Внешнее примирение: какие шансы дала Ливии конференция в Берлине
Посвященная урегулированию в Ливии встреча в Берлине, в отличие от предыдущей международной конференции, которая прошла в 2018 году в Палермо и закончилась, по сути, провалом, оставляет хрупкую надежду на реализацию заложенных в ее итоговый документ условий. Однако успех возможен лишь при устойчивом перемирии в стране. Только в таком случае будут иметь смысл остальные пять «корзин» ливийского мирного процесса, одобренные в столице Германии, — кроме условий прекращения огня это оружейное эмбарго, начало политических переговоров, реформа органов безопасности, экономическая реформа, а также соблюдение норм гуманитарного права и прав человека. Следить за соблюдением перемирия должен специальный военный комитет, в который противоборствующие стороны согласились назначить по пять своих представителей. Но этого явно недостаточно, чтобы обеспечить режим прекращения огня на фронте у Триполи.
Эффективным способом прекращения боевых операций могло бы стать введение миротворцев из других стран на линию соприкосновения сторон. На этом и настаивал глава Правительства национального согласия (ПНС) Фаиз Саррадж. Предложение рассматривалось участниками конференции, но не попало в текст итогового документа. Отсутствие внешних гарантов и надежных механизмов контроля является слабым звеном берлинских договоренностей. В то же время решение конференции создать постоянные экспертные группы во главе с представителями ООН, которые будут собираться дважды в месяц и оценивать ход выполнения соглашений, может позволить оперативно реагировать на изменения обстановки.
Проблема в том, что основной противник ПНС, глава Ливийской национальной армии (ЛНА) фельдмаршал Халифа Хафтар, вполне может продолжить наступление на Триполи, возложив ответственность за срыв перемирия на ПНС. Стоит напомнить, что операцию по захвату ливийской столицы военачальник начал 4 апреля 2019 года, вскоре после того как на встрече с Сарраджем в Абу-Даби согласовал основные вопросы для мирной конференции в ливийском Гадамесе. В итоге вместо конференции начался новый виток гражданской войны. Уговаривать фельдмаршала остановить наступление приезжал генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, но главком ЛНА привык действовать без оглядки на авторитеты. Договоренности, с которыми он вроде бы соглашается, могут рассматриваться им как военная хитрость, способная усыпить бдительность противника.
Собственно, отказ Хафтара подписать в Москве 13 января уже подписанное Сарраджем соглашение об условиях прекращения огня подтвердил, что фельдмаршал стремится использовать перемирие в своих тактических целях. Хафтар не согласился с принятым по настоянию Сарраджа пунктом о выходе ЛНА из некоторых районов у Триполи, присутствие в которых позволяло Хафтару неожиданно нарушить перемирие и, застав своих противников врасплох, войти в центральные районы ливийской столицы.
А московский демарш Хафтара не позволил России и Турции стать ключевыми игроками ливийского мирного урегулирования и главными действующими лицами конференции в Берлине. Хотя результаты берлинской конференции отвечают интересам России, она понесла серьезные репутационные потери, что может сделать ее и более восприимчивой к пожеланиям со стороны противников Хафтара.
У Турции, главного союзника Сарраджа, есть явный повод для недовольства принятыми в Берлине решениями. Мирный план предполагает формирование в Ливии правительства национального согласия и президентского совета, но их состав придется согласовать с расположенной в Тобруке и, по сути, подконтрольной Хафтару палатой представителей. Это грозит Сарраджу потерей поста. Кроме того, содержащееся в итоговом документе требование прекратить внешнее вмешательство в дела Ливии подразумевает вывод турецких сил из окрестностей Триполи, чем может воспользоваться Хафтар.
Некоторые формулировки итогового документа, формально адресованные всем сторонам конфликта, близки к используемой Хафтаром риторике — это, например, упоминание о необходимости исполнения резолюции ООН 2368, требующей пресекать любые торговые, экономические и финансовые связи с ИГИЛ, «Аль-Каидой» (запрещенные в России террористические организации) и связанными с ними лицами и структурами. Напомним, что именно в таких связях Хафтар и его сторонники обвиняли представителей ПНС. Не может удовлетворять Анкару и призыв распустить и разоружить ополчения, действующие в Ливии, так как именно такой статус у большинства формирований, поддерживающих Сарраджа. Отметим, что Эрдоган покинул Берлин раньше других участников, до того как пресс-офис канцлера Ангелы Меркель сообщил о завершении переговоров.
Впрочем, положения итогового документа не гарантируют безоблачного будущего и для фельдмаршала Хафтара. Сейчас он занимает не предусмотренную какими-либо ливийскими законами должность командующего ЛНА. В ходе формирования нового правительства должен быть назначен и новый министр обороны, и не факт, что им станет Хафтар. Да и сама ЛНА, хотя и называется армией, может рассматриваться как подлежащее роспуску ополчение. Логичным шагом было бы создание из бывших ополченцев ПНС и ЛНА новой единой регулярной армии, но пока это кажется фантастикой.
Так как основания для недовольства есть у обеих основных противоборствующих сторон, это делает достигнутое перемирие крайне хрупким. Правда, начавшийся в Берлине мирный процесс может какое-то время продолжаться и под звуки артиллерийской канонады — по сирийскому образцу. Однако в Сирии, несмотря на все одобренные на международном уровне «корзины» мирного плана, добиться приемлемого для всех основных игроков соглашения до сих пор не удалось.
