Ускользающий мир: нужен ли Москве и Киеву «нормандский формат»
Добиться мира в Донбассе — пожалуй, главное обещание, которое дал Владимир Зеленский, когда боролся за пост президента Украины. Судя по результатам опросов, именно этого ждут граждане от новой власти в первую очередь. При этом украинское общество не согласно на мир любой ценой. Позиции основных игроков, обозначенные еще несколько лет назад, практически не меняются и оставляют очень мало возможностей для компромисса. И это лишний раз подтвердила встреча российского президента Владимира Путина с его французским коллегой Эмманюэлем Макроном.
Попытка перезагрузки
После вступления в должность Зеленский попытался отмежеваться от жесткой политики своего предшественника Петра Порошенко в отношении Донбасса. Но оказалось, что это практически невозможно. Предложенные инструменты перезагрузки — перемирие (прекращение огня) и разведение сил в станице Луганской — пробовали применять и в предыдущие годы.
В этот раз все пошло немного лучше. Разведение сил состоялось: обе стороны отвели свои войска от линии противостояния и, несмотря на взаимные обвинения в нарушении нового режима, пока его придерживаются. Артиллерийские обстрелы не прекратились, но стали реже (что уже случалось в ходе прежних перемирий), уменьшилось и число жертв с обеих сторон.
Когда 6 августа в результате обстрела погибли четверо украинских военных, Зеленский позвонил Путину и попросил его «повлиять на ту сторону, чтобы они прекратили убийства наших людей». Многими в Украине это было воспринято как проявление слабости. Но вряд ли украинский президент всерьез рассчитывал, что российский лидер даст нагоняй тем, кто допустил стрельбу. Звонок в Москву вполне укладывался в новую позицию Киева: мы намерены соблюдать перемирие всерьез и недоумеваем, почему противник ведет себя иным образом. И предназначался этот звонок не украинским избирателям, а европейским партнерам Украины.
Уставшие европейцы
Сегодняшняя позиция европейцев может создать украинской стороне немало проблем. Европейские политики устали от войны на востоке Украины, от конфронтации с Москвой, от давления своего крупного бизнеса, лоббирующего отмену санкций. Срабатывает и их универсальный рецепт для локальных конфликтов: главное — прекратить кровопролитие.
Поэтому, несмотря на последовательное осуждение странами ЕС российской политики, они отчасти становятся ситуативными союзниками Москвы. Есть минские соглашения — давайте их выполнять. Россия и самопровозглашенные республики не согласны на уточнения и изменения — значит, давайте выполнять, как написано.
Но соглашения в их нынешнем виде для Украины совершенно неприемлемы, кто бы ни возглавлял страну. Вслух такое не говорится, потому что именно эти договоренности перевели войну из острой фазы в «конфликт малой интенсивности» и отказ от достижений Минска может привести к возобновлению боев по всей линии разграничения. Но минские соглашения прежде всего предусматривают предоставление Донбассу (неясно, в каких границах) особого статуса с созданием параллельной судебной системы, правоохранительных органов и т.д. Действующая Конституция Украины такого никак не допускает, а попытка хотя бы упомянуть в ней особый порядок местного самоуправления в «отдельных районах Донецкой и Луганской областей», предпринятая еще в 2015 году, вызвала кровавые столкновения у стен Верховной рады и стала прологом к распаду тогдашней правившей коалиции.
Покуда альтернативной «дорожной карты» для Донбасса не придумано, Киев старается поддерживать статус-кво. Но и это становится все труднее. Именно отсюда стремление Зеленского демонстрировать безупречное соблюдение условий перемирия, именно отсюда оскорбившее многих украинских военных предложение представителя Киева в Трехсторонней контактной группе Леонида Кучмы запретить «своим» открывать огонь даже в ответ.
Разговор президентов
Встреча Путина и Макрона дала обоим лидерам возможность послать миру различные сигналы. Французский президент не скупился на авансы. «Россия — очень глубоко европейская страна», — написал он по-русски в Facebook. А также посулил России восстановление G8: «Возвращение в «Восьмерку», как и возвращение к положительным отношениям между Россией и ЕС, лежат через решение конфликта в Европе. По моему мнению, вопрос «Восьмерки» зависит от украинского кризиса, его урегулирования».
Такую позицию, вероятно, готовы поддержать и другие лидеры развитых стран. Однако переоценивать перспективы подобного сценария не стоит. Россия за пять лет научилась жить под санкциями и без «Восьмерки», более того, похоже, что по мере затягивания конфликта на уступки скорее готов идти Запад, но никак не Кремль. Владимир Путин даже отказывается от саммита в «нормандском формате» (с участием глав Германии, Франции, Украины и России) до предоставления особого статуса «отдельным районам» и всеобщей амнистии.
Невозможное vs недостаточное
В ситуации, когда Россия и европейские страны подтвердили свои позиции и обозначили пределы компромисса, все взгляды обращаются в сторону Киева, где новый президент еще не растратил колоссальный кредит доверия и теоретически может обеспечить прорыв в переговорах. Вот только при ближайшем рассмотрении оказывается, что пространство для маневра у Зеленского тоже невелико.
В новом парламенте, который начнет работу в конце августа, президентская партия «Слуга народа» получит 254 мандата. Вместе с фракцией «Оппозиционная платформа — За жизнь» (43 депутата), готовой поддержать любые российские инициативы, набирается уже 297 «штыков» — не хватает всего трех голосов для конституционного большинства. Казалось бы, достаточно еще нескольких депутатов-самовыдвиженцев — и можно голосовать за особый статус «отдельных районов». Вот только возникающие риски заставляют признать такой сценарий не слишком реалистичным.
Во-первых, значительная часть «Слуги народа», скорее всего, откажется поддержать особый статус, то есть президент уже на старте работы Рады получит раскол в собственной фракции. Во-вторых, даже если каким-то чудом 300 голосов получится набрать, против главы государства объединится вся патриотическая общественность, которая вряд ли позволит довести до конца непростую процедуру изменения Конституции. Ну, а рейтинг самого Зеленского стремительно рухнет с нынешних заоблачных высот.
Что же может предложить Киев Москве вместо особого статуса? На первый взгляд, не так уж мало. Расширение полномочий местного самоуправления в рамках реформы децентрализации. Символические важные уступки по использованию русского языка (поправки в «языковый» закон, принятый под занавес прежним составом Верховной рады, наверное, неизбежны). Частичную амнистию — для тех, кто не совершил тяжких преступлений. Местные выборы параллельно с переходом участка российско-украинской границы под контроль Киева.
Такие уступки в принципе позволили бы Москве сохранить лицо перед россиянами и зарубежными партнерами, но маловероятно, что Кремль примет их в обмен на отказ от фактического контроля над ДНР и ЛНР. Не исключено, что там рассчитывают получить все (то есть сформировать территорию с особым статусом, способную влиять на политику Киева) и не готовы соглашаться на меньшее. А значит, рассчитывать на прекращение вооруженного конфликта на востоке Украины пока не приходится.
