Невозможный торг: что мешает Западу и России договориться по Украине
Тлеющий конфликт
Новая эскалация вооруженного противостояния в Донбассе началась в конце мая, а 3 июня, во время ожесточенного сражения в Марьинке, достигла своей кульминации. Стоит напомнить, что в ходе предыдущей фазы боевых действий, завершившейся в феврале подписанием Минска-2, украинская армия потерпела тяжелое поражение. В дебальцевском котле было утрачено большое количество исправного вооружения и снаряжения. На заключительном этапе зимней кампании, рассчитывая спасти погибающую группировку в Дебальцево, украинское руководство подписало заведомо невыгодные для себя вторые минские соглашения. По ним Киев лишался права потребовать немедленного установления контроля над границей непризнанных республик с Россией.
Через несколько дней после подписания Минска-2 дебальцевская группировка украинской армии была фактически добита при молчании Запада. При этом еще до Дебальцево Украина утратила донецкий аэропорт, долгое время бывший важным символом борьбы с пророссийскими силами.
Действия ополчения ДНР и ЛНР в январе—феврале 2015 года также были не вполне успешными. Война показала, что возможности ополчения выросли, но не настолько, насколько хотелось его лидерам и России. Начиная с Минска-1, в ЛНР и ДНР строились своего рода регулярные армии по российскому образцу, с опорой на тяжелые механизированные соединения, оснащенные большим количеством артиллерии, танков и легкой бронетехники. Учитывая равнинную местность и фактическое устранение украинской авиации от боевых действий, такой подход не имел альтернатив.
Из заявлений представителя ополчения ДНР Эдуарда Басурина следовало, что на конец февраля только у этой республики и только в зоне отвода вооружения имелось 336 орудий калибром от 100 мм и 58 реактивных систем залпового огня. Это уже насыщение артиллерией на уровне регулярной армии развитого государства.
Невыгодные соглашения
Но столь вооруженная армия — сложнейший в управлении механизм. Управлять механизированным соединением с большим количеством артиллерии трудно и при наличии штата офицеров с полноценным военным образованием. Для донецких самоучек, пусть даже и опекаемых присланными извне специалистами, она оказалась нерешаемой.
Вновь сформированные бригады в ходе зимней кампании были неспособны действовать как единое целое. Их командиры не могли решать сложные задачи, связанные с управлением, координацией, логистикой и связью. Наступление ополчения сопровождалось большими потерями. Лишь неэффективность высших звеньев управления украинского государства и армии позволили добиться успеха. Но закрепленная вторыми минскими соглашениями граница «отдельных районов Донецкой и Луганской областей» оставляла основные города, занятые ополченцами, беззащитными даже перед локальными ударами противника. Отодвинуть линию фронта на безопасное расстояние от этих городов ДНР и ЛНР не удалось.
Таким образом, под Минск-2 изначально была заложена мина. А его политические положения были совершенно неприемлемы для действующего руководства Украины. Киев был заинтересован не выполнять политическую составляющую Минска-2, а искать пути для демонтажа соглашения, главным образом через проталкивание инициативы о вводе миротворцев. А продолжающиеся бои низкой эффективности позволяли украинской стороне демонстрировать неэффективность минских соглашений и необходимость их существенной модификации.
Нет условий для компромисса
Между тем украинский вопрос стал уходить на второй план в глобальной повестке дня, особенно на фоне бурного развития событий в гораздо более важных районах мира, вроде Южно-Китайского моря или Ближнего Востока. Восточная же Европа прочно превратилась в мировую периферию. Украинская история надоела всем ее участникам; начался поиск путей выхода из тупика, ознаменовавшийся визитом госсекретаря США Джона Керри в Сочи в мае.
Условия возможного компромисса, основанного на Минске-2, ясно следуют из поправок в конституцию Украины, передававшихся «народными республиками». ДНР и ЛНР будут обладать всей полнотой власти на своей территории в вопросах культуры, образования, экономической политики. У них будет свобода в выстраивании трансграничных связей с Россией и своя избирательная система. Республики будут иметь собственные тяжеловооруженные силы безопасности, а судьи и прокуроры в них будут назначаться Киевом только по согласованию с их руководством.
Ясно, что эти условия являются предметом торга. Но любой приемлемый для Москвы компромисс будет подразумевать отказ Киева от реального контроля над политикой, экономикой и безопасностью на занятых повстанцами территориях. В обмен Россия готова отказаться от планов расширения этих территорий, согласиться на их формальное пребывание в составе Украины и, вероятно, пойти на частичную нормализацию отношений с Киевом в экономической сфере.
Сейчас Киев не готов рассматривать такие условия всерьез. США, вероятно, также пока не готовы согласиться на них. На данный момент политика давления на Россию, с точки зрения США, сопровождается лишь умеренными политическими издержками. При этом США продолжают надеяться на то, что под давлением экономических трудностей Россия рано или поздно согласится на понимание Минска-2 как почетной капитуляции в Донбассе. Привести к изменениям в американской позиции могут либо новые потребности в сотрудничестве с Россией по глобальной проблематике, либо глубокая переоценка американцами экономического и внутриполитического состояния РФ.
Желание Вашингтона найти путь из украинского болота вполне очевидно. Но действия России в 2014 и 2015 году бросали вызов мировому порядку явным и беспрецедентным образом, и допустить новой очевидной российской победы США не могут. Кроме того, Украина стала довольно заметной темой в американской избирательной кампании, что еще более сковывает свободу действий американского президента.
Время на исходе
Результатом стал период политического маневрирования, на фоне которого Украина попыталась вернуться к старой тактике войны на истощение против ЛНР и ДНР. Была усилена экономическая блокада региона, выросло число артиллерийских обстрелов и интенсивность действий диверсионно-разведывательных групп. Активность боевых действий начала расти по мере того, как приближались решения по продлению санкций против России. Россия же и пророссийские силы в ответ продемонстрировали готовность к новой эскалации конфликта. Проявлением этого стал мощный контрудар ополчения в Марьинке 3 июня и резкое ужесточение российской риторики.
Вероятно, ближайшие несколько недель будут иметь ключевое значение для перспектив украинского конфликта. ЛНР и ДНР в силу своей географической уязвимости не могут долго существовать в условиях вялотекущей войны в сочетании с блокадой. Если Россия, США и ЕС не смогут выработать приемлемый вариант решения, а на данный момент ситуация выглядит именно так, то, вероятнее всего, в августе полномасштабные боевые действия возобновятся. В ходе нового раунда войны ополчение попытается отодвинуть границы «народных республик» как можно дальше на запад. И нельзя быть уверенными, что боевые действия ограничатся пределами Луганской и Донецкой областей.
Новый раунд полноценной войны на Украине с высокой вероятностью приведет к очередной волне западных санкций. Возможности для стабилизации российских отношений с США будут упущены, и эти отношения вновь перейдут в фазу свободного падения. Внутри страны российскому руководству придется пойти на новые меры для политической мобилизации общества на антизападной основе. В целом третий раунд войны значительно усилит уже проявившиеся последствия украинского кризиса для российской внешней и внутренней политики и сделает их необратимыми.
