Франции. Что касается России, то, конечно, Саркози настроен к ней более лояльно, но и Жюппе, уверен, найдет общий язык с Москвой.

Удивительно, но Жюппе, которому 70 лет, воспринимается как новый политик, потому что он очень давно (в 1995–1997 годах) был премьером. За прошедшие годы он как бы обновился, «прошел через пустыню». Жюппе обещает, что будет президентом одного срока, и это французов устраивает. Они, с одной стороны, выступают за обновление элиты, а с другой — не хотят резких перемен.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.