Снова Афганистан: о чем Москва пытается договориться с талибами
Анонсированный российским МИДом приезд в Москву делегации движения «Талибан» (в России оно считается террористическим и официально запрещено) стал большей сенсацией, чем сам факт проведения международной конференции по афганскому урегулированию, стартующей 4 сентября в российской столице. В ней примут участие представители России, Китая, Индии, Пакистана, Ирана и пяти стран Центральной Азии. Первая встреча подобного рода состоялась в Москве в апреле 2017 года, но без особого успеха: талибы отказались приехать. Проигнорировали тогда «московский формат» и США — как, впрочем, и сейчас. «Мы считаем, что эта инициатива вряд ли будет способствовать какому-либо прогрессу на данном направлении», — заявил 21 августа представитель Госдепа. Не приедет в Москву и делегация официального Кабула.
Было бы странно, если бы Вашингтон захотел оказаться в одной лодке с Москвой в момент кризиса в российско-американских отношениях. В Кремле и на Смоленской площади этого не могли не понимать. При этом очевидно, что основные ресурсы, от экономических до военно-политических, способные внести решающий вклад в достижение мира в Афганистане, находятся в руках США.
Зачем же собирать конференцию? Ответ на этот вопрос зависит от точки зрения наблюдателя. Но в первую очередь следует понять, как к «московскому формату» относятся в самом Афганистане.
Сорокалетняя война
Явных симпатизантов российской инициативы в ближайшем окружении президента Афганистана Ашрафа Гани найти трудно, хотя откровенно против нее официальный Кабул не выступает. В середине августа влиятельный помощник афганского президента по безопасности Ханиф Атмар обсуждал в Кабуле с российским послом Александром Мантыцким перспективу нового перемирия с талибами, что можно считать демонстрацией признания России как одного из влиятельных спонсоров мирного процесса.
Пока установить перемирие не получается. В августе боевики «Талибана» атаковали правительственные силы в разных провинциях, да и в самом Кабуле. Самым ярким успехом талибов стало взятие ими в середине августа Газни, стратегически важного пункта по дороге из Кабула на запад страны. Потери в рядах афганских силовиков исчислялись сотнями, они не смогли отбить Газни даже при поддержке американской авиации и вошли в город, только когда сами талибы решили его оставить. Такую же тактику они демонстрировали и раньше: можно вспомнить, как талибы, сохраняя свои боевые порядки, оставили Кабул осенью 2001-го, когда США после терактов 11 сентября начали в Афганистане масштабную военную операцию против «Аль-Каиды» (также запрещенная в России организация) и приютившего ее «Талибана».
Сегодня талибы контролируют значительную часть страны, особенно сельские районы. Это признают как в самом Кабуле, так и в странах НАТО, чьи военные контингенты являются гарантами устойчивости нынешней афганской власти. Без этой поддержки правящий режим в Афганистане не удержался бы и нескольких месяцев. Эта печальная истина афганской гражданской войны, которая продолжается вот уже 40 лет, с победы Саурской (апрельской) революции 1978 года, когда к власти пришли настроенные просоветски афганские марксисты во главе с писателем Нур Мухаммедом Тараки. Подорванную тогда афганскую государственность безуспешно пыталось восстановить по своим идеологическим лекалам руководство СССР, введя многотысячную советскую армию. Это привело лишь к еще большей трагедии и гибели, как считают в Кабуле, полутора миллионов афганцев.
Сегодня, осознавая свою силу, талибы не видят смысла в переговорах с афганским правительством, пока в стране находятся иностранные войска, и настаивают на прямом диалоге с США. Американцы не согласны: это означало бы признание краха их многолетних и чрезвычайно дорогостоящих усилий по выстраиванию, как им кажется, демократической государственности в Афганистане.
Однако американская дипломатия поддерживает полуофициальный контакт с офисом «Талибана» в столице Катара Дохе, созданном несколько лет назад при содействии США для переговоров талибов с афганским правительством. Только с начала 2018 года первый заместитель помощника госсекретаря США Элис Уэлс трижды проводила встречи с талибами в Дохе. Именно глава катарского офиса Шер Мохаммед Аббас Станекзай возглавит делегацию талибов на конференции в Москве.
Участие в «московском формате», так или иначе, дает «Талибану» статус субъекта международного права, что является одной из главных целей движения. С 1996 по 2001 год талибы властвовали в Афганистане, но безуспешно требовали официального признания в ООН, где кресло страны занимал представитель свергнутого президента Бурхануддина Раббани. Именно в те годы талибы добивались, чтобы Москва хотя бы начала с ними переговоры. Однажды контакт представителей «Талибана» с одним из российских дипломатов состоялся в Ашхабаде, но продолжения не имел: запросы талибов показались Москве чрезмерными.
Переоценка ценностей
В течение 20 лет российская дипломатия отказывалась иметь дело с талибами, справедливо обвиняя их в том, что у них руки по локоть в крови, и столь же несправедливо — в том, что они спят и видят, как бы начать агрессию против стран Центральной Азии.
Но пришло время, когда в Москве вынуждены были признать, что «Талибан» — исключительно афганская национально ориентированная сила, которая не собирается расширять свое влияние за пределы страны, а значит, может быть исключена из списка террористических организаций (об этом анонимно говорят в российском МИДе). Более того, именно талибы начали воевать против появившихся на севере Афганистана боевиков «Исламского государства» (ИГ, запрещенная в России организация), которые как раз были нацелены на проникновение в Центральную Азию.
Примечательно, что за последние годы не раз фиксировались случаи, когда с самолетов без опознавательных знаков в лагеря боевиков ИГ сбрасывались военное снаряжение и продовольствие. Поскольку воздушное пространство над Афганистаном полностью контролируется натовской коалицией, именно ее депутаты афганского парламента и подозревают в поддержке ИГ.
Москва и Вашингтон сегодня чем дальше, тем азартнее играют по всему миру в игру с нулевой суммой: что считается выгодно одной стороне, то другой тут же оценивается как проигрыш. Афганистан становится как раз тем местом, где эта старая геополитическая забава снова становится востребованной. Тем более что Россия, добившись признания своего влияния в Сирии, стремится повторить этот успех там, где ее интересы гораздо более обоснованы. Все это не добавляет надежд на успешный итог московской встречи.
На этом фоне российские дипломаты нервно отреагировали на слова посла Афганистана в Москве Абдула Каюма Кочая (кстати, дяди президента страны): «Россия не хочет, чтобы ИГ проникало через границы в Центральную Азию и на Кавказ, и хочет использовать «Талибан» против ИГ». Но разве неправда то, что мы не хотим проникновения боевиков ИГ в страны Центральной Азии и на Кавказ? Если объективно посмотреть на ситуацию, разве не выгодно России противостояние «Талибана» с боевиками ИГ? И разве дипломатическая поддержка «Талибана» со стороны России, выражающаяся в их приглашении в Москву, не является укреплением позиций талибов в их противостоянии с ИГ?
Тем более что талибы уже ощутили подобную поддержку 7–10 августа, когда их делегацию радушно принимали в Ташкенте, где стороны обсуждали вопросы безопасного транзита электроэнергии из Узбекистана в Афганистан и другие логистические проблемы. Другое дело, что в Кабуле и Вашингтоне гораздо лояльнее относятся к Ташкенту как к возможной переговорной площадке по афганскому урегулированию. Но Ташкент не играет в своих отношениях с Афганистаном в геополитику — что называется, ничего, кроме бизнеса.
О чем говорить
Что касается реальной повестки дня «московского формата», то серьезным успехом стало бы хотя бы начало дискуссии о создании «зон безопасности» в Афганистане, где талибы, как указывает анонимный дипломатический источник в Москве, могли бы «участвовать в политической жизни тех уездов и провинций, в которых они фактически и так уже правят». Но при условии, что Кабул «гарантирует статус этих зон». То есть на следующем этапе к дискуссии должны подключиться афганское правительство и США.
Шанс на это есть. В общих чертах идея «зон безопасности», как ни странно, вписывается в новую стратегию США по Афганистану, объявленную в прошлом году президентом Трампом, которая предусматривает отступление поддерживаемых США афганских военных в крупные населенные пункты. По мысли авторов стратегии, это поможет обезопасить афганскую армию от изматывающих нападений талибов.
Но даже чтобы сделать первый шаг, надо, чтобы дорогие афганские гости не повторяли в Москве мантру об обязательном выводе иностранных войск из Афганистана в качестве предварительного условия начала переговоров о мире. Иначе весь «московский формат» снова уйдет в свисток.
